Когда для свечения не хватает воздуха. Книга о том, как неожиданно, негаданно и непоправимо уходит человек

«Светлячки на ветру» – новый роман Галины Талановой, вышедший в издательстве «АСТ» в серии «Лучшие романы о любви». Роман написан необыкновенно изящным, поэтическим слогом, текст очень плотен: не будет преувеличением сказать, что в нем метафора на метафоре. Эту книгу невозможно пролистать, ее надо прочувствовать и прожить, и тогда она будет продолжать вас тревожить своим колдовским свечением, как изумрудные искорки светлячков, увиденных в летнюю ночь.

Галина Таланова. Светлячки на ветру. М. : АСТ, 2017.Следует сразу сказать, что книга сильно выламывается из «розовой» легкой женской литературы с непременном хеппи-эндом, впрочем, как и предыдущий роман автора «Бег по краю», изданный в этой же серии. Я бы даже сказала, что в «Светлячках на ветру» героиня тоже оказывается в пограничной ситуации «на краю». Оба романа не только о любви, они и о смерти тоже. Однако если в «Беге по краю» речь идет о потерях близких, то в романе «Светлячки на ветру» присутствует не только трагедия ухода дорогих людей, но и осознание того, что твоя жизнь тоже неминуемо приближается к концу. Это книга о том, «как неожиданно, негаданно и непоправимо уходит человек…».У героини Вики рак груди. Такой диагноз всегда шок для человека:«Твое бытие остается единственным, что имеет какой-то смысл. Остальное все – призраки, бесплотные и бесцветные. Все желания высыхают и опадают, словно ягоды вишни, брызнувшей соком от клюва настырных птиц.Бессильные, полные горечи мысли все об одном и том же потянулись в ее (Вики. –  А.Б.) голове, как замедляющий ход запыленный товарняк на железнодорожном переезде, перекрывший дорогу…»Это роман о той самой «неполной мере возможностей». И героиня романа Вика, и ее второй муж, чья молодость и становление совпали с тем временем, что назвали перестройкой, вынуждены работать совсем не там, где они могли бы реализоваться, и это тоже разрушает личность, они постепенно гаснут, как светлячки, запертые в склянку. Для свечения нужны воздух и свежий ветер. Героиня романа, в юности мечтавшая ухватить «звезду с неба» и стать ученым, становится «никем», человеком без лица и имени: она за деньги пишет статьи и диссертации для других. Она бы и рада выбраться из своего заточения, но по вине врачей ее сын почти не имеет слуха и требует особых методик обучения: она даже вынуждена ходить с ним в начальную школу, чтобы помочь ребенку адаптироваться. И если сама Вика оказывается в замкнутом круге, за границы которого она хоть иногда вырывается, то ее ребенок из-за своего дефекта кажется аутистом. Вот кусочек из его дневника, что читает Вика после нелепой гибели сына, пытаясь разгадать непонятое при его жизни:«Болезнь с рождения забрала у меня чувство слуха. Потом дар полноценной речи. Я сижу на чужом празднике и улыбаюсь. Эта иллюзия того, что все в порядке, очень важна окружающим».Случилась в жизни героини и та последняя любовь, похожая на чудо, которой тоже суждено улететь и раствориться в беззвездной ночи…«Хотелось спрятать проснувшуюся любовь к этому ворвавшемуся шквальным ветром человеку подальше от людской зависти и слепой злости, зажать в кулачке, как кусочек случайно найденного среди серых обкатанных волнами голышей янтаря, впитавшего солнечный свет. Спрятать, чтобы не задевать чувства других, несчастных и оттого больных, которым чужое счастье выжигает нутро, словно уксусная кислота. Хотелось прикладываться к ней, как к морской раковине, хранящей вековой ропот волнующегося и никогда не утихающего моря, пытаясь прочитать его ноты и понять его чужой, тревожащий душу своей неразгаданностью язык…»Ожидание чуда всегда оказывается сильнее, чем радость от встреченного. Но только след от мелькнувших в жизни встреч и случившихся в ней близких людей оставляет в нашем сердце негаснущую дугу света: «С возрастом эмоции угасали, она как бы привыкала к чуду, свечение становилось слабее, точно перегорающая люминесцентная лампочка. И только те фонарики, что обожгли своим холодным завораживающим дыханием в темноте сказочных представлений ее детства да ночей любви, с годами разгорались все сильнее, отбрасывая блики в нынешнюю серую жизнь, покрытую толстым слоем пыли. Последний яркий лоскуток, которым она силилась занавесить черный провал, из которого тянуло зябким сквозняком».Признаюсь, закрыла книгу с ощущением, что светлячки и блуждающии в ночи огни, что возникают на протяжении четырех частей романа, эпиграфами к которым стоят японские хокку о них, посылают нам сигнальные огни и ждут отклика, идущего из нашего сердца.