На чтение: ≈ 26 мин.Когда о чем-то говорят много и постоянно, то предмет разговора словно стирается, теряет внешнюю яркость, как хорошая книга, переходящая из рук одного читателя в руки другого.
За этой книгой охотятся, определяют очередность ее прочтения. Не случайно обложка книги со временем утрачивает гладкость, уголки сминаются, часто растрескиваются. Тогда обложку обновляют, реставрируют, книга опять уходит к читателю, потому что не обложка привлекает его изначально, не целостность оболочки, а то, что содержится внутри, стучится в сердце, будоражит чувства, бередит ум.Вот и нравственность сродни этой книге – сколько веков говорят о ней, сколько раз пытались пересмотреть, поменять, повернуть, сколько людей истолковывали ее по-своему, меняя «обложку». Но содержание, то, что внутри, что само по себе самое настоящее, остается неизменным, незыблемым. Оттого так и тянется человек всякий раз к этой ценности, к тому, возле чего он будто обновляется, рождается заново, самоочищается.Удивительна природа нравственности. Само понятие «нравственность» абстрактно – оно вне обоняния, вне осязания, нематериально. Тогда почему мы употребляем в отношении его глаголы, применяемые к предметам материального мира: «замарать», «потерять»? А человека, к которому это будет иметь прямое отношение, мы называем нищим? Оказывается, нравственность сродни воздуху – мы не замечаем ее или не придаем ей особого значения, считаем обыденностью, когда она есть, и буквально задыхаемся, теряем точку опоры, не зная, что делать, когда сталкиваемся с ее отсутствием.Нравственность – это то, что мы часто употребляем всуе, но заслуживает сбережения и отдельного глубокого размышления, то, на что уповаем мы в случае обиды, что заставляет нас возмущенно воздевать руки и искать у нее защиты в минуту оскорбления.Это слово корнями восходит к понятию «нрав», которое в нашем сознании сиюминутно трансформируется в «характер», то есть совокупность норм и правил, определяющих поведение человека, отличающих его среди других. Тогда, следуя логике, безнравственность – это отсутствие «нрава», то есть поведенческих норм и правил. Так ли это? Можно ли безнравственного человека назвать бесхарактерным? Отнюдь! У безнравственности свое лицо, правильнее было бы сказать, личина, свои обычаи и традиции. Зачастую безнравственность сильна, эмоционально богата и всепоглощающа в своем влиянии. Она одета в яркие наряды, шумная, веселая, манящая за собой. Следовать ей легко…Поневоле мы приходим к пониманию, что нравственность – нечто более весомое, значимое, чем просто совокупность черт характера, более глубокое, сокровенное, чем поведенческие проявления. Замечательно, на мой взгляд, подводит нас к осознанию этого понятия В.Даль в своем «Толковом словаре живого великорусского языка»: «Нрав – вообще, одна половина или одно из двух основных свойств духа человека: ум и нрав слитно образуют дух (душу в высшем значении)». Так вот почему безнравственность есть не отсутствие характера в человеке! Нет, это отсутствие в нем самой важной его половины, что лишает все единство целостности, разрушает гармонию души. Безнравственность – это бездушие.Нынче принято много говорить о сложности при адаптации к постоянно меняющемуся облику нашего общества, о принятии или отрицании его крайних проявлений, о необходимости напрягаться, чтобы войти в уже оцифрованный мир. Не будем говорить о трудностях сегодняшнего мироустройства, о тяготах жизни – они присутствуют в любом временном отрезке человеческого бытия. Важнее другое: как мы проходим сквозь выпавшие нам на долю испытания, какими мы остаемся после них. Вот так и держит Совесть перед нами незримые весы с двумя чашами: Нравственность и Безнравственность. На какой из них мы остановим свой выбор, на какую из двух возложим свои чаяния и надежды?Ситуация выбора, особенно нравственного, всегда драматична. Поэтому умение сохранить в себе достоинство, в любых условиях остаться человеком можно с полным правом назвать талантом человечности. Ростки его заложены в каждом ребенке. Отсюда, очевидно, проистекает цель каждого взрослого человека: воспитать в ребенке устойчивую потребность в нравственных проявлениях его характера, осознанное неприятие всего бездуховного и способность отличить первое от второго.Этой цели посвящает всю деятельность любой педагог-воспитатель. Именно всю и именно любой, потому что нет в обычных общеобразовательных школах отдельного предмета, направленного на формирование и укоренение духовных начал в ребенке. Весь образовательный и воспитательный процесс должен идти на основе духовности.Любопытна в этой области точка зрения Александра Моторина. В своей статье «Просвещение или образование?» он рассуждает о кризисном состоянии нравственности в современном обществе. Об этом, по мнению автора, напрямую свидетельствует факт подмены понятия «просвещение» на «образование». Он рассуждает о происхождении и духовной наполненности самого термина «просвещение», берущего свое начало из православия, от образа Иисуса Христа, олицетворяющего собою Свет и торжество добра, любви, милосердия: «Нравственность – это выбор добра как начала сохранения и продления жизни при одновременном отвержении зла как начала смерти. Добро не может не нравиться духовно здоровому человеку, равно как и зло не может не отвращать его». Трудно с этим не согласиться. Термин «образование» в основе своей «предполагает создание образа человеческой личности с «чистой доски» («tabula rasa», по Д.Локку) или существенное преобразование прежнего образа – усилиями самих людей (во взаимодействии учителей и учеников). Такое понятие порождается рассудочным, бездуховно-материалистическим мировосприятием». «Эта неполезная путаница понятий длилась до конца XX века, пока «образование» не восторжествовало над «просвещением», чем ознаменовался очередной глубокий кризис русского самосознания в начале 1990-х годов».Читая о «путанице» понятий, не видим ли мы снова смену «обложек» на старом содержании? Что поменялось от того, что одно название заместилось другим? Да, есть над чем поразмыслить, о чем поспорить. Бесспорно одно: формирование современной личности, способной успешно адаптироваться в инновационной среде, действительно невозможно, немыслимо без одновременного воспитания в ребенке потребности реализации в духовной сфере. Чтобы жить в гармонии с окружающими людьми, недостаточно быть просто коммуникабельным, ибо это может оказаться только оболочкой, умелой маской. Надо, по моему мнению, взять за основу воспитания два принципа: «не навреди» в области жизнедеятельностной и «поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой» в области нравственной. И речь идет не только о поступках. Обращу внимание на высказывания двух известных людей: «Воспитание есть воздействие на сердце тех, кого мы воспитываем» (Л.Толстой) и «Воспитание есть усвоение хороших привычек» (Платон). И то и другое справедливо, но какое бы определение вы выбрали? Думаю, первое. Ведь привычка – это механическое запоминание чего-то, больше моторика, чем осмысление. Конечно, надо усваивать привычку приветствовать друг друга при встрече, пропускать девочек вперед, уступать места пожилым и инвалидам… Но может ли стать привычкой совершение добрых дел? Нет, надо воспитывать потребность, я бы сказала, жажду сотворения добра. И совершать добрые поступки надо не по привычке, а по велению души.Ясно, что воспитание детей должно быть сознательным, целенаправленным и последовательным, оно не может идти стихийно. Получение полезных знаний в этой связи тоже предстает как доброе дело огромной важности, потому что оно формирует и постоянно питает нравственную основу личности. Наполнить духовностью процесс обучения, подвести под него нравственную основу призван учитель, преподающий свой предмет. Духовность – это не только и не столько что-то божественное или связанное с ним. Нет, это умение смотреть внутрь себя, задавать себе трудные вопросы и искать ответ, анализировать действия. Известный зарубежный психолог советует не «пилить опилки», то есть не зацикливаться на ошибках, совершенных проступках, не переживать уже пережитое, чтобы не расстраиваться. А мы умеем не «пилить опилки»? Думаю, что не все. А может, и хорошо, что не умеем? Значит, совесть не дает нам покоя, душа волнуется. И человек через волнение, раскаяние очищается, преображается.Я обязательно нахожу в загруженной урочной тесноте время, чтобы задать своим ученикам подобные вопросы-размышления, помогающие заглянуть в себя, например: «Трудно ли любить ближнего?», «Что, по-моему, вечно?», «Со мною что-то происходит…». Ответы принимаю в письменной форме, потому что несколько минут погружения в тишину помогают ребятам проникнуться проблемой и провести ее через себя, иногда достигая откровения почти исповедальной высоты. Приведу несколько примеров. «Раньше, когда я жил в своем поселке (близ рудника под Магаданом), я не знал грусти. Казалось бы, три двухэтажных дома, но зато друзей полон двор. Пока я на велосипеде прокачусь до стадиона и обратно, глядишь, все уже проснутся… В общем, все в нашем дворе знали друг друга, и все прощали друг другу какие-то провинности. С тех пор как мы переехали, я постоянно жалею, что оттуда уехал. Там я был как в родном доме… У нас там, на Казбеке (так называли один из рудных терриконов), была огромная горка. Зимой мы ее укатывали, и получалась горка длиной в один километр. Мы катаемся, пока не стемнеет…» («Со мною что-то происходит…», Вася Ж.). На первый взгляд бесхитростная история. А ведь это на самом деле прорвавшийся плач мальчишки, насильно выхваченного из родной атмосферы. Он очень трудно привыкал к тесноте города и бесцеремонности его жителей, был замкнут. Именно это его признание помогло мне разглядеть тот кончик ниточки, потянув за которую, мы развязываем весь узелок. Или вот другой пример: «…Со мною действительно происходит что-то такое, чего нельзя толком объяснить… Но вся беда в том, что никто не хочет понимать этого, никому не интересна жизнь другого человека, стоящего рядом. Каждый заботится лишь о себе. В связи с этим и происходит со мною «что-то». В таком мире, казалось бы, я не должен думать об окружающих, но нет. На протяжении всей моей еще недолгой сознательной жизни я думаю о них. Я испытываю жалость, сострадание к окружающим, нуждающимся в них, испытываю ненависть к их обидчикам. Пытаюсь сдерживать свои эмоции, которыми я буквально пропитан. Я боюсь иногда обидеть, ранить морально, душевно… Чем взрослее я, чем больше я понимаю, тем больше чувствую…» («Со мною что-то происходит…», Женя Б.). Какой укор и урок нам, взрослым! И сразу становится понятна причина его срывов, нервозности, обидчивости. Для меня эти сочинения стали настоящим откровением, слепком с ребячьих душ. Они доставили мне и огорчение (не все разглядела в ребенке!), и радость (они доверились мне!).Вопрос «Трудно ли любить ближнего?» также не оставил ребят равнодушными. Я не случайно его задала им. Мы все говорим (и много) о любви к людям, о понимании, но когда дело касается нас самих и тех, кто живет с нами рядом, как-то перестаем помнить об этой любви и начинаем выяснять отношения, не жалея друг друга. В старшем подростковом возрасте дети склонны к максимализму, к отстаиванию своей позиции, даже заведомо ошибочной, не считаясь с мнениями окружающих. Услышать друг друга помогают размышления: трудно ли любить ближнего? «Да, трудно любить ближнего человека. Ты знаешь все его недостатки и достоинства. И ты уже не обращаешь на него внимания. Я думаю, что, конечно, дело во мне самой, а не только в этом человеке…» (Ксюша Т.). «Да, трудно, но нужно понять и принять человека…» (Юля Е.). «Любить ближнего, конечно, трудно. А чтобы справиться с трудной задачей, надо уметь ценить и понимать людей. Надо постараться сделать так, чтобы человек доверял тебе, а ты – ему» (Маша П.). «Я не думаю, что любить ближнего трудно, хотя любить можно по-разному. Можно любить как друга, но обычно это псевдодружба. И еще. По-моему, «признаться в любви» неуместное сочетание, ведь любовь – это же не разбитая ваза. Сказать эти заветные слова труднее, чем любить» (Никита П.). Задавая ребятам подобные вопросы, я хочу научить их вслушиваться и вглядываться в себя, оценивать свои действия, проецировать их на окружающих, стремлюсь сформировать в них привычку прогнозировать результат своего поступка. И всякий раз, читая такие работы-ответы, я думаю: как многому могут научить нас наши дети! Они не потерпят лжи, сразу распознают ханжество, притворство, не примут лицемерного дружелюбия. Вот так и растем вместе, воспитывая друг друга. И я дорого ценю такую науку. А недавно мой ученик Никита П., которому я и до плеча не достаю, дрогнувшим голосом сказал: «Неужели мы когда-нибудь расстанемся?»Старшеклассники – особая группа учащихся. Они все устремлены в будущее, они живут миром за школой, хотя всеми корнями еще вплетены в школьную жизнь. Им интересна сама новизна, в которую предстоит вот-вот окунуться. Перемены, грядущие скоро, заставляют их волноваться, суетиться. Активная жизнь происходит не только в физическом смысле, но и в духовно-нравственном. Ребята пытаются переосмыслить привычные явления, осознать мотивы и причины происходящего, интерпретируют по-своему известные точки зрения: «Неумолимое время приводит к значительным общественным изменениям. Поэтому идеалы, мысли и стремления, которыми жило предыдущее поколение, уже устарели. Мы не можем копировать кого-либо, в том числе и родителей… Кроме разногласий между поколениями есть еще то прекрасное чувство, без которого мир – могила, и это чувство – любовь. Самое главное – это уважать друг друга, ведь на уважении основываются любовь и понимание, то есть то, чего нам так не хватает в жизни» (Кристина В.). Как видно, уже можно говорить о достаточно зрелом, практически сформировавшемся взгляде на многие вопросы. В этом возрасте особенно важно беседовать с ними о непреходящих нравственных ценностях, давать возможность высказаться и продолжать ненавязчиво и уважительно корректировать их нравственный вектор. Вот, например, несколько ответов старшеклассников на вопрос «Что, по-моему, вечно?». «Вечность – это что-то, что никогда не кончается, это прямая или кривая линия, идущая вдаль. И ничто не может перекрыть ей дорогу. Что для меня вечно? Что вечно для всех нас? У меня две версии. Вечна вера. Вера во все: в Бога, в любовь, в будущее… Даже когда человек умирает, то вера все равно остается в каждом другом человеке. Надежда вроде бы тоже вечна. Она всегда с нами, в наших сердцах и мыслях, даже когда нам так не кажется… С практической точки зрения ничто не вечно. Но, пока я живу, во мне живут вечная надежда и вечная вера во все, что меня окружает и что мне дорого» (Юля П.). «Да, тяжелый вопрос… В силу моего возраста я никогда не задумывалась над этим серьезно… Но я точно могу сказать, что вечно в нашем мире. Существуют вечные вопросы, над которыми люди задумываются из поколения в поколение…» (Катя С.). «Есть ли в нашем мире что-то вечное, то, что было до нас и будет после? Ничто в нашем мире не вечно. Ни религия, ни память, ни даже любовь. Вера порой бывает ложной и безрассудной. Это удивительно, но мы обращаемся к вере, к Богу, когда в жизни происходят потрясения, горе и приходит боль. Зачастую такая слепая вера бывает хуже неверия. Память. Она тоже не вечная спутница человека на земле. Порой самые яркие, нежные и добрые воспоминания стираются с годами, уходят как песок через пальцы. Любовь не всегда проходит через все испытания. Ее надо удержать…» (Вика Г.). «Единственное, что, по моему мнению, может считаться вечным, – это время. Будет существовать всегда, так как оно не материально. Время наряду с пространством является одной из философских, основополагающих субстанций нашего бытия. Пространство характеризуется временем, но в отличие от времени пространство не может существовать вечно в первозданном виде, так как оно постоянно трансформируется, приобретая новые формы и состояния…» (Миша Н.). «У каждого человека свое понимание вечного. Я думаю, что может быть вечной любовь. Любовь к родителям, любовь к животным, любовь к дорогому тебе человеку. По-моему, это будет вечно» (Кристина В.). «По-моему, вечной будет на земле моя душа… Душа, на мой взгляд, никогда не умрет. Она хранит в себе всю прожитую человеком жизнь» (Марина К.). Вот так, пытаясь определить свое место во внешнем мире, приняв и усвоив ряд нравственных принципов, взрослеющий человек стремится к гармонии внутри себя. И нужно помочь ему в жизненных поисках высоких моральных ценностей и понятий, в формировании для себя таких устоев, которые бы гармонично укладывались в образ современной жизни и не противоречили законам совести. Надо обязательно постараться научить ребенка искать смысл не в жизни, а в самом себе. Именно внутренний мир человека должен иметь смысл. Только так человек может успешно реализоваться в обществе и жить в согласии с собой.«Обращайте ваше внимание не столько на истребление недостатков и пороков в детях, сколько на наполнение их животворящею любовью: будет любовь – не будет пороков. Истребление плохого без наполнения хорошим бесплодно: это производит пустоту, а пустота беспрестанно наполняется – пустотою же; выгоните одну, явится другая» (В.Белинский). Следуя совету В.Белинского, пытаюсь пробудить в ребенке желание самому заполнять образовавшиеся пустоты стремлением к познанию себя и красоты окружающего мира. Этому служило создание и выпуск периодического общественно-литературного журнала гимназических и профильных классов «Параллель», над которым мы со старшеклассниками трудились в течение трех лет. Поиску ребятами своего «я», формированию незаурядной творческой личности во многом способствовала коллективная работа учащихся 6-го «А» класса над своим сборником стихов «Мой Ангел», а через год – над альманахом «За Синей птицей». Смею надеяться, что эти дети сумеют отличить нравственное от безнравственного.АнгелуАнгел! Научи ты меня летать, как птица,Драться, как рыцарь,Видеть веселые лица!Ангел! Дай ты мне сразуСчастье и разум,Чтоб стать добряком!Ангел! Спасибо за все!Мне наплевать на чужое вранье -Ты научил меня жить и смеяться,Глядя в чье-то лицо!(Саша Субботский, сборник «Мой ангел»)ЮностьСкажи мне, кто тебя назвалПорой веселой и беспечной?Он, очевидно, потерялВ раздумьях философских вечность.И был умен. Но он не зналВсех трудностей поры тяжелойИ потому тебя назвалПорой беспечной и веселой!Не утро уж, еще не день;Уж не весна, еще не лето.Еще не плоть, уже не тень;И не звезда, и не планета.Как смутна юность и глупа -Где друг, где враг – никто не знает.А впереди вся жизнь – тропа.Она бывает разной. ПустьСебе сам каждый выбирает путь.(Наташа Клименко, альманах «За Синей птицей»)Да, каждому предстоит пройти свою жизненную стезю, освоить все житейские глубины и мели. А роль учителя – оснастить построенный ребенком корабль парусами, закрепить руль, наладить компас и отпустить в самостоятельное дальнее плавание. Счастливого пути!Людмила МАРКОВА, учитель русского языка и литературы школы №1739
Выбор читателей
Комментарии