На чтение: ≈ 10 мин.Вывеска «Санкт-Петербургский социальный техникум» немного скажет любопытствующему прохожему. В самом деле, мало ли что может скрываться под общим определением «социальный»? И тем не менее это учебное заведение – единственное в России. Аналогов пока нет.
История техникума тесно переплетается с историей здания, в котором он располагается по сей день. Дом на Расстанной, 20, когда-то был Императорским приютом для престарелых и увечных граждан Петербурга. Однако помимо больных стариков здесь обучали и маленьких сирот, давая им необходимые профессиональные основы. Это назначение учебного заведения дом на Расстанной с годами не утерял. Как это произошло, рассказывает Михаил Васильев, директор техникума, заслуженный работник социального обеспечения России, член-корреспондент МАНЭБ.
– После революции 1917 года, периода гражданской войны в России появилось огромное множество инвалидов. Людям с ампутированными конечностями необходимы были протезы. В 1923 году народный комиссариат социального обеспечения решил задачу подготовки мастеров протезного производства открытием в нашем здании областного Северо-Западного техникума. Почему в Петрограде? Прежде всего потому, что здесь находились такие замечательные научные и учебные заведения, как Военно-медицинская академия, Реабилитационный центр им. Альбрехта и др. Именно из числа их сотрудников складывался педагогический коллектив в первые годы существования техникума. Кстати, от этой традиции мы не отступаем и сейчас.
В 1969 году помимо протезистов мы начали готовить специалистов для органов социального обеспечения: инспекторов по начислению и выплате пенсий. Чуть позже открыли специальность «бухгалтерский учет». Но основополагающей для нас все же осталась специальность «протезно-ортопедическая и реабилитационная техника», и мы в этой области – единственные.
Ведь классного протезиста можно подготовить только на дневной форме обучения, где все преподаватели штатные, а не приходящие на 2-3 лекции из института протезирования. В Харькове как-то пытались открыть в одном из техникумов отделение протезирования, но все сошло на нет, поскольку преподаватели не смогли совмещать работу в двух учебных заведениях. От этого страдало качество подготовки.
Протезирование – процесс со своими особенностями. Во-первых, никто в России не готовит преподавателей для таких учебных заведений, как наше. Во-вторых, фактически никто не ведет подготовку как таковых инженеров-протезистов. Протезирование сейчас – синтез многих направлений науки и техники: механики, гидравлики, электрики, пневматики, микроэлектроники. Сегодня специалисты в области протезирования готовятся следующим образом: заканчивают вузы по какому-то из направлений и проходят, скажем, через институт протезирования. Мы выходим из положения, выращивая собственные кадры. Присматриваем достойных ребят, оставляем на должности мастера, а потом, если необходимо, направляем в вуз. Все работники лабораторий техникума – наши выпускники.
– Михаил Николаевич, признаться, наслышана, что российские протезы не самые удобные.
– Я вспоминаю 80-е годы, когда шел разговор о плохих специалистах, плохих протезах из России. Но это неверно. Я много раз выступал с докладами, защищающими наше производство протезов. В России – прекрасные специалисты, уникальные конструкции! Другое дело, что наша технология была несовременна. Если на Западе в то время задействовали различные легкие сплавы, используемые как материал при создании протеза, то у нас на ту же цель шли водопроводные трубы. А титан отправлялся в оборонную промышленность.
– Сейчас положение изменилось?
– Да, особенно после того, как мы стали контактировать с зарубежными коллегами. В области оснащения мастерских нам очень помогла Германия. И, к слову, если судить о профессионализме наших специалистов, то всех преподавателей, проходивших стажировку в Германии, уговаривали там остаться. К счастью для России, они отказались.
– Что же такое – хороший протезист?
– Это человек, способный сделать протез сам: от слепка ампутированной части тела до готового изделия. Протез качественный. С которым человеку будет комфортно. В свое время ради того, чтобы наш специалист был высококлассным, мы пошли на комплектацию групп не по 30 человек, а по 15. Ребята в них делятся на подгруппы, и работа с каждым идет практически индивидуально. Сейчас на отделении протезирования учатся порядка 140 человек.
– Как обстоят дела с трудоустройством выпускников?
– У нас есть заявки от определенных предприятий. Таких в России – 69. Они посылают к нам ребят и после обучения получают готового специалиста. Это облегчает им жизнь и позволяет нам не пополнять выпускниками списки безработных. Вообще потребность в таких специалистах высока, по сути, в каждом районе России должна быть мастерская по изготовлению протезов. Но пока этого нет. В районы выезжают бригады с предприятий и уже на местах занимаются протезированием. Кстати, все начальное протезирование бесплатное.
– А в среднем сколько стоит протез?
– Поскольку материалы для его создания используются дорогие, то протез может стоить столько же, сколько хорошая машина.
То, что протез – изделие сложное и трудоемкое, Михаил Николаевич теоретически доказал убедительно. Практически это подтвердил Владимир Палагин, проведший небольшую экскурсию по многочисленным лабораториям техникума. Мы побывали в слепочной, подгоночной, лаборатории, где проходит сборка протеза, кабинете врача, компьютерном классе. Увидели, что представлял собой протез 60-х годов, и каким легким, гибким, прочным сделался он сейчас благодаря применению дорогостоящих материалов.
Но, как водится, на любую бочку меда найдется ложка дегтя. Оказалось, что и в единственном в России учебном заведении, готовящем квалифицированных мастеров-протезистов, есть проблемы. Одну из них, самую основную, озвучил Михаил Николаевич.
– Сегодня мы обучаем стопроцентных специалистов, долгов по «коммуналке» не имеем, старое здание 1833 года постройки стараемся поддерживать в приличном состоянии. Однако существует одно «но», о котором трудно умалчивать. Состоит оно в том, что мы – учебное заведение федерального подчинения. Поэтому нам не положено региональной надбавки к зарплате. Разумеется, мы стараемся внебюджетные средства распределять на зарплату сотрудникам, но и материально-техническую базу не улучшать нам нельзя. В результате заменить преподавателей, ушедших на пенсию, некому. Молодые специалисты на полторы тысячи рублей работать не идут. Им проще устроиться в школу, где эта региональная надбавка выплачивается. Я считаю, что те, кто работает в одной отрасли, в нашем случае, образования, должны находиться в одинаковых условиях. В конце концов большая часть специалистов готовится нами для Петербурга и области. Все, что мы можем, это уговаривать нашего выпускника трудиться в техникуме. Но, боюсь, наступит момент, когда даже любовь к родному учебному заведению не спасет и мы останемся без педагогического коллектива. Вопросы зарплаты преподавательского состава учебных заведений федерального подчинения требуют серьезного пересмотра.
Санкт-Петербург
Выбор читателей
Комментарии