На чтение: ≈ 7 мин.Подростки не читают. Можно ли решить эту проблему, внеся изменения в программу по литературе? Мы говорим об этом с одиннадцатиклассницей Таисией К., призером школьных и сетевых литературных конкурсов.
– Таисия, как ты считаешь, может ли сегодня чтение заинтересовать твоих ровесников?
– Прежде всего нужно, чтобы курс программы по литературе был связан с курсом истории. Сейчас два предмета идут вразнобой. Это особенно заметно в старших классах, когда произведения выстраиваются в хронологическом порядке и «Слово о полку Игореве» внезапно переходит в XVII век. А по истории в это время совсем другая тема. И когда ты проходишь русскую классику, то успеваешь уже забыть, как жили дворяне и простые люди, чем отличались эпохи Екатерины II и Александра II, что вообще происходило в стране и за ее пределами. В результате мы теряем полноту восприятия, и произведение кажется непонятным.
Взять, например, пьесу Фонвизина «Недоросль». Мы видим молодого человека, привязанного к матери, даже его имя об этом говорит. Она за него решает все вопросы, и в его невежестве тоже виновата мать. Когда Митрофан отказывается от матери, потерявшей состояние, и идет служить, мы это воспринимаем как шаг к взрослению. Мы уверены, что пьеса закончилась хорошо. Но с точки зрения морали XVIII века такой отказ – очень дурной поступок. У современников Фонвизина никакой радости за главного героя не возникало. Без исторического контекста мы не понимаем разницы между нашим взглядом и идеями автора. А контекст уже «уехал», потому что по истории его прошли намного раньше. Редкий отличник вспомнит, как там обстояло с нравами в обществе 300 лет назад, во что люди верили и что у них считалось правильным, а что – неправильным.
Вторая трудность – несовпадение программных произведений и возрастного ценза. Это удивительно на самом деле. Вот мы в 7‑м классе проходим «Капитанскую дочку». Вы же помните, сколько там страшных сцен: как людей вешали, на кол сажали, как они выглядели после смерти, как голова прилетела из-за забора… А потом идешь в книжный и не можешь купить «Над пропастью во ржи» Сэлинджера, потому что тебе еще нет 16! Где логика? Многие книги из школьной программы при желании можно подвести под ценз, но я лично думаю, что не надо так делать. Если у тебя чувствительная психика, можно просто не читать некоторые страницы. Но хочется, чтобы взрослые нас не только защищали от информации, но и доверяли. Раз уж разрешают классику читать.
– То есть мы, взрослые, зачастую и отбиваем у детей желание читать?
– У нас один мальчик в 4‑м классе пришел в школьную библиотеку и попросил Стругацких. «А ты «Незнайку» читал? – спросила библиотекарь. – Прочитай сначала «Незнайку»!» Допустим, она права, и парень бы действительно ничего не понял. Ну принес бы книжку назад, ничего страшного. Зачем человека отсылать к Носову, если он за Стругацкими пришел? Так ли уж много четвероклассников хотя бы знают эту фамилию?
Я сама в 11 лет прочитала «Мастера и Маргариту». Мама очень гордилась. Даже отвела меня в Музей Булгакова на Садовой. Экскурсовод спросила, что больше запомнилось из книги. Я честно сказала: «Кот Бегемот!» Да, прочитать не равно понять. Но я с тех пор перечитывала роман много раз. Знаю не только текст, но и историю создания, знаю, из каких культурных слоев автор черпал идеи и образы. А все потому, что мне когда-то понравился кот.
Обычно школьники литературу учат так: прочитал и забыл. А надо, чтобы ученик думал и понимал.
– Но как это сделать?
– Я сейчас скажу ужасную вещь: программа перегружена. Даже тем ребятам, которые с детства любят читать, тяжело с ней справиться. А те, кто не любит, начинают литературу тихо ненавидеть, потому что надо и прочитать, и запомнить, и проанализировать тучу текстов, да еще написанных старинным языком. В старших классах проходят очень сложные книги, необходимые для каждого культурного человека. Их нельзя просто пробежать, а глубоко вникнуть не успеваешь. Из-за количества страдает качество. Открываешь учебник и точно знаешь, что половину из списка прочтешь в кратком пересказе перед уроком, чтобы ответить и отделаться.
Есть незыблемые столпы: Пушкин, Чехов, Толстой, Достоевский, Гоголь. Но, может быть, не стоит пытаться как можно больше классических произведений вместить в один год? Не лучше ли изучать 2-3 крупных произведения, но досконально? А остальное добирать малой формой, включая в программу тексты авторов конца XX‑XXI века, написанные близким к нам языком.
Почему бы не позволить ребятам самим выбирать книги для изучения? Конечно, не с 5‑го класса, а, например, с 7‑го, когда уже можно более серьезно обсуждать текст. И учитель обязательно должен быть в роли модератора, иначе ребята будут носить на уроки «жвачку для мозгов», которой полно на полках книжных магазинов. Это плохие книги не в смысле вредных идей, а просто очень примитивные. Вместе с отечественными авторами, на мой взгляд, нужно побольше изучать зарубежную литературу. Из того, что мы в школе проходили, я могу сейчас вспомнить только «Вересковый мед», «Дары волхвов» О’Генри, Оскара Уайльда, «Гамлета» однажды обсуждали… и все.
И еще, мне кажется, было бы полезно хотя бы иногда читать на уроках не для анализа, не «что хотел сказать автор», а просто так. Спорить, обсуждать, делиться мнением. Получать удовольствие от хорошей книги.
Марина ГОРДОН, педагог дополнительного образования школы №1811
Выбор читателей
Комментарии