Командировка на войну

Заслуженный артист Чувашии, солист Академического ансамбля песни и пляски Внутренних войск МВД России Николай Гусев в феврале 2005 г. отметил 60-летний юбилей и 45-летие своей творческой деятельности. Его замечательный бас знают не только в нашей стране, но и за рубежом. Он сыграл около 100 ведущих ролей в оперетте и опере, участвовал более чем в 5000 концертах, объездил полмира, донося русскую песенную культуру до тысяч европейских, латиноамериканских и азиатских ценителей музыкального искусства. Его приглашали и в Государственный академический Большой театр, и протодьяконом в один из приходов Русской православной церкви. Но Николай Гусев неизменно верен музе в погонах, остается в боевом строю военных артистов.

…Могучий Ил неспешно подкатил к стоянке моздокского аэродрома. Из чрева транспортника потянулись молодые безусые бойцы, офицеры и прапорщики. К самолету подкатили грузовики. Из них горохом высыпала пара десятков солдат. Принялись выносить коробки, мешки, выкатывать контейнеры с необходимым на войне скарбом.

– Дяденька, в сторонку отойди, – обратился к высокому худощавому седовласому мужчине юный богатырь, несший на плечах два огромных тюка.

– Неаккуратно ты как-то, Леха, – осек его напарник, низкорослый крепыш, приняв груз в кузове машины. – Вдруг генерал какой, а ты его «дяденька».

– Генералов я за три версты чую. Это артисты, ансамбль войсковой.

Николай Гусев, годившийся мальчишкам не в дядьки, а в деды, на солдата не обиделся. Знал, какой отпечаток война накладывает на отношения людей.

– Пойдем, дядь Коль, на травку, – пригласил Гусева наблюдавший за этой сценой его коллега по вокалу заслуженный артист России Владимир Романов.

Когда сошли с бетонки, их внимание привлекла небольшая группа бойцов в краповых беретах у соседнего самолета. Братишки стояли молча, склонив головы над ящиком из свежеструганных досок. Их глаза выдавали рвущую душу боль.

– Ох, война, война, – тяжело вздохнув, подумал Гусев. – Мог ведь парнишка стать инженером, доктором, учителем и заботливым отцом семейства… А родителям каково? Ждут, поди, в маленькой деревеньке сына – свою кровинку, надежду и опору…

Николаю Федоровичу близки эти ребята. Ведь сам из таких же простых, деревенских. Родился в конце Великой Отечественной в селе Святославка Саратовской области. Мама Анна Ильинична посвятила свою жизнь пятерым детишкам, отец Федор Елизарович без малого полвека отработал бухгалтером.

Сызмальства Коля мечтал стать артистом. В школе участвовал в художественной самодеятельности, занимался в домро-балалаечном оркестре при районном Доме культуры, играл в народном театре, пел в хоре. Как-то руководитель музыкального кружка Александр Кульгин заметил, что у пятнадцатилетнего мальчика прорезается бас. И Гусев «заболел» мечтой об опере.

После школы поехал в Волгоградское музыкальное училище, но опоздал к экзаменам. В родном селе работал учителем пения в школе, вел музыкальные занятия в детсаде, преподавал в кружках, играл в оркестре народных инструментов. В 1963 г. в районе проводилось представительное областное собрание. Завершались оно концертом художественной самодеятельности. Гусев был гвоздем программы. И это заметили, предложили прослушивание в Саратовской областной консерватории. В 1964 г. Николай стал первокурсником ее вокального отделения, а осенью того же года Николая призвали в армию. Командование, обратив внимание на музыкальное призвание солдата, направило его в оркестр. В 1965-м солдату-срочнику разрешили учиться на вечернем отделении консерватории, после увольнения в запас окончил учебу.

В 1972 г. он начал с Оренбургского театра оперетты, сыграл десятки ролей: Франка в «Летучей мыши» и Зупана в «Цыганском бароне» Штрауса, Никиту Батурина в «Холопке» Стрельникова и другие. В 1981-м получил приглашение в Чувашский оперный театр. За 6 лет спел немало ведущих басовых партий. Дона Базилио в «Севильском цирюльнике» Россини, Собакина в «Царской невесте» Римского-Корсакова, Гремина в «Евгении Онегине», Галицкого в «Князе Игоре» Чайковского. По признанию в свое время ставившего на сцене Чувашской оперы «Фауста» режиссера Государственного академического Большого театра Георгия Геловани, Мефистофеля лучше, чем в исполнении Гусева, он в своей жизни не видел.

В 1987-м Гусев стал в армейский строй вторично. В то время опера на периферии стала потихоньку угасать. И судьба подбросила подарок – заманчивое предложение поехать в Германию работать в ансамбле Группы советских войск. А это возможность показать себя не только на всесоюзных, но и европейских подмостках. Гусев не раз побывал с гастролями в Западном Берлине, Польше и Франции. Довелось работать на сцене вместе с Иосифом Кобзоном, Людмилой Зыкиной, Элиной Быстрицкой.

В 1989-м в Вюнсдорф, где размещалось командование наших войск, для обмена опытом приехал художественный руководитель ансамбля песни и пляски Внутренних войск, тогда еще подполковник (ныне генерал майор) Виктор Елисеев. Услышав лучший бас, он пригласил Гусева в свой коллектив. С ним Николай Федорович объехал полмира, выступал в престижных залах городов Германии, Мексики, Мальты, Израиля, Китая, Швейцарии, Бельгии. И везде публика принимала его на «ура».

– Пойдем, Николай, – прервал воспоминания Гусева Романов, – «корову» (вертолет Ми-26. – Прим. авт.) подали. Наши грузятся.

Через час «вертушка» уже была в грозненском аэропорту «Северный», вскоре концертная бригада с взявшими их под опеку спецназовцами катила на автобусе по искореженным войной улицам столицы Чечни.

На блок-посту автобус тормознул. В него вошел усатый майор в черном берете набекрень с якорем в красном круге на рукаве.

– Артисты, говорите? – зычно произнес морпех, – Куда путь держите?

Выслушав объяснение худрука Виктора Елисеева, пожелал счастливого пути и посетовал:

– Эх, жаль, ваш концерт посмотреть не сможем. Война, будь она неладна! – И добавил, обращаясь к командиру спецназовцев: – Будьте осторожны. Там, – он указал на полуразрушенную пятиэтажку, – «духи» частенько нашего брата караулят.

«Жалко, что выступить для всех не получится», – подумал Гусев. Он особенно любит петь для солдат без различия родов войск – пехотинцев, десантников, летчиков, танкистов, артиллеристов или вэвэшников. Бойцы – самая благодарная публика. А вскоре очередная встреча с ней в Грозном началась овацией знакомому и любимому современными фронтовиками коллективу.

– Вдоль по Питерской… – звучал неподражаемый бас Гусева, ему вторил хоровой монолит десятков басов, баритонов и теноров.

На импровизированной открытой концертной площадке грозненской комендатуры шел концерт Академического ансамбля, собравший всех свободных от службы. Громогласный бас Гусева был слышен в нескольких кварталах, заглушая шум моторов, отголоски беспорядочных автоматных очередей где-то на окраине Грозного, доносившийся гвалт городского рынка. После каждой песни долго не стихали овации, Гусева вновь и вновь вызывали на бис. И он, видя, как светлеют улыбками лица, на которых оставила свой след война, он вновь и вновь вкладывал душу в полюбившиеся солдатам песни.

На обратном пути концертная бригада выступала в Моздокском полевом госпитале. Тот концерт был необычным, состоял из многих «отделений» – своего для каждой их палат с «тяжелыми», которым не под силу подняться с койки.

– Ах, поцелуй меня, моя душечка! – весело, задорно пел Николай Федорович в одной из палат, глядя в глаза раненой женщине-офицеру. Она улыбнулась в ответ, оперлась на локоть (было видно, как непросто было ей превозмочь боль), потянулась к солисту, подарившему ей минуты радости, и поцеловала его. А Николай Федорович в то мгновение старался скрыть нежданно навернувшуюся слезу…

И вот командировка на войну позади, он шагает к родному дому.

– Дядь Коля, вы и на пенсии покоя не знаете, – встретил Николая Федоровича соседский паренек. И услышал ответ:

– А что ж не петь-то, если людям в радость?

Действительно, Николай Гусев вот уж несколько лет на заслуженном отдыхе. Но только «числится», а на самом деле по-прежнему в боевом строю – преподает искусство вокала в гарнизонном Доме офицеров. Поет в концертах ансамбля ОДОНа (отдельной дивизии оперативного назначения), участвует в различных мероприятиях, щедро даря свои талант и мастерство благодарным зрителям.