На чтение: ≈ 17 мин.В дни науки Нижегородский планетарий несколько лет подряд предоставляет свой зал ведущим отечественным астрофизикам – популяризаторам науки. Лекция Сергея ПОПОВА, профессора РАН, лауреата премии фонда «Династия» и Государственной премии «За верность науке», ведущего сотрудника Государственного астрономического института им. Штернберга МГУ, посвященная черным дырам, вызвала большой интерес публики, среди которой были в том числе и школьники. На вопросы, заданные слушателями после лекции, Сергей Борисович отвечал охотно, обстоятельно и доходчиво. Уверена, что его мастерству объяснять самые сложные процессы и явления позавидовал бы не только любой учитель, но и многие вузовские преподаватели. Вероятно, именно поэтому истинных популяризаторов науки немного. Это не массовый, а штучный «товар», который невозможно тиражировать. Но перенять опыт, овладеть некоторыми приемами все-таки можно, тем более что сами популяризаторы не делают из них секрета.
Как увлечь подростков астрономией, чему стоит уделять внимание в школьном курсе, а что следует оставить на самостоятельное изучение? Об этом и многом другом мы побеседовали с Сергеем Поповым. Но вначале я задала Сергею Борисовичу вопрос о мотивации.- Что, по-вашему, заставляет ученых заниматься популяризаторством, делом сложным и не слишком щедро, мягко говоря, оплачиваемым? Неужели вами движет мысль о будущем, осознание миссии?- Мне кажется, что подавляющее большинство популяризаторов науки занимаются этим в первую очередь потому, что им это интересно. Нравится объяснять. Да, можно, конечно, говорить о важной миссии, но все-таки основным мотивом для большинства будет удовольствие. Я люблю рассказывать о научных открытиях и делаю это разными способами. Не случайно я 8 лет, пока писал и диплом, и кандидатскую диссертацию, преподавал в московской школе №548, которую когда-то сам оканчивал. Хотя совмещать работу учителя с наукой фантастически трудно – только по молодости, когда сил много, это еще можно делать. Популяризаторство тоже мешает науке, поэтому многие сосредотачиваются только на нем.- Выросло поколение, которое не изучало астрономию в школе. По-вашему, отличается ли оно от предыдущего, у которого предмет был в программе?- Если и отличается, то не сильно. В Советском Союзе астрономия преподавалась в среднем очень плохо. Наверное, в трети случаев она не преподавалась вообще. То есть журнал заполнялся, но вместо астрономии преподавали физику, готовили к экзаменам. Даже в хороших физматшколах такое было. Говорю не голословно, проводились опросы. Но в этом нет ничего страшного. Дело в том, что учебник Воронцова и Вельяминова был удачным, когда они его только написали, а потом прогресс в астрономии оказался настолько сильным, настолько центр тяжести сместился в сторону астрофизики, что он устарел, стал скучным. Поэтому я не могу согласиться с тем, что поколение, выросшее без астрономии – в том виде, на котором прервали ее преподавание, так уж много потеряло. Могу сказать, что для популяризаторов степень подготовленности аудитории менее важна, чем уровень ее интереса. Потому что, если человеку по-настоящему интересно, он найдет, где взять материал, узнает, где прочитать. А мы поможем ему разобраться с тем, что он недопонял, посоветуем литературу, которая есть по данной теме. Сегодня существует хороших научно-популярных книг, статей, есть хорошие передачи, лекции, которые доступны в YouTube. Это, замечу, хорошая подготовка. Для меня самый лучший слушатель тот, который уже кое-что знает, но хочет узнать больше и разобраться. Поэтому мы, популяризаторы, не любим выступать перед аудиторией, которую согнали, гораздо больше ценим тех, кто сам пришел. В последнее время я отказываюсь выступать перед школьниками, которых принудительно свезли на лекцию. Потому что это бесполезно, большинство уткнутся в гаджеты и ничего не услышат. Исключение – очень сильные школы, в которых многие учащиеся любознательны и мотивированны (но даже в такой аудитории не будет 100‑процентного внимания). И я понимаю, что в этом смысле учителю астрономии гораздо труднее, чем мне, поскольку выбора у него нет, он должен научить всех. А учителя прекрасно знают, что всех учеников увлечь предметом невозможно. Можно заинтересовать больше или меньше, но не всех. Не потому что учителя плохие, а просто потому что это нереально.- Чем, на ваш взгляд, можно увлечь школьников на уроке? Какие способы лучше работают?- Астрономия – красивая наука. Поэтому заинтересовать можно даже красивыми картинками, можно показать хороший фильм типа «Интерстеллара» Кристофера Нолана. Фильм очень продуман с точки зрения науки, к нему есть хорошая научно-популярная книжка. Этот фильм, на мой взгляд, можно разбирать по кусочкам. Я не сторонник курсов, в которых «про все» по чуть-чуть. Лучше меньше, да лучше и глубже. Мне кажется, что, если с детьми год разбирать хороший научно-популярный фильм или книгу, это было бы эффективнее. Да, возможно, они чего-то не узнали бы, но им было бы интересно, и все остальное они постигнут самостоятельно на волне этого интереса. Повторюсь, что сейчас огромное количество информации, и школьники лучше нас знают, как ее искать. Словом, заинтересовать есть чем. Можно придумать самые разные вещи, можно оттолкнуться от экзопланет и от того, что на них нет жизни, и на этом объяснить им множество важного материала. Можно оттолкнуться от черных дыр, от взрыва звезд, от синтеза элементов. То есть, например, можно начать с такого вопроса: «А знаете ли вы, что ваше тело состоит из атомов, которые побывали внутри какой-то звезды?» И начать рассказывать: «А вот эти элементы побывали в столкновении двух нейтронных звезд». И это будет очень интересно. Ведь астрофизика – это раздел физики, а небесная механика – раздел математики. То есть, оттолкнувшись от чего-то красивого, можно объяснить множество всего. В этом смысле я сторонник того, чтобы астрономия была больше представлена в физике и математике. Задачу «Из точки А в точку В вышел поезд…» можно переформулировать более красиво на астрономическом материале. Заодно дети бы узнали что-то новое о Марсе, Венере… И это было бы полезнее. Те люди, которые радуются введению астрономии в школе, могли бы потратить силы и время на продвижение астрономии в другие предметы.- Как по-вашему, нет ли опасности, что астрономию начнут вести учителя, которые когда-то изучали ее по устаревшему учебнику и сейчас в экстренном порядке прошли краткие курсы в институтах повышения квалификации? – Такое может быть. Считаю, что астрономию ввели слишком поспешно и непродуманно. Министр заявила: «Мы возвращаем в школы астрономию в том виде, в котором она была». Так вот этого делать не надо. Это была не астрономия, не астрофизика, а непонятно что. Зачем ее возвращать? С какой целью? Вот даже, предположим, человек выучил учебник Воронцова и Вельяминова – и что он узнал? Сейчас тот учебник усовершенствован и во многом улучшен, но концептуально ориентирован все на ту же программу. А хотелось бы видеть гораздо больше астрофизики. В этом смысле астрономия стала бы больше описательным предметом, там, например, было бы меньше простых, но не очень существенных задач. Я заметил, что их специально вставляют в учебники, чтобы было что проверять. Но астрономию нужно преподавать в старших классах как астрофизику и неизбежно – в основном как описательную, потому что опасно ее делать очень сложной (если это предмет для всех), ее стоило бы адаптировать под школьный курс физики. Эту работу можно проделать, и, наверное, ее проделают, но не надо было так спешить, нужно дать несколько лет на создание учебников, на написание хорошей программы, на качественную подготовку кадров, разработку методик. Хочу отметить, что астрономия не была под запретом. Ее можно было преподавать все эти годы, если были желание и возможность. Предмет был сертифицирован (в отличие, например, от шахмат). И школы, которые хотели и могли, преподавали своим детям астрономию. Меня, во всяком случае, моя школа приглашала. Если есть хорошие учителя, пожалуйста, учите. Например, в Подольске есть прекрасная 29‑я школа, где преподавание астрономии не прекращалось. У них есть свой планетарий, работает совершенно потрясающий учитель, у которого все получается. И такая школа не одна. А то, что астрономия становится обязательной, возможно, будет иметь положительный эффект в перспективе, но до нее нужно еще добраться. И как это все будет, неизвестно, потому что в школе постоянно что-то меняется. Каждый новый руководитель ведомства реализует свои идеи. Во всей этой ситуации мне больше всего жаль учителей второго иностранного языка, которых сначала в школы пригласили, а потом сказали: «Вы нам не нужны». Надеюсь, с астрономией все будет лучше.- А можно в каждую школу купить телескоп и наблюдать с детьми звездное небо?- Теперь, увы, с этим еще сложнее, чем было раньше. Потому что никакие массовые ночные наблюдения в школе проводить практически нельзя. Для этого потребуется фантастическое количество бумаг и согласований. Сегодня, как говорят, даже за город на Последний звонок учеников нельзя вывезти без предварительной пробы почвы. Родители скажут, что они ребенка ночью не отпустят. Но не обязательно все возлагать на школу. Родители сами могут показать детям звезды. Есть так называемая тротуарная астрономия, в планетариях с какой-то периодичностью проходят показы неба, регулярно проводятся астрофесты, очередной будет в апреле. Можно погуглить и все найти – приложить для этого совсем немного усилий. Мне не нравится потребительское отношение к школе, она всем что-то должна. На самом деле заказчиками являются родители. Они должны участвовать в процессе образования на равных.- Безусловно, от родителей зависит очень многое. Сейчас в планетарий детей начинают водить довольно рано: есть программы даже для дошкольников. В каком возрасте, на ваш взгляд, человек способен воспринимать непростой материал?- У меня не слишком большой опыт работы с детьми, но опыт моих коллег говорит о том, что можно начинать говорить о космосе сколь угодно рано, но важно, чтобы это делал человек, знающий детей, их возрастные особенности, чтобы он умел с ними общаться. Такой человек, скорее всего, будет объяснять простые вещи: что такое затмение, что вокруг чего крутится, как в зависимости от времени года меняется картина звездного неба. То есть важно говорить с детьми на понятном им языке. Можно говорить и о более сложных вещах, но не со всеми. Есть дети – и я таких вижу периодически на своих лекциях, – которые способны воспринять очень трудный материал. Видел я детей, которые явно превосходили интеллектом взрослых людей – меня это даже напугало. Но в среднем детям вполне можно рассказывать про Солнечную систему – там все более или менее просто и понятно. А про теорию большого взрыва я до старшей школы рассказывать бы не стал.- Что или кто повлиял на ваш жизненный выбор? Что сделало вас астрофизиком?- Книги. Когда я начал читать Жюля Верна, мне Паганель понравился гораздо больше 15‑летнего капитана, и я понял, что хотел бы заниматься чем-то примерно таким. У меня была дома детская энциклопедия. Прочитал и биологию, геологию, палеонтологию (был там том про динозавров!), но из всего прочитанного мне больше всего понравилась астрономия. Потом был астрономический кружок, научно-популярные книги – они были мне доступны, потому что родители не экономили на книгах, хотя вообще жили не слишком богато – родители были инженерами. В 8‑м классе мне был обещан телескоп. Отечественный «Алькор» стоил 135 рублей, фантастически много, это была целая зарплата. Были и более дешевые школьные рефракторы, но такие телескопы просто так не продавали. Пришлось искать обходной путь. Дворец пионеров, где я занимался, выдал мне специальную бумагу, где руководители просили отпустить мне телескоп за наличный расчет. Я с этой бумагой поехал в учебный коллектор, куда обычные люди не заходят. Он находился на другом конце Москвы. Поехал я туда один – родители, видимо, были последовательны и рано воспитывали во мне самостоятельность. Как я дотащил телескоп до дома, до сих пор не понимаю: тренога была едва ли не выше меня, сам телескоп был упакован в большой деревянный чемодан и весил очень прилично. Но мечта сбылась. Я наблюдал звездное небо на балконе, летом на даче. С выбором специальности после этого проблем не было.
Выбор читателей
Комментарии