Когда я слышу разговоры о старении педагогических кадров, то на память приходит школа в небольшом провинциальном городке, где я училась. И математику, и иностранный язык нам преподавали две, по моим подростковым меркам, уже немолодые женщины. Одна из них, что называется, «не умела держать аудиторию», и мы на ее уроках чем только увлеченно ни занимались. Другая завоевывала внимание надрывным императивом и не гнушалась залепить линейкой по лбу непослушного ученика. Поскольку и в то безвозвратно ушедшее время тоже существовал дефицит молодых специалистов, то, думается, что эти две учительницы работали в школе до преклонных лет.
Я представляю их, словно держащих оборону раз и навсегда выработанной практики общения с детьми в нашем стремительно меняющемся мире. Не могу сказать, что не понимаю их теперь. Они – продукты своего времени, к тому же обе были немолоды и абсолютно одиноки. Школа заменяла им дом и в какой-то степени компенсировала отсутствие детского щебетанья в стенах собственных квартир. Но когда-нибудь все завершается, и почти невозможно представить тот момент, когда ни той, ни другой не нужно было реагировать на зов будильника, завтракать наспех и торопиться, насколько позволяла старомодная обувь, к школьному крыльцу. Справились ли они с тем ощущением всепоглощающего одиночества, которое охватывает при потере близких людей? Не пошатнулись ли, когда школа, как миродержащая ось, отодвинулась в сторону? Увы, мне это неизвестно. Ясно только одно: школа часто выступает в разных ипостасях. Для кого-то она является лишь источником знаний, для кого-то способом социализации, а для кого-то становится смыслом существования, неистребимой жизненной привычкой.
Комментарий психолога
Татьяна ГОЛИКОВА, педагог-психолог школы №177, Санкт-Петербург:
– В жизни каждого из нас есть определенные возрастные переходные моменты. Но нельзя не учитывать, что все мы разные, и случай у каждого сугубо индивидуален. Если говорить применимо к ситуации, связанной с возрастными проблемами, то можно дать чисто практический совет: необходимо находить другие формы работы.
Если человек ощущает, что ему тяжело справляться с классом, со своими педагогическими обязанностями, он может реализовать себя в другой роли. Допустим, руководителя школьного музея. У нас в школе, кстати сказать, музеем заведовала пожилая учительница истории. Она знала многих ветеранов, приглашала их на встречи, устраивала экскурсии.
Также можно перейти на методическую службу. Как правило, зрелый человек – это человек, приобретший большой профессиональный опыт. Ему есть чем делиться, и если ему трудно работать с детьми, то в роли методиста риск эмоционального выгорания заметно снижается.
Кроме того, во многих школах развита система дополнительного образования. Если до этого человек вел уроки, а это жесткий режим, дисциплина, определенная программа, то в предметном кружке, где занимаются 12-15 человек, педагог сам ставит цели и задачи, сам выстраивает программу. Здесь есть место творчеству, и дети, приходящие на подобные занятия, мотивированы на них. Как пример скажу, что у нас была пожилая учительница, ведшая исторический кружок, она же консультировала исследовательские работы детей, возила их на экскурсии.
Выходом из ситуации, связанной с возрастными трудностями, может стать сокращение учебной нагрузки, или же учитель может взять возраст ребят, который ему ближе. Кто-то любит возиться с малышами, кому-то более комфортно с подростками и т.д.
Сегодня почти во всех образовательных учреждениях существуют службы поддержки, поэтому человеку, испытывающему трудности при контакте с детьми, со взрослыми, нужно не бояться обращаться к психологу. Иногда одна беседа может изменить настрой. Другое дело, если педагог испытывает неприязнь к детям, усталость, в том числе возрастную, понимает, что эмоционально опустошен, что школа как институт его уже не привлекает, то в его интересах поменять место работы. Продолжение деятельности не принесет пользы, эффекта, радости ни ему, ни окружающим его людям.
Комментарии