Когда необходима помощь?

Продолжение. Начало в №10

Мама говорит старшей дочери: «Маша, что-то Петя притих, посмотри, что он делает, и скажи, чтобы он немедленно прекратил!» Старая шутка.

Работая много лет с самыми разными возрастами, от второго класса школы до взрослых коллег на курсах повышения квалификации, я всегда начинала занятие одинаково: «Добрый день, я счастлива видеть вас у себя на уроке!» Или на лекции, или в кабинете. Важно настроить себя, перед тем как открыть дверь, и не просто сказать, но почувствовать предстоящую радость общения, интерес. Тогда они передаются вашим слушателям. Школьники начинают отвечать тем же уже на следующей встрече. Взрослые недоуменно молчат, приходится их подталкивать, подсказывать.

Однако наш положительный настрой не гарантия успеха. Много раз мне приходилось слышать одну и ту же жалобу: «Я к ним со всей душой, а они ведут себя, как звери!» Учась в старших классах, я сама не раз видела, как молодые учителя не выдерживали, расстраивались от выходок учеников или начинали кричать, ставили двойки по поведению, вызывали завуча. Очередной сентябрь, у многих новые классы. Как обычно, наибольшие эмоции вызывают подростки. Последние годы в школе профильное обучение, то есть после окончания средней ступени классы перемешиваются по интересам и по оценкам. Учащиеся знают, но не осознают, что придут в новую обстановку. Закадычные друзья могут быть разлучены. Значит, им требуется время, чтобы приспособиться к новым условиям.

Я сама пережила подобную «шоковую терапию», к тому же с сюрпризом. К сентябрю был спущен указ сверху организовать профильные классы, а в Академгородке на тот момент просто пока не было достаточного количества детей нужного возраста. Местные власти приняли мудрое решение, объединив девятые классы из пяти школ района и перемешав их согласно оценкам. Как часто бывает, гуманитарный, он же общеобразовательный, класс был собран по остаточному принципу, то есть там оказались те, кто просто не мог определиться с выбором. И я, единственная отличница по всем гуманитарным предметам. Придя 1 сентября в школу, я обнаружила, что почти никого не знаю… Неслабо. Думаю, именно благодаря такой мере в моем выпуске не оказалось ни одного медалиста.

«Ну тупизм, ну невозможно работать с этим классом!» – восклицает опытная учительница, вбегая в учительскую и почти падая на диван. По совпадению в комнате кроме меня находятся еще две предметницы, одна в моей возрастной категории, другая год назад окончила вуз, и мы все ведем уроки в том же классе. Обмениваемся взглядами и молчим, наши дети у нее учатся. Тихо обсуждаем свои впечатления потом. Да, есть там группа, или клика, 4-5 девочек-переростков. Мы сходимся в своих наблюдениях, знаем, кто именно лидер, значит, на него или нее и нужно обращать внимание. «Мне проще, – замечает учительница математики. – Готовлю их к экзаменам, при малейшей попытке поднять шум предлагаю взять дополнительную работу на дом и самим во всем разбираться. Пару раз так сделала, и все выходки прекратились». Молоденькая коллега, оказывается, вообще не ведала, что есть какие-то проблемы: «По-моему, их раньше учили как-то странно, такие пробелы, я их ликвидирую – и все. Спрашиваю, что интересно, что еще хотели бы узнать». Я делюсь своими знаниями о семьях. По-моему, самая бурная девушка – самая способная. Но живет не с родителями, а с родственниками, как-то раз выпалила, что они все злые и попрекают ее куском хлеба. Быстро решаем, каким образом организовать для нее питание в школе, чтобы не смутить и не обидеть. Та же учительница на первом родительском собрании повторила тот же «Тупизм!» и отметила лишь одну способную ученицу. На следующий день перед началом занятий я стояла на пороге кабинета, все перемены и все свои «окна» проводила в их классе, сидя за последней партой. Почему? Веселая компания принесла кнопки, булавки, к тому же собирались после уроков побить девочку. Никаких объяснений не потребовалось. Конечно, поделилась со своими разумными коллегами.

В большой школе до сих пор существует вторая смена, обычно это вторые, четвертые и иногда шестые классы. Я прекрасно знаю, что к моему шестому уроку, 6 вечера, да еще темной холодной зимой, дети будут усталые. Поэтому продумываю, как вести занятие. Готовлю записи, песни, сценки, видеоклипы. Предлагаю проверенное на своих детях. Устали, не можете ходить? Ну давайте попляшем, споем. Если шумят, не пытаюсь повышать голос, просто нажимаю кнопку. Для начала записала себя, начитала опорный текст. Экономит время и силы, можно включить громкость, сделать паузу, повторить сложный отрывок. В первый раз такая простая мера производит колоссальное впечатление: «Ой, это же вы!» Снова и снова убеждаюсь, что современные дети кондиционированы на любой прибор. Постепенно все угомонились и стали слушать. Вдруг стук в дверь, выглядываю – завуч. Спрашивает: «Почему у вас на уроке дети смеются? Непорядок!»

Я стала носить с собой должностную инструкцию, где, в частности, написано, что учитель не имеет права оставлять учеников без присмотра во время урока. Пока школьники находятся в здании учебного заведения, мы, весь педагогический коллектив, несем за них ответственность. Я всегда считала, что особенно в начальной школе одна из наших основных функций – присмотр за детьми. Простой пример: за окном -30 градусов, ученики могут оставаться дома. Но родителям-то нужно уходить на работу. И мы, учителя, всегда на рабочем месте. Иногда приводят 5-7 малышей, иногда больше. Собираем их вместе и чем-нибудь занимаем, вести уроки по учебному плану бессмысленно. Получившее за годы пандемии большое развитие дистанционное обучение, естественно, спасает положение. Хотя чем младше учащиеся, тем сложнее, потому что им постоянно требуются помощь и внимание взрослых.

Причины нестандартного поведения учащихся на уроке обычно просты: устали, скучают, не понимают материал и бунтуют, шумят, очень быстро все сделали и не знают, чем себя занять. Далеко не всегда попытка сорвать урок или отказ выполнять задание связаны с нами напрямую. Спровоцировать взрыв, нестандартное поведение могут то, что произошло на предыдущем уроке, плохая оценка за контрольную или же, как мне сообщил подросток, несчастная любовь. Не будучи психологом, специалистом по работе с детьми, имеющими психические отклонения, опытный педагог все-таки способен отличить, является бурная выходка обычным протестом или же свидетельствует о серьезной проблеме. Спрашиваю юношу, чем он недоволен, он умудренно улыбается: «Типичный подростковый идиотизм!» Отвечаю ему шепотом: «Ты же знаешь, у меня трое детей, я это три раза проходила». Смеется. Здесь все нормально.

Заменяю заболевшую коллегу. Спрашиваю одного мальчика, а он в ответ рычит, потом начинает бегать по классу. Одноклассницы жмутся в стороны, тихо поясняют, что он всегда такой. Здесь явно нужна помощь.

Нина КОПТЮГ, кандидат филологических наук, Новосибирск

Продолжение следует