На чтение: ≈ 22 мин.К 1055 г. кочевники, пришедшие из Средней Азии, вытеснили из степей южного Приднепровья жившие там ранее племена печенегов и торков. На востоке от Руси их называли кипчаками, на западе – куманами, русские же стали называть их половцами, т.к. цвет волос новых соседей, в отличие от прежних, был соломенно-желтым (полова – рубленая солома).
О первой встрече с ними в русской летописи написано вполне доброжелательно: “Приходи Блуш с половци и створи Всеволод (сын умершего годом раньше Ярослава Мудрого) мир… и возвратишися (половцы) восвояси”. Ситуация изменилась уже в 1060 г., когда половцами была сделана первая попытка набега на русские земли. Дружина другого сына Ярослава Мудрого – Святослава, княжившего в Чернигове, уступала противникам в численном отношении почти в четыре раза, тем не менее половцы были разбиты, множество их воинов утонули при бегстве в реке Снови, предводители были взяты в плен. Однако набег 1061 г. был удачным, а в 1068 г. половцами были разбиты объединенные войска детей Ярослава Мудрого: киевского князя Изяслава, черниговского – Святослава и Переяславского – Всеволода. С тех пор давление половцев на южные окраины Руси стало постоянным.
Название племени каи, стоявшего во главе союза кипчаков, в переводе на русский язык означает змея. Относящаяся к половцам поговорка “У змеи семь голов” (по числу основных племен) цитируется арабскими и китайскими историками того времени, и здесь, возможно, следует искать разгадку поединков со змеями русских богатырей. В летописи после победы над половцами в 1103 г. говорится, что Владимир Мономах “скруши главы змеевыя”.
Штурмовать города половцы, к счастью, не умели, обычно, разорив окрестности, они осаждали город, надеясь взять его измором. Как это ни парадоксально, наибольшую опасность половцы представляли в качестве союзников какого-либо князя, приведшего их для выяснения отношений со своими родственниками. Вопреки сложившемуся стереотипу герой “Слова о полку Игореве”, дед Игоря Олег “Гориславич”, не был первым русским князем, “приведшим половцев на Русь”. Эта сомнительная честь принадлежит уже упоминавшемуся нами триумвирату – Изяславу, Святославу и Всеволоду, которые использовали их в междуусобной войне против Всеслава Полоцкого. Помните строки “Слова…”:
“Ярослава все внуки и Всеслава!
Склоните стяги свои,
…
Вы ведь своими крамолами
начали наводить поганых
на землю Русскую,
на богатства Всеслава”.
Именно в то время произошли события, без знания которых невозможно понять “Слово о полку Игореве”.
В 1072 г. отец несчастного Олега (деда князя Игоря), черниговский князь Святослав, имевший еще и скандинавское имя (в сагах его называют Хольти Смелый), изгнал своего старшего брата Изяслава из Киева. После смерти Святослава (27.ХII.1076 г.) Изяслав и Всеволод отобрали у его детей не только Киев, но и их “отчину” – Чернигов. В этом завязка междуусобных войн, о которых говорится в “Слове”.
Началось с того, что старший сын Святослава – Глеб, опытный воин, успешно противостоявший натиску Всеслава Полоцкого на Новгород, был лишен княжения в этом городе и убит на своем корабле по пути в Смоленск (1078 г.). Когда брат Глеба Олег Святославич (между прочим, друг Владимира Мономаха и крестный отец его старшего сына) узнал об этом, то в страхе бежал в Тмутаракань, где правил третий сын Святослава – “красный” (т.е. красивый) Роман (о нем, согласно сообщению автора “Слова…”, пел песни любимец Олега Боян). Роману “стало жаль брата”, и он организовал поход против Изяслава и Всеволода. Этот князь был предательски убит своими союзниками – половцами, которых подкупили братья отца (1079 г.). После этого вся тяжесть войны легла на плечи Олега “Гориславича”: всю жизнь он провел в походах и войнах, побывал в плену в Византии, бежав оттуда, сражался с немногочисленной дружиной и союзными половцами один против всех и сумел добиться практически невозможного: возвращения Чернигова Святославичам. Умер он князем в Новгороде-Северском (1115 г.). Олег уклонялся от общерусских походов на кочевников и выказывал к ним явное расположение. Старший сын Олега (Всеволод) прославился в молодости набегами на мирное население и даже попал в былины как отрицательный герой (Чурила), но более он известен по знаменитому письму-приглашению Юрия Долгорукого: “Приди ко мне, брате, в Москов” – это первое упоминание Москвы в исторических документах. Интересно, что именно сын этого беспутного князя (Святослав) произносит знаменитое “золотое слово” в повести “Слово о полку Игореве”. Средний сын Олега (Игорь) был убит восставшими киевлянами, а младший – Святослав, женатый на половчанке, отец “нашего” Игоря – продолжал, как и Олег, приводить на Русь отряды половцев. Женат главный герой “Слова…” был на Ефросинье Ярославне – дочери галицкого князя Ярослава Осмомысла.
Рассмотрим теперь родословную друга и противника Игоря, половецкого хана Кончака. Этот герой интересен уже тем, что род его в четырех поколениях прослеживается русскими летописями. Дед Кончака, глава восточного (донецко-приморского) объединения половцев, великий хан Шарукан, вошел в былины под именем Кудреванко-царя или Шарк-великана. Интересно, что в 1107 г. он вместе с ханом Боняком потерпел сокрушительное поражение от объединенного русского войска князей Святополка, Владимира Мономаха и Олега “Гориславича” – редчайший случай участия Олега в общерусских делах. Сын Шарукана – Атрак вынужден был уйти с берегов Северского Донца в предкавказские степи. В 1118 г. грузинский царь Давид Строитель направил к нему послов с предложением переселиться в свою страну, в которой население Картлии и юго-восточных приграничных областей было почти полностью уничтожено турками-сельджуками. Атрак ушел в Грузию, но после смерти страшного для половцев Владимира Мономаха брат хана – Сырчан отправил к нему своего любимого певца Орева с просьбой вернуться в родные степи. Предание говорит, что Атраку не хотелось уезжать от роскошной жизни при дворе грузинского царя, но посол показал ему привезенную с собой степную полынь. Понюхав ее, Атрак воскликнул: “Лучше на своей земле костьми лечь, чем на чужой в славе быть!” – и вернулся на родину. Сын Мономаха – Мстислав продолжал политику своего отца и, как, несколько преувеличивая, пишет летописец, “загна половци за Дон и за Волгу, за Яик”. В родных степях у Атрака родился сын Кончак, которому было суждено восстановить могущество рода Шарукана. После смерти отца и дяди Кончак возглавил две орды. В 1174 г. он отправился в свой первый поход на Русь в союзе с лукоморским ханом Кобяком. Удар был направлен на Переяславль. Город они не взяли, но разграбили его окрестности. Возвращаясь с добычей и полоном, союзники неожиданно наткнулись на отряд… князя Игоря (!). После короткого боя половцы бежали. Дружинники Игоря многих перебили и взяли в плен. Так произошла первая встреча главных героев “Слова о полку Игореве”. Набег 1179 г. закончился для Кончака удачно – узнав, что на берегах Сулы его ждут русские полки, он сумел уклониться от встречи с ними и ушел в степь с богатой добычей. А в 1180 г. Кончак принял участие в междуусобной борьбе русских князей за великокняжеский стол в Киеве. Он и Кобяк заключили союз со Святославом Всеволодовичем и его двоюродным братом Игорем Новгород-Северским против Рюрика Ростиславича. На речке Черторые их войска были разбиты, Игорь и Кончак спаслись, прыгнув в одну ладью. Видимо, здесь и берет начало их дружба. Во всяком случае через три года Игорь отказался участвовать в отражении набега Кончака на Переяславль, за что переяславский князь Владимир Глебович в гневе разорил несколько северских городков. Однако против других половцев Игорь продолжал воевать. В том же году он отправился за реку Мерл, но, перейдя ее, неожиданно встретился с отрядом идущих в набег половцев. Разгромив их, Игорь вернулся домой со славой, но без добычи. Данная экспедиция интересна составом участников: это были те же князья и те же полки, что через два года пойдут в знаменитый поход, воспетый “Словом о полку Игореве”. В 1183 г. произошло еще одно важное событие: бывшие враги – Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславович, разделив власть, отправились в поход на половцев. Кочевники первоначально уклонились от боя, но, когда союзники уже возвращались домой, по настоянию Кобяка половцы напали на русские дружины. Для степняков битва закончилась полным разгромом. Семнадцать половецких ханов, в том числе Кобяк и два его сына, были захвачены в плен, позже Кобяк был казнен в Киеве. 1184 г. был отмечен встречным наступлением Кончака, который на этот раз собирался не только разграбить предместья, но и пожечь русские города: в его войске находился “бесурменин” (т.е. мусульманин), наладивший половцам метательные орудия, стрелявшие “живым огнем”. Придя к реке Хоролу (границе русских княжеств), Кончак вступил было в переговоры с черниговским князем Ярославом, но Святослав с Рюриком нанесли неожиданный удар по стану кочевников. Большинство воинов Кончака были перебиты, вся свита, в том числе “бесурменин”, захвачена в плен, самому Кончаку чудом удалось уйти в степь. Казалось, наступил час решающего наступления на половцев, и в начале апреля 1185 г. Святослав послал в степь своего боярина Романа Нездиловича с вассальными берендеями, поход закончился разгромом нескольких половецких “веж” (становищ), захватом полона и конских табунов. Странную позицию занял в это время черниговский князь Ярослав: еще до набега Романа Нездиловича он послал в степь своего боярина для подтверждения мира с половцами, а подчиненный ему удельный князь новгород-северский Игорь собирал в это время войска для серьезного похода против них, и в походе этом приняли участие вассальные Ярославу кочевники – “коуи”. Складывается впечатление, что Ярослав руками молодых (моложе некуда – сыну Игоря Владимиру путивльскому было всего 12 лет) князей хотел нанести удар по ослабленным поражениями половцам, опередив киевского и переяславского князей.
Вышедшие в поход русские дружины 1 мая 1185 г. чуть было не повернули назад из-за неполного солнечного затмения. Игорь, однако, продемонстрировал замечательное для своей эпохи здравомыслие: “Братья мои и дружина! – сказал он. – Тайны Божии неисповедимы, и никто не может знать его определения. Что хочет, то творит – добро иль зло. Если захочет, он накажет и без знамения. И кто ведает – для нас это знамение или для кого еще, ведь видно затмение во всех землях и народах” (Ипатьевская летопись).
В настоящее время существует не менее десяти вариантов маршрута Игоря в степь. Так или иначе, известив соратников о желании “посмотреть синий Дон”, Игорь оказался не у реки Тора (правый приток Северского Донца, а под Доном подразумевалась именно эта река), где находились становища Кончака, а в местности, относящейся к бассейну Днепра, т.к. взятые в плен половцы сообщили о наличии там богатых становищ (веж). Здесь нас ждет еще одна загадка – вежи оказались необычайно богатыми – в них были “злато”, “паволоки”, “оксамиты”, серебряное оружие, богатые одежды, “всякое узорочье половецкое”, но не было того, чем обычно “ополонялись” русские князья в степи: скота и табунов коней. При этом половецкие воины выпустили только по одной стреле и умчались в степь. То ли дружины Игоря отыскали всю казну половцев, то ли эти вежи были заранее приготовленной ловушкой. Игорь, почувствовав неладное, предложил отойти назад, к Донцу, но остальные князья – а это, кроме его сына, брат Игоря Всеволод Курский и племянник Святослав Рыльский – под предлогом отдыха уговорили его остаться на ночь. “Неудивительно, братья, зная (что нас ждет) и умереть”, – ответил им Игорь. Утром же русские увидели себя со всех сторон окруженными половцами и, по стягам, поняли, что им противостоят силы всей степи. Помимо Кончака, подошли войска Гзака (Козы Бурновича) и еще семи орд. Летописец приводит слова, сказанные тогда Игорем: “Если поскачем – спасемся сами, а простых людей бросим, а это будет грех на нас перед Богом, предав их, уйдем. Так либо умрем, либо все вместе останемся живы”.
То, что, прижатые к топкому болоту, лишенные питьевой воды, конные дружины князей, даже не попытались вырваться из окружения одни, бросив пеших воинов (такая возможность у них действительно была – 15 человек все же вернулись домой), делает честь благородству Игоря, но выиграть битву в этих условиях было невозможно.
В самом начале боя Игорь был ранен в левую руку. На третий день, в воскресенье, бежали коуи, Игорь поскакал их возвращать, но не достиг успеха. Возвращаясь, он был захвачен в плен и наблюдал за происходящим со стороны. Именно в этот день геройски бился оставшийся старшим в русских дружинах Всеволод и в этот же день “пали стяги Игоревы”.
После победы в трехдневном бою Кончак выкупил раненого Игоря у воина по имени Чилбук и увез в свою орду. В дальнейшем он выкупил в другой орде и сына Игоря Владимира. В качестве стражи к Игорю были приставлены 15 рядовых воинов и 5 юношей из знатных фамилий. При этом Игорь свободно ездил на охоту, вызвал к себе священника, да и побег князя из плена, похоже, не был для Кончака неожиданностью. Складывается впечатление, что дальновидный хан позволил бежать своему другу, решив, что у себя на родине он будет гораздо полезнее. Он не только не отомстил оставшемуся в его руках сыну беглого князя, но даже женил его на своей дочери. Владимир Игоревич находился в ставке хана до 1187 г., пока не родился ребенок. После этого он с семьей был с почетом отпущен домой, где Игорь “створи свадьбу сыну своему и венча его”. Характерны и направления ударов по русской земле, выбранные Кончаком и Гзаком после победы. Ипатьевская летопись сообщает, что Кончак призывал половцев: “Пойдем к Киеву, где была перебита братия наша и великий князь наш Боняк”. Гзак не согласился с ним и заявил: “Пойдем на Сейм, где остались их жены и дети: там для нас готовый полон собран, будем города забирать, никого не опасаясь”.
Итак, в то время как Гзак набросился на ослабленное поражением Черниговское княжество, Кончак напал на княжество Переяславское, где правил личный враг Игоря – Владимир Глебович. Этот князь был тяжело ранен во время одной из стычек. Святослав с Рюриком вышли на помощь Переяславлю, но Кончак вовремя узнал об этом и, попутно взяв город Римов, ушел в свои вежи.
В 1191 г. Игорь еще два раза ходил в степь, первый поход был успешным, во втором он уклонился от встречи с половецкими войсками и вернулся домой.
Кончак также воевал против русских князей, исключая Игоря и его союзников. Умер он в начале ХIII века. Сына его Юрия Кончаковича русские летописи называют “большим всех половцев”, он принимал участие в несчастной для русских и половцев битве на Калке (1223 г.), которая навсегда подорвала могущество половцев и после которой они были рассеяны монголами. Часть их орд вошла в состав государства победителей.
После смерти своего двоюродного брата Ярослава (1199 г.) Игорь стал великим князем черниговским и завел свою летопись, в которой он представлен благородным князем, постоянно думающим о благе Русской земли. Он умер в 1202 г., а через 37 лет – в 1239 г. – Чернигов был взят монголами.
Сыновья Игоря – Владимир, Роман и Святослав (внуки Ярослава Осмомысла) – в начале ХIII века были приглашены жителями захваченного венграми Галича, однако после победы над иноземными захватчиками братья поссорились с влиятельными боярами. Разгромив галицкую дружину, они казнили многих бояр (по некоторым сведениям, от 300 до 500 человек), но с оппозицией справиться им не удалось. В 1208 г. возобновилась война с венграми, которых призвали уцелевшие бояре. Когда Роман и Святослав Игоревичи были взяты в плен, галицкие бояре выкупили их у венгров, но лишь для того, чтобы торжественно повесить. Владимир с Настасьей Кончаковной сумели спастись и вернулись в Путивль.
Валерий РЫЖОВ
пос. Ферзиково,
Калужская область
Выбор читателей
Комментарии