Когда мертвые не умирают

Музей МХАТ представил выставку, пожалуй, о самом знаковом спектакле за всю историю театра – «Синей птице». Спектакль-легенда, в котором играло не одно поколение актеров славного театра. Россыпь новаторских театральных решений окольцовывает всю постановку. Связи прошлого, настоящего и будущего спектакля и посвящена выставка. И еще 160‑летнему юбилею со дня рождения Мориса Метерлинка.

Впервые спектакль «Синяя птица» родился на сцене Московского художественного театра в 1908 году, и связан он с именами Константина Станиславского, Леопольда Сулержицкого и Владимира Егорова. Режиссура и театральная сценография, спецэффекты для того времени совершенно новые – главные составляющие выставочного проекта не только музея МХАТ, но и Школы-студии МХАТ. «Синяя птица» – это декорации и костюмы Владимира Егорова, художника, работавшего в МХТ, в Малом театре и Оперном театре Сергея Зимина.

Воистину, сказочность пьесы Мориса Метерлинка подчеркивается и передается сказочностью работ Владимира Егорова. Все это зримое восприятие и воплощение героев, многочисленных чудесных персонажей. Фея Берилюна может быть сварливой старухой с крючковатым носом, а коза – загадочной. Сахар похож на чванливого профессора, барану присвоены черты простецкой душевности. Все костюмы и эскизы яркие, сочные, такие, какими и должны, наверное, быть все обитатели пьесы Метерлинка. Взгляд взрослого на мир ребенка, и наоборот, все это тоже есть у великого бельгийца. «Мертвых нет», – сказано в пьесе. И те, кто был с нами и ушел от нас, остаются. Фея права: «Раз они живут в вашей памяти, значит, не умерли… Люди не знают этой тайны, они вообще мало что знают. Но ты благодаря алмазу сейчас увидишь, что мертвые, о которых вспоминают, живут счастливо, так, как будто они и не умирали…» Все в этом мире взаимосвязано, он целен и одухотворен. Такая мысль Метерлинка оказалась очень близка Константину Станиславскому и Леопольду Сулержицкому.

На выставке также представлены воспоминания и самого Константина Станиславского о встрече с Морисом Метерлинком (дома у драматурга, то было целое путешествие). Позволю привести несколько строк: «Сначала мы долго говорили о самой пьесе, о характеристике ролей, о том, что хочет сам Метерлинк. Во время этих переговоров он высказывался чрезвычайно определенно. Но когда речь переходила на режиссерскую почву, он не мог себе представить, как его указания будут выполнены на сцене. В этой области мне пришлось образно объяснять ему, играть целую пьесу, рассказывать кое-какие трюки, выполнявшиеся домашним способом. Я сыграл ему все роли, и он хватал мои намеки на лету. Метерлинк, подобно Чехову, оказался сговорчивым. Он легко увлекался тем, что казалось ему удачным, и охотно фантазировал в подсказанном направлении» (К.Станиславский «Моя жизнь в искусстве»).

По справедливому замечанию ректора Школы-студии МХАТ Игоря Яковлевича Золотовицкого, по «Синей птице» можно изучать историю страны. Менялись эпохи и времена, а «Синяя птица» остается в театре, она там живет. Алиса Коонен, Иван Москвин, Михаил Тарханов, Всеволод Шиловский – все играли в «Синей птице».

«Синяя птица» – сложный для режиссуры спектакль, особенно начала XX века. Черный бархат, тюль, черные костюмы с капюшонами, перчатки – новшество театральной режиссуры от Константина Станиславского и Леопольда Сулержицкого. Но был еще и свет! Многочисленные лучи, прожекторы, совершенно разные типы фонарей – все это также создавало сказочность атмосферы спектакля, ее символизм. Наши современники, студенты Школы-студии МХАТ, разработали макеты отдельных сцен «Синей птицы». Конечно, современные световые технологии, приспособления, техника позволяют сотворить сейчас гораздо больше на сцене, чем в начале ХХ века (Школа-студия МХАТ, к слову, с 2019 года имеет отдельную образовательную программу «Художник-технолог по сценическому свету»), но не иссякает источник выдумок и придумок в театре. Очень надеюсь, что не иссякнет никогда.

Завершает же выставку знаменитая музыка Ильи Саца, триада театра, драматургии, мелодии. «Поручает театр Сацу написать музыку к «Синей птице», и Сац все лето ходит окруженный детьми, заставляет их сочинять песни, танцует и поет вместе с ними, и дети, всегда любившие Саца, легко раскрывают перед ним свои тайны и делятся с ним всем, что было в их душе. Сац садится за рояль и играет им все то, чем он наполнился от общения с наивной детской душой. Но солидный, серьезный, полный звук рояля мешает Сацу искренно жить наивными детскими темами. Тогда он отправился к реке, нарезал тонких сухих камышинок и положил их на струны рояля. Камышинки прыгали, струны дребезжали, как в клавесине, а Сац играл и радовался вместе с детьми и, наигрывая им разные танцы, нашел прелестную по изяществу и наивности польку, которую играют в первом акте «Синей птицы» (Л.А.Сулержицкий. Повести и рассказы. Статьи и заметки о театре. Переписка. Воспоминания о Л.А.Сулержицком. М., Искусство, 1970). Наталья Ильинична Сац, дочь композитора, видела спектакль МХАТ в пятилетнем возрасте. Ей, как и всем, кто однажды прикоснулся к сказке Мориса Метерлинка и дивному спектаклю, «Синяя птица» запала в душу. Девочкой она пообещала родителям поймать птицу счастья – Синюю птицу. Она и поймала.

Бумажные синие птицы, сделанные подопечными Фонда Константина Хабенского, реют в воздухе этой прекрасной выставки. Выставки воспоминаний, историй, смешных и забавных случаев, иронии, доброты и веры в счастье и мир.