На чтение: ≈ 16 мин.«Никому не полагается грустное детство» – так, одной фразой, обмолвился о когда-то пережитом сын раскулаченного крестьянина с Белгородчины Иван Яковлевич БОРОДАТОВ. Но книга его воспоминаний о голодном детстве, трудной юности, полной драматических эпизодов фронтовой судьбе и самоотверженной послевоенной педагогической работе на селе носит название «Жить прекрасно (Страницы жизни простого советского человека)» (М.: ЗАО «Издательство ИКАР», 2016). Казалось бы, необъяснимый парадокс, но в предисловии к книге дочь фронтовика доктор социологических наук Антонина Ивановна Ковалева отмечает: «Он передает вкус жизни и делает это путем описания своего восприятия внешнего мира, умело находя в этом мире то, чему можно радоваться и удивляться, чем можно наслаждаться».
Но, кажется, повествование автора приводит к мысли, что весь педагогический талант вкладывал бывший фронтовик в своих учеников, потому что, да, «никому не полагается грустное детство». Эти слова стали девизом ветерана, посвятившего свою жизнь школе.Он родился в с. Ушаково в 1916 году, в канун революционных потрясений, навсегда изменивших жизнь миллионов наших сограждан. События тех лет до сих пор вызывают в обществе горячие споры. И если одни с обидой говорят, что в революцию, мол, их семья потеряла имение или завод, лавку или корову, то другие вспоминают, что новая власть дала дедам и прадедам, вышедшим, как пренебрежительно говорили раньше, из «чумазого да подлого» низшего сословия, возможность выучиться, вырваться из своего, казалось бы, навек предначертанного социального слоя к невозможным ранее горизонтам. Пожалуй, сегодня, в веке XXI, особенно важны и значимы для нас воспоминания свидетелей тех лет, помогающие воспринимать исторический процесс во всем его непростом многообразии. И хотя отца Ивана Бородатова, не желавшего вступить в колхоз, выслали из села в одном нижнем белье, бабушку отправили вслед за ним, а имущество их попало в чужие руки, Иван Бородатов оставляет честное свидетельство: «Накануне войны Ушаковский колхоз хорошо встал на ноги. Каждый имел корову, подтелка, овец, птиц. В войну все пошло прахом…»Будущее поколение победителей фашизма уже в сельском детстве своем отличалось от поколения предыдущего. «Заберемся, бывало, с другом в сад или другое укромное место и мечтаем там, – вспоминает Иван Яковлевич. – Обсуждаем, как построить паровой двигатель, можно ли его построить из стекла, как будет идти пар и т. д. Как нам построить самокат и аэроплан…» Да и не только мечтали, но и осуществляли свои планы, строили то самокат, то велосипед, то лодку…В годы-недороды многодетной семье Бородатовых пришлось несладко. Подросток Ваня уехал из родного голодающего села искать лучшую долю в промышленно развитый Харьков, но и там «с продуктами тоже было трудно». Поначалу он работал уличным продавцом сигарет, потом – учеником письмоносца, дежурным телефонистом. И наконец нашел работу в строительном управлении. «Стахановское движение охватило всю страну. Не было ни одной отрасли промышленности или стройки, где не появились бы стахановцы и новаторы. Они появились и на нашей строительной площадке. Многие рабочие нашего управления перевыполняли намеченные планы. На Доске почета можно было увидеть и мою фамилию», – вспоминал Иван Яковлевич. Но «время требовало знаний», и молодой рабочий поступает в вечернюю школу: «Иногда я брал тетради и книги на работу… Подойдет к тебе какой-нибудь невежда и с иронией скажет: «Эй, ты, инженер, читаешь?» – а сам возьмет и надвинет тебе кепку на нос. Но я не обращал внимания и не огорчался. Наоборот, желал, чтобы все знали, что я учусь, гордился этим».В культпросветтехникуме, куда поступил Ваня Бородатов после вечерней школы, в полной мере прочувствовал паренек все сложности тогдашней политической акции власти – украинизации. Преподавание велось на украинском языке, который Ивану пришлось освоить в совершенстве, а друзьям-украинцам он помогал в освоении терминологии политэкономии – единственного предмета, преподававшегося на русском. Так, обучая сокурсников, и получил первый педагогический опыт, так и понял, что именно педагогика – «работа его мечты». В 1939 г. он поступил в Учительский институт в Курске. Казалось, теперь-то к осуществлению мечты открывается прямая дорога, но автор пишет: «Началась война с Финляндией, она поломала все мои планы. …Через месяц у нас отобрали половину здания и отдали его под госпиталь. На следующий день к зданию института подошли санитарные машины.Занятия мы прервали и пошли помогать санитарам заносить раненых в помещение. Так мы далеко от фронта ощутили ужас войны…»Повестку Иван Бородатов получил уже в феврале 1940 г.: «Служба в армии представлялась мне большой школой мужества, и я гордился тем, что страна призвала нас, молодых, туда, где мы были всего нужнее…» Драматическое утро 22 июня 1941 г. курсант летной школы Бородатов встретил в Симферополе. В направлении Севастополя слышались глухие и отдаленные взрывы. Авиационная техника и курсанты эвакуируются в Ртищево, что под Саратовом. Но вскоре авиационную школу расформировывают, и курсанту Бородатову приходится попутешествовать по стране – Магнитогорск, Челябинск, Свердловск…«В Свердловске нас быстро распределили по подразделениям бригады, и в этот же день мне вручили грозное оружие – пушку ПТО и огневой расчет из молодых безусых пареньков. Хотя я сам никогда не был огневиком и не знал материальной части пушки, но мне ответили тогда, помню, так: «Возьмешь наставление. Разберешься во всем, а потом обучишь своих ребят огневой тактике и всему остальному». Время не позволяло долго задерживаться. Надо было спешить на фронт», – вспоминает ветеран.«Теперь война для нас стала реальной действительностью. Треск пулеметов, разрывы бомб и смерть людей постепенно становились привычными буднями фронтовой жизни», – пишет Иван Яковлевич. И словно мозаику складывает свои воспоминания в единое драматическое полотно: «Дважды был ранен – выжил. Дважды тонул – не утонул. Перенес все трудности. Одолел горести в тяжелой борьбе». Никогда не забыть о том, как чуть не утонул в Висле «сонной», но спас однополчанина. Как с ужасом смотрел на раненого соседа по госпитальной палате, у которого спина пробита такой раной, что видно, как бьется сердце». Как однажды катили пушку в горку, рассчитывая, что за ней будет удобная позиция, прикрытая от противника кустами, а оказались в чистом поле да под прямым вражеским обстрелом. Как впервые в августе 1942 г. увидели работу «андрюш» – крупнокалиберных снарядов М-30, диаметром 300 мм, весом 100 кг. В отличие от «катюш» «андрюши» запускались не с машины, а устанавливались прямо на грунт в деревянной арматуре – ящиках, которые иногда взлетали в воздух с таким эффектом, что немцы пугались: «Иваны сундуками кидаются!»Дополняет воспоминания ветерана сайт Министерства обороны РФ, опубликовавший наградные листы на многих наших героев войны. Награждая Бородатова орденом Красной Звезды, командование так описывало его ратный подвиг: «Командир отделения разведки 76-й мм батареи старший сержант Бородатов в боях с немецкими оккупантами в с. Першино корректировал огонь оружия, в результате уничтожено около роты пехоты, рассеян обоз до 30 подвод. В железнодорожной будке под с. Зорино вместе с расчетом отбил атаку немецкой разведки и 13 февраля 1943 г. за с. Зорино отразил две атаки немецких автоматчиков, уничтожил до роты немецкой пехоты и автоматчиков. Под сплошным пулеметным огнем в полуокружении храбро и стойко отражал атаку автоматчиков».Историки вводят сегодня в научный оборот новое понятие – «человек войны», иначе – комбатант. Каким видит он окружающий мир? Комбатант Иван Бородатов, как профессиональный разведчик, артиллерийский наблюдатель, но крестьянин в прошлом и учитель в смелых мечтах, имел особенно цепкий взгляд: «Было начало сентября. Стояла такая пора, когда в колхозах полевые работы подходили к концу и люди готовились к зиме. Но сейчас на пожелтевших издолбанных и изрытых полях не комбайны ходили, а носились танки, да черные клубы дыма застилали землю. Поля изрыты воронками, траншеями, землянками, а оставшийся на небольших клочках перезревший хлеб, наклонив колосья, высыпал зерна на опаленную землю. А фашистская артиллерия знай чинит свои налеты: частые и меткие. …Быстрота реакции к внезапности артиллерийских налетов отрабатывается сама по себе. Идешь, бывало, спокойно по открытой местности. Но как услышишь вой летящего на тебя снаряда, мгновенно падаешь в воронку или в канавку. Плотно прижимаясь ко дну. Такая настороженность оставила глубокий след в памяти. Она продолжала угнетать и после войны. Идешь, бывало, а сам все думаешь: не налетит ли снаряд и где поблизости воронка, хотя в этом давно уже нет надобности, не летят уже над головой снаряды и небо чистое в округе…»«Чистого неба над головой» – это главное пожелание, которое в миллионах повторений рассылали наши деды родным и близким в послевоенных поздравительных открытках. Ведь они знали ему цену. «Чтоб дети наши никогда не знали ужасов войны!» – многократно повторяли ветераны, приходя в наши чистые и светлые, просторные и теплые школьные классы. И счастье наше, что мы стали тем поколением, которое о войне услышало из первых уст, от ветеранов, и были они среди наших учителей, умели воспитывать на своем примере, рассказывали об истории нашей страны не по учебникам, а по личным воспоминаниям. Таким учителем – хранителем народной памяти стал после войны и Иван Яковлевич Бородатов. Главу о послевоенном времени назвал он коротко и емко – «Созидание будущего». Он вернулся в родные края. Заочно продолжил учебу на историческом факультете пединститута, но уже учительствовал. Затем директорствовал многие годы. Женился тоже на учительнице – Александре Васильевне, коллеге и соратнице во всех школьных заботах, которых у сельских учителей всегда было много. «В деревнях некому больше было заниматься культурой и просвещением, кроме учителей. Все политические и хозяйственные мероприятия на селе проводили учителя. Столько было дел, что не хватало дня, спать ложился за полночь», – вспоминал бывший фронтовик. Художественная самодеятельность и спортивная площадка, политинформации, подписка на заем и организация школьников на помощь колхозу. А в классах – ребята-переростки, к которым подход нужен особый, отопление плохое – от холода пальцы опухают, немеют, тетради и учебники в дефиците, писали на газетах, между строк…Проходили годы, вырастали и уходили из школьных стен ученики, изменялась к лучшему сама жизнь. Иван Яковлевич писал свои воспоминания в теперь уже далекие 70-80-е гг. ХХ века, но как актуально его тревожное замечание: «Большинство молодых людей с большим интересом слушают наши воспоминания и с уважением относятся к тем, кому довелось жить в те далекие годы. …Есть, правда, небольшая часть из молодежи, которая не понимает этого. А возможно, не хочет понять, потому что материальный достаток настолько затмил ей все так, что просто не стали верить тем минувшим трудностям и отвергают их. Правда, относится это к малой, более отсталой части, которая не понимает не только этого, но многое другое…»И все же опытный педагог был благодарен судьбе, замечая особое преимущество своей профессии: «Только на этом поприще можно не только учить, но и без конца самому учиться, черпать знания, воспитывать в себе черты благородства, выдержки и доброты».Но главный урок книги фронтовика и учителя – в оптимизме ее авторского заглавия: «Жить прекрасно…»Ольга ЖУКОВА, кандидат исторических наук, Москва
Выбор читателей
Комментарии