Кино как молитва

Он не нуждается в представлении, ибо величина мирового кинематографа. В год 90‑летия со дня рождения великого режиссера выставочные залы Росизо предлагают вспомнить его картины, обратиться к его мыслям и поразмышлять в который раз о природе и цели искусства.

Фотолетопись творческой биографии – запечатленное время съемочного процесса, мгновения счастья с близкими, документальные фильмы, в том числе снятые им самим (беседа с Тонино Гуэррой), лента его сына «Андрей Тарковский. Кино как молитва». Высказывания режиссера – в его работах. Выставка памятна и интересна не только тем, что в ней отражены опыт переживания и создания Андреем Тарковским фильмов, а также рассуждения об искусстве. Вся экспозиция – воспоминания о советском кинематографе 60-70‑х годов прошлого века – о художниках, об актерах, операторах, эпохе, когда искусство было важнее сиюминутной выгоды.

У Андрея Тарковского были актеры-талисманы, те, которых он любил снимать: Анатолий Солоницын, Николай Гринько. Юрий Назаров снимался в «Андрее Рублеве» и «Зеркале». Сейчас в залах Росизо они все запечатлены на пленке – точные и живые кадры съемочного процесса. В фильмах мастера не было проходных ролей, проходных сцен. И сколь ни трагичен был «Рублев», а мы до сих пор помним замечательных Юрия Никулина (монаха-ключаря), Ролана Быкова (скомороха). Савва Ямщиков, будучи консультантом на фильме, так говорил о скоморохах: «Первая интеллигенция». Самому же Быкову не так просто было понять своего героя: «Я подумал, что скоморохи снимались с места часто из-за голода, а часто из-за лени. И что это вполне интеллигентская мысль, что можно добывать пропитание не только мотыгой, но и по-другому… Мне было трудно понять, что Андрей вкладывает в понятие «первая интеллигенция». История, казалось бы, такая далекая, становится близкой, понятной, мало что изменилось с течением веков в жизни и мировоззрении народов, людей, населяющих разные страны.

Прошлое входит в настоящее, переплетаясь в воспоминаниях и снах. Так было в «Зеркале» – самом автобиографическом высказывании режиссера. И снова фиксация съемок, отдельные кадры, взгляды – Маргарита Терехова в роли матери и жены, сын. Все проникнуто памятью и болью о детстве, ушедшем отце, муках уже взрослого человека, оставившего семью. А Терехова одновременно играет две роли – оставленную мать и оставленную жену. Сочувствие проявляешь и к одной, и к другой, хоть достоинства им не занимать. «Каждый вечер перед съемками «Зеркала», когда мы были на натуре, он собирался с оператором-гением Рербергом и художником Николаем Двигубским, и они могли три-четыре часа говорить о завтрашней съемке, в которой было выверено все, проверено на площадке, и какое-то время я присутствовала и с восторгом слышала их разговоры. Это и была такая высшая школа, которая ничем не заменима в кино. Они ушли все. Прямо осыпалась вот эта гроздь душистая от Тарковского…» – вспоминала позже актриса. Ты же, глядя на фотографии, прокручиваешь в памяти закадровый голос Иннокентия Смоктуновского – странный, будто бы издалека, из снов. Он тоже оставленный сын и оставляющий семью муж.

Художник, писатель, профессор, ученый – всем тяжко жить на этом свете, будь то Андрей Рублев или герои «Сталкера». Тяга к познанию, усталость, потеря таланта, способности и желания писать, а больше всего жизненные неурядицы и комплексы движут их к неизвестной комнате. Вдруг там они найдут новый источник вдохновения? Нет, не похоже, ибо откуда людям знать их настоящее желание? А ну как оно окажется не слишком добрым, великодушным, милосердным? Умирает со свечой Андрей Горчаков (Олег Янковский), герой «Ностальгии», – писатель, живущий на чужбине. «Когда мы снимали финальный, важнейший эпизод картины «Ностальгия» – безмолвный проход героя со свечой, Андрей сказал: «Я не знаю, как в твоей жизни, но в моей бывало, что проход, один поступок проживался как вся жизнь, как ее итог. Ты должен всем своим существом почувствовать, эмоционально передать последние шаги перед смертью», – признавался позже артист. Писатель не может без Родины, а рыжеволосая переводчица (Домициана Джордано) не в силах помочь и постичь русскую душу, хотя и старательна, умна.

Все картины Андрея Тарковского проникнуты связью с Божественным. В живописи, картинах Леонардо да Винчи, черпал режиссер образы для будущих женских ролей. Вспомним «Портрет молодой женщины с можжевельником» и героиню Маргариты Тереховой – непокоренную, хотя и оставленную. Картины Рембрандта Харменса ван Рейна сильны в «Солярисе», в них напоминание нам о скитаниях героя Донатаса Баниониса – сын все же возвращается к отцу после долгих мытарств. «Когда мы стали снимать, я понемножку стал узнавать, что он хочет. Если я знал в картинах «Мертвый сезон» или «Никто не хотел умирать» по жизни все, мне было ясно более-менее, а «Солярис» – я не разобрался, что это такое будет. Когда картина вышла уже, я целиком увидел это: музыка Баха, Хоральная прелюдия фа минор, потом Рембрандт «Блудный сын» в конце фильма, когда я на колени падаю… Вот это уже мировое достижение искусства. И я понял, куда я попал и что это такое! Посылает Бог, и судьба встретиться с такими людьми», – говорил в одном из интервью Донатас Банионис.

Вместе с фотографиями, документальными фильмами, в которых слышен голос Андрея Тарковского, ты проживаешь еще раз его картины, где нет абсолютного счастья, но всегда – абсолютное искусство.