На чтение: ≈ 17 мин.Галина КИТАЙГОРОДСКАЯ, председатель Большого жюри конкурса «Учитель года Москвы», академик Международной академии наук высшей школы, профессор МГУ:
– Только после 60-х – 70-х годов у нас в стране появилась задача обучать не системе языка, а речевой деятельности. Но потом речевая деятельность ушла, стало совершенно очевидно, что обучать надо не речевой деятельности, а коммуникации, то есть устным и письменным формам общения.Сегодня говорят и пишут прекрасные слова о коммуникативном методе, о разных методиках, но на самом деле самих учителей никто не учит общаться и никто общаться не умеет. Для того чтобы обучать общению, надо понимать, что это за процесс, каким образом можно действительно ему обучить. 35 лет назад я начала создавать систему обучения не языку, а общению, то есть языку как средству общения. Должно быть обучающее общение, потому что нет другого средства, чтобы человек овладел иностранным языком.Я выпустила специальное видео, принимаю на стажировку всех, кто хочет, есть авторские учебники, по которым можно работать.Знание языка – элемент культуры, так как язык обслуживает культуру. Это единственный предмет (никто не хочет об этом подумать), который не имеет своего собственного содержания, в его содержание можно вложить все, что связано с формированием личности, – толерантность, отношение к другим странам, к чужому, только через это может произойти осмысление себя. Гете говорил: «Если ты не знаешь чужих языков, ты не знаешь своего». Если человек мечтает куда-то поехать, на недельку-две, то нужно сделать так, чтобы он не чувствовал себя полным идиотом, мог спросить хотя бы об элементарных вещах (как пройти, сколько стоит), поздороваться. За границей есть фильмы, сериалы, мультфильмы…Сейчас все это можно выстроить вообще гениально, но ничего этого у нас не делают. Одна дама, известная в педагогике, недавно сказала мне: «Галина Александровна, мой ребенок во 2-м классе начал изучать английский. После второго занятия она пришла домой и сказала: «Ненавижу английский и никогда в жизни не хочу туда ходить». Ребенок пришел на урок с готовой мотивацией учить этот язык, а преподаватель должен так выстроить занятия, чтобы ребенку захотелось бежать на следующее, мастерство педагога – это сила воздействия, которая реализуется в измененной мотивации. Все упирается в учителя. Ему что ни дай – интерактивные доски, компьютеры, западные учебники, – ничего не изменится до тех пор, пока учитель сам не научится и не поймет, как надо обучать общению, каковы роль и место грамматики, что значит выучить лексику, что значит сама по себе лексика. Учитель сам должен хорошо владеть языком, который он преподает.Я обращалась к министру образования, который обязан подумать о том, чтобы среди массы всяких программ была хотя бы одна, которая занималась бы пусть не только иностранным языком, но и иностранным языком в том числе.Во время реализации нацпроектов учителям выдавали по 100 тысяч, я не знаю, как это назвать – показуха, глупость. Почему бы эти деньги не запустить на то, чтобы устроить для учителей школы, месячные стажировки в других странах. Но у нас еще существует, я сама это слышала от весьма серьезных людей, такая установка: мы пригласим иностранных преподавателей, но если приглашать, то для учителей, а не для учеников, потому что на самом деле никакой методики у них нет. С носителем языка заниматься очень хорошо, но я считаю, что сегодня в носителе больше нуждается учитель, чем ученик, когда надо поддерживать язык, практиковаться в нем. Уважаемый господин Фурсенко просто обязан этим заняться.Сегодня программа построена таким образом, что, реализуя ее, преподаватель вовсе не считает себя обязанным обучать общению на языке.Кто у нас знает, что такое компетенция, кому это объяснили из учителей, хотела бы я знать, что такое компетенция, какая разница между компетенцией и компетентностью? Мы не знаем.Человек, который хочет изучать язык, должен точно сформулировать, что он хочет: знать грамматику, читать, освоить бизнес-программу, общаться на языке, нормально чувствуя себя в любой стране или с иностранцем. После того как он определился сам, он должен ориентироваться на то, что предлагают курсы, но этого мало. Он должен прийти на эти курсы, подробнейшим образом расспросить, как реализуется та цель, которую он себе поставил. Мы не должны исключать того, что есть талантливые педагоги, которые независимо ни от каких программ, ни от каких учебников все равно дают результат.Есть учебники, рекомендованные, с грифом, которые можно брать как некую основу, но дополнять этот обязательный учебник преподаватель может, чем он хочет.Очень важны директора школ и завучи, которые должны быть правильно ориентированы на помощь преподавателям иностранных языков, давать свободу, не держать их жестко в той программе, которая существует, потому что она, безусловно, очень сомнительная.Ольга ЧИНАРЁВА, учитель английского языка Центра образования «Царицыно» №548:- Я оканчивала иняз, а до этого спецшколу. Хочу сказать, что, учась в спецшколе, выйдя из нее, я сказала, что в школу работать не пойду никогда, потому что обучение языку было просто адом. У нас была английская литература, нужно было зубрить так, как преподаватель нам это велел, иначе ты хорошей оценки не получишь, например наизусть заучивать пьесу Шекспира. Причем литература у нас была в понедельник, поэтому все воскресенье было испорчено. В инязе ситуация была совершенно другая, там как раз нас учили общению – это были 80-е годы. Потом немецкий я учила у Галины Китайгородской, так волею судеб получилось, что изучение языка у меня было связано с любовью.Какая бы ни была методика, какой бы ни был преподаватель, конечно, очень многое зависит от преподавателя, но еще и от мотивации ученика. Если есть мотивация к изучению языка, дети понимают, зачем им это нужно, то они иностранный язык будут учить. Я согласна, что наша роль, как и роль актера, – привлечь, вовлечь, увлечь.Почему так мало учителей в школе, преподавателей иностранного языка, которые могли бы обучить коммуникативным азам?У нас в школе 40 преподавателей, я не могу сказать, что они плохо работают. У нас в принципе дефицит хороших, активных, вовлеченных учителей по всем предметам, что же касается иностранного языка, то тут трудностей еще больше, ведь учитель сам должен быть на очень высоком уровне. Но как только учитель достигнет этого уровня, разве он останется в школе? Он идет зарабатывать деньги переводчиком в фирму, а из школы уходит. Поэтому, к сожалению, в школе часто остаются учителя уровнем пониже, которых никуда не берут.У нас есть дополнительные часы, дети выбирают второй язык либо в рамках дополнительного образования за деньги, либо в старшей школе, если выбирается профиль, имеют 6 часов с оплатой из бюджета. Наш директор Ефим Рачевский очень часто на кафедре задает вопрос: «Почему дети не говорят?» Соответственно я задала этот вопрос своим ученикам. Реакция была разная. В классах, где профильное обучение, дети очень оскорбились и сказали: «Как это так, мы не говорим? Мы защищаем проекты, мы побеждаем в олимпиадах, мы участвуем в обменах!» А дети, которые несколько иначе оценивают себя и ситуацию, сказали мне так: «Во-первых, мы плохо говорим на родном языке, это нам мешает общаться на иностранном языке».Сейчас они говорят на языке e-mail. Второй момент – незнание культуры страны, язык которой ты изучаешь. Дети сказали, что это взаимосвязано.У нас 10 лет были обмены с английским колледжем, это очень много детям давало, так как они могли попасть в среду того языка, который изучают. Соответственно английские дети приезжали сюда, и наши дети общались с ними здесь, это очень много давало. Те дети, которые занимаются в профиле, которые любят этот предмет, практически все фильмы, все сериалы закачивают на английском языке, это сразу дает колоссальный скачок в их речи.На самом деле в нашей школе это делается, у нас есть проекты, например интегрированный проект (английский и история), у нас даже были международные проекты с британским колледжем по теме «Великая Отечественная война глазами детей английского колледжа и Великая Отечественная война глазами наших детей». Когда ребята из Англии приехали к нам, то защита проектов у нас шла очно, до этого они работали по Интернету, отправляли e-mail, искали информацию, естественно, в Интернете на языках двух стран.Что касается носителей языка, то в 90-е годы такая организация, как Красный Крест, отправляла в Россию своих волонтеров. Но поскольку в Москве волонтеры развращались – им начинали платить большие деньги, и они больше занимались развлечением, чем обучением наших детей, то Москву как регион для этого закрыли. Был период, когда наша школа имела право на свою green-карту, то есть разрешение на работу иностранца. У нас в школе в тот период работали студенты-иностранцы, которые учили русский язык. В период Горбачева это стало очень популярным в Англии. Ребята из Оксфорда, Кембриджа должны были полгода отработать в стране изучаемого языка, то бишь в России. Благодаря нашим родителям, которые находили возможность оплачивать им жилье, студенты у нас работали за ту же самую зарплату, что и наши учителя. Это было замечательно, раз в неделю они занимались с преподавателями и со старшеклассниками, то есть там, где нужна именно практика речи.Сегодня этого, к сожалению, нет.Мария ФИЛИППЕНКО, учитель года Москвы, учитель латыни и немецкого языка гимназии №1567:- Мне кажется, что наши дети не должны слушать своих родителей, у которых есть комплекс – они не знают языка, боятся его. Дети должны не бояться этого, должны понимать, что сейчас во всей Европе, во всем мире знание двух иностранных языков – минимум для образованного человека.Дети должны понимать, что без иностранного языка они не смогут найти хорошую работу, сделать карьеру, быть самодостаточными и образованными людьми. Надо просто больше общаться, не бояться языка, ни в коем случае не поддаваться лжепатриотизму: пусть все учат наш язык, потому, что мы самые лучшие. Многие страны и многие нации на этом погорели – и французы, и испанцы, которые сейчас очень страдают, потому что считают, что их язык самый лучший.У нас есть огромное количество методик, в том числе превалирующая взаимокоммуникативная методика, коммуникативный метод, когда дети не зазубривают таблицы, падежи и склонения, а постигают иностранный язык через общение, через примеры, через какие-то диалоги. Это важно, так как в принципе наша психика естественным образом отвергает иностранный язык, как чужую почку, как чужой орган. Это логично, потому что это что-то чужое. Поэтому мы все время находим массу отговорок: мне этот язык не нравится, у меня нет слуха, мне он не дается, я ничего не понимаю, нужно себя заставлять воспринимать этот инородный язык.К сожалению, нужно признать, что не все учителя способны сами понимать современный язык новостей, Интернет, чтобы учить этому детей. Все мы ездим в Египет и видим, как деревенские ребята, которые нас обслуживают, говорят по-английски, по-немецки, по-французски и по-русски. Я думаю, почему деревенский египетский паренек говорит на четырех языках, а дети в нашей образованной, прекрасной, читающей стране не могут освоить даже одного. Лично мне обидно за страну.У нас до революции в семьях были француженки, англичанок нанимали в гувернантки, сейчас проблема с носителями языка очень сложная. Например, насколько я знаю, на различных платных курсах преподают итальянцы, французы, англичане, но очень часто это не педагоги по специализации, а журналисты и вообще кто угодно. Они зарабатывают преподаванием, и это первая проблема. Я попутно сейчас учусь в Гете-институте, меня потрясает, что даже на самых высоких уровнях в Гете-институте язык преподают русские. Я все время спрашиваю, а почему не преподают немцы, почему немцы не принимают экзамены? Официальное объяснение: по российскому законодательству нельзя трудоустраивать иностранцев, если на это место есть свои местные кадры. С другой стороны, есть колоссальная разница в зарплате у высококлассного педагога. Если, например, позвать какого-нибудь немца из Берлинского университета, то нужно платить ему 5 тысяч евро в месяц, а русские скромнее в своих запросах. К сожалению, все во многом упирается в деньги.Есть один риторический вопрос: как можно преподавать английский язык в группе, где 24 человека? В нашей школе выдающийся учитель английского языка, талантливейший учитель вынужден преподавать в группе, где 24 человека, потому что если в классе 25 учеников, то его можно поделить на две группы, а если 24, то нельзя.
Выбор читателей
Комментарии