Катя Шугаева, ведущая проекта НТВ «Мы и наука. Наука и мы»: Пора возродить культ уважения к педагогу

Катя Шугаева – известная телевизионная ведущая, блогер, популяризатор науки и многодетная мать. А еще человек, который много занимается спортом, путешествует, ведет активную светскую жизнь. В эксклюзивном интервью «Учительской газете» она поделилась историями из своей телевизионной практики, рассказала о своем взгляде на современное образование и о том, как решает «проблему Моргенштерна» в своей семье.

Листайте вправо, чтобы увидеть больше изображений

– Катя, вы очень деятельный человек. В самом начале нашего интервью я хотел бы задать вопрос, который может поставить в тупик каждого, у кого много профессиональных ипостасей. Кто вы? Как бы вы сами себя представили?

– Популяризатор науки.

– Точка?

– Мама. Теперь точно все.

– Начнем с первого. Мы встречаемся в день, когда на НТВ должен выйти очередной выпуск программы «Мы и наука. Наука и мы». Удается ли вам узнавать что-то новое на записи программ? И если говорить про искусственный интеллект, которому будет посвящен текущий выпуск, то какие перспективы вы видите в развитии этой области?

– Признаюсь, на съемках каждого выпуска программы я узнаю что-то новое, будь то искусственный интеллект, темная материя, инфаркты или инсульты. Иначе бы мы и не делали эти программы с таким азартом. Мы с моим соведущим Володей Антохиным целый час сидим с широко открытыми глазами и смотрим на профессоров, кандидатов наук, которые даже по известной теме могут рассказать совершенно неожиданные вещи.

Вы знаете, что в наши программы мы приглашаем скептиков и оптимистов по тому или иному вопросу. Отвечая на вопрос об искусственном интеллекте, скажу, что я все же на стороне скептиков. Это лишь технология, которая пока не составляет никакой конкуренции человеку, но и, на мой взгляд, не займет какую-то серьезную нишу. Это что-то вроде мобильных телефонов – они вошли в нашу жизнь, компьютеры также сильно ее облегчают, но человека все это все же не теснит. Я не верю в возможности искусственного интеллекта в сравнении с человеческим.

– Китайское новостное агентство «Синьхуа» несколько лет назад познакомило зрителей со своим новым сотрудником – цифровым ведущим новостей. Выходит, нам не стоит переживать за то, что в скором времени такие ведущие выйдут в эфир программы «Мы и наука. Наука и мы»?

– Вы знаете, на самом деле нас как ведущих, может быть, искусственный интеллект и заменит. А вот, допустим, учителя или даже интервьюера – нет. Все-таки взгляд важнее остального. Даже важнее интеллекта.

– Вы сказали, что в ходе записи каждой новой программы узнаете что-то новое. А случается ли, что какая-то информация по-настоящему шокирует, радикально меняет ваше мнение по тому или иному вопросу?

– Конечно! Не так давно мы делали программу о перенаселении. И первое, что нам заявили ученые, – никакого перенаселения на самом деле нет. Планета с легкостью выдержит и 50 миллиардов жителей. Они поведали, что теорию про перенаселение придумал человек, который сидит на закрытой вилле, чуть ли не на необитаемом острове, понятно, что охваченный своими фобиями. Тем глупее звучат мнения о том, что вакцинация от коронавируса связана с потенциальной необходимостью сокращения населения. В общем, такого рода интересные мнения звучат в каждой программе.

– Любопытно. А есть ли глобальное потепление?

– Глобального потепления, конечно, тоже нет. Это просто теория. Любопытно, что процессы, связанные с потеплением, вопреки распространенному мнению не связаны с деятельностью человека. Колебания температур измеряются тысячелетиями, а история наблюдений за изменениями температур насчитывает всего 150 лет, никаких далекоидущих выводов на основании этих данных сделать нельзя.

– А если говорить о пандемии коронавируса – сложной теме, которую ваша программа не обходит стороной… Как вы, особенно на первых этапах распространения вируса, выбирали экспертов, искали достоверную информацию по малоизученному вопросу?

– Мы очень серьезно относимся к подбору экспертов – работает огромная группа редакторов. Стоит уточнить, что нашу программу выпускает компания «ТВ-Игра», которая также занимается программой «Что? Где? Когда?», у нас одна группа редакторов. Они очень профессионально подбирают экспертов. По молодости бывало, что я пыталась советовать им кого-то, но со временем поняла, насколько профессионально они отбирают гостей в студию. Это всегда ученые с публикациями в научных журналах, с четкой позицией, уважаемые в своих сферах деятельности.

Что касается темы борьбы с коронавирусной инфекцией, вы, наверное, со мной согласитесь, что появилось много людей, которые, может быть, не так хорошо разбирались в теме, но громко и эмоционально кричали, за что их приглашали в ток-шоу федеральных каналов. В нашей программе в этом отношении совершенно иной подход.

– Вы работаете в паре с соведущим Владимиром Антохиным. Как вам удается не поссориться? Ведь два ведущих – это, с одной стороны, поддержка, но нередко и конкуренция, в том числе за эфирное время, внимание зрителя и так далее.

– Это очень хороший вопрос. Мы ссоримся даже в рамках программы, можем и подраться. (Смеется.) На самом деле нужно отдать должное Володе за его терпение. Он уникальный человек – по-настоящему прекрасный, добрый, понимающий и очень мудрый. Я вообще считаю, что мудрость, выдержка и щедрость – очень важные качества для мужчины. Володя обладает всеми этими качествами. Именно благодаря своим щедрости и мудрости он выдерживает в том числе и мои всплески эмоций. Он готов уступать. Это качество щедрого соведущего, который не тянет одеяло на себя.

Мы уже шестой год в кадре и, в общем, отлично уживаемся. Вспоминаю первые годы нашей работы, когда даже распространялись слухи о якобы имевшем место романе, будто бы мы живем вместе, а мы даже подыгрывали. Например, он мог пошутить так, что буквально вгонял меня в краску, а тут камера включена, идет мотор. Я в растерянности – ответить или, может, ударить… В общем, нам не скучно вместе.

– В одном из своих интервью вы рассказали о разного рода курьезных случаях, происходивших с вами на съемках. Например, когда из-за проблем с кровлей в павильоне стал падать снег. Это скорее исключение или регулярно происходит что-то необычное?

– Во время съемок всегда происходит что-нибудь непредвиденное. Может выпасть снег или отключиться свет. В нашей программе часто присутствуют животные, так вот однажды у нас был случай, когда улетели попугаи. И в тот момент я понимала, что наш павильон высотой с десятиэтажный дом, мы их никогда не поймаем. Вскрик ужаса от девушки, которая принесла этих попугаев, я, думаю, никогда не забуду.

Или другой случай, когда наш эксперт – известный ученый Михаил Гельфанд – во время обсуждения гомеопатических препаратов начал класть себе в рот таблетки арбидола и кричать на всю студию: «Ну посмотрите, ничего со мной не будет».

– Как вы считаете, можно ли как-то использовать выпуски вашей программы в рамках образовательного процесса? Например, учителю биологии?

– Если честно, сомневаюсь, программа все-таки сложная. Нужно отдать должное населению России, которое очень интеллектуально развито, несмотря на все попытки снизить уровень образованности. Нас смотрят, и смотрят действительно много. Причем мы не стараемся упрощать, делать сугубо развлекательное шоу. Смотреть что-то по заданию, думаю, не очень хорошая идея. Тем более проанализировать сказанное и сделать выводы – большой труд. Если какие-то из старшеклассников будут на это способны – это хорошо.

К слову, после съемок программы и до ее выхода в эфир каждый выпуск проходит согласование на НТВ.
Однажды мы снимали выпуск про квантовые компьютеры. Нам с Володей, в общем-то, все было понятно. Но от редактора НТВ пришел ответ: «Очень интересно, но нельзя ли попроще?» Это к тому, что у нас действительно сложные темы, боюсь, для учащихся школ это будет серьезным испытанием.

– А какими, на ваш взгляд, должны быть телевизионные программы для школьников?

– Моя позиция – программу для молодежи должна снимать молодежь. Отчасти поэтому различные ток-шоу, где в основном выступают взрослые и состоявшиеся люди, не затрагивают молодую ауди­торию. Почему у нас, к примеру, нет ток-шоу, которое бы вели 20-25‑летние ребята и приглашали бы таких же экспертов? В том числе, кстати, по разного рода политическим вопросам. Мне было бы очень интересно на это посмотреть, как и моим детям.

– Кроме телевизионной программы вы также развиваете свой Telegram-канал «Шугаева. Наука». Его, наверное, тоже можно назвать нишевым по выбору тем. Почему вы решили заняться этим проектом и как строите работу над ним?

– Да, я веду Telegram-канал «Шугаева. Наука» уже третий год. Вы правильно говорите про то, что он сильно нишевый. Но почему я, например, решила именно так? Потому что на этой площадке люди, которые действительно читают публикации каналов, на которые подписаны. Фактически нет тех, кто просто пролистывает. Это очень заинтересованная аудитория, которая комментирует и задает вопросы, явно разбираясь в теме. Свою работу над этим каналом я строю примерно так же, как и в передаче, – каждая неделя посвящена новой теме. Честно говоря, изначально боялась, что темы в какой-то момент закончатся, но, как показывает практика, они никогда не заканчиваются. Наука неисчерпаема.

Процесс проверки данных, конечно, занимает много времени, я не всегда успеваю справляться с этим самостоятельно, мне помогают редакторы.

– Вы ведете спортивный образ жизни, выкладываете фотографии и видео ваших занятий в Инстаграм. Правда ли, что спорт, здоровое питание развивают мозг человека?

– Убеждена, нужно популяризировать правильное питание, спорт, науку и образование. Выскажу мнение, что в Советском Союзе было много хорошего, в том числе и на ниве просвещения. Ввести в практически голодающей стране в начале прошлого века доступное, бесплатное, всеобъемлющее образование – подвиг. До сих пор не понимаю, как достигли цели построить в каждой деревне школу. Тогда, к слову, учитель был человеком, возводимым на пьедестал. Сегодня это во многом мечта. Думаю, мы когда-нибудь к этому вернемся. Во всяком случае я на это очень надеюсь.

– В начале нашего разговора вы представились популяризатором науки и мамой. Если позволите, пару вопросов про ваших детей и их образование. Как вы относитесь к цифровизации образования как глобальному тренду?

– Я никогда не пойму цифровизации ради цифровизации.

Да, цифровые платформы обучения обязательно должны быть, без этого никуда. Мы обязательно должны их развивать. Но ведь случается и так, что их вводят только для «галочки». Прислали разнарядку – срочно все цифровизируем. И тут: бедные учителя, несчастные ученики! Никто не проверяет доступность платформы, качество имеющихся девайсов, есть ли они вообще и т. д. Вот этого я не совсем понимаю.

Нередко все это делается странным авральным образом, я пока не вижу какой-то четкой схемы, структуры, где были бы понятные цели и задачи. Да и вообще, честно признаться, я не вижу конечной точки, как мама не понимаю, чего от нас хочет профильное ведомство. Мне во многом жаль учителей и учеников, ведь им приходится адаптироваться к регулярным бессистемным разнарядкам сверху.

– А нравятся ли вам учебники, по которым учатся ваши дети?

– Это очень широкая тема, признаюсь, у меня нет четкого мнения на этот счет. Когда у человека появляется точка зрения по каждому вопросу, кругозор сужается и превращается в точку. Я благодарна учителям, которые держатся в непростое время, могут завлечь ребят, найти хорошие учебники, отличные образовательные программы.

Но и количество учебников сегодня огромное, по-моему, их не успевают даже проверять. Мне раньше нравилось, что я и школьники на другом конце огромной страны занимаемся по одной и той же программе.

Сейчас я не готова однозначно сказать, плохие у нас учебники или система образования, все-таки дети, которые занимаются по новым федеральным образовательным стандартам, еще не выросли.

– Сегодня очень громко звучит, назовем ее так, «проблема Моргенштерна». Дети и подростки прислушиваются и доверяют людям, не всегда приятным взрослым, в том числе их родителям. Скажите, а сталкиваетесь ли вы с такой проблемой в своей семье?

– Именно «проблемы Моргенштерна» у нас, признаюсь, нет. Во-первых, мы как-то с детьми были на концерте, где он выступал.
Дети поняли, что это образ, своего рода троллинг окружающей действительности. Им нравится певица Клава Кока, кстати, отношусь к ней с большим уважением, это очень способная девушка.

Но у нас не совсем типичный случай – наши дети ходят в театры и оперу. Но они при этом не так много читают, и это моя боль.
Лидеров мнений должны формировать общество и руководство страны. Например, в шестидесятых был культ ученых, космонавтов.

Мы ведь люди, и дети здесь не исключение – мы требуем хлеба и зрелищ. И общество должно научиться давать им каких-то других лидеров мнений вместо Моргенштерна.

– Принято считать, что женщинам, особенно занятым с детьми, сложнее в полной мере реализоваться в профессии. А сталкивались ли вы с этим на протяжении своей жизни?

– Вы знаете, я правда ничего не успеваю, с завистью отношусь к мамам, которые готовы посвятить себя детям, делать с ними домашние задания, водить на кружки дополнительного образования, следить за тем, что происходит в школе. К сожалению, у наших детей таких родителей дома нет. Мы узнаем о том, хорошая ли это стратегия, тогда, когда они вырастут. Но мне не пришлось отказываться ради детей от чего бы то ни было. Как показывает наш опыт, они неплохо справляются, помогая друг другу. Моя рекомендация может звучать отчасти парадоксально: чем больше детей, тем проще, они высвобождают время.

– Вы много путешествуете, в том числе и по достаточно отдаленным уголкам России. Судя по вашим публикациям в социальных сетях, это очень важная составляющая вашей жизни. Что эти путешествия дают вам в эмоциональном плане? И какие места впечатлили больше всего?

– У России нет конкурентов по красотам природы. Но начну с того, что все в нашей жизни из детства: спасибо школе и учителям. Мои путешествия – это в том числе тоже незакрытые гештальты из детства.

Так, у нас была прекрасная преподавательница географии, которая очень дружила с педагогом по истории. Она часто отлучалась во время уроков, а мы занимались своими делами. Отчасти поэтому история и география – те предметы, которые прошли мимо меня, но оба были значимы. Историю я с удовольствием изучаю сейчас сама, а географию как раз «закрываю» путешествиями.

Место, которое удивило больше всего, – конечно же, Камчатка. Все эти прекрасные вулканы существуют не просто так, они возвращают планете кислород. Благодаря Камчатке планета дышит. Наверное, еще впечатлили Курилы, тоже уникальное место.
Забайкалье поразило просторами. Едешь на «уазике» час, два, три, а за окном пейзаж не меняется. Это красивые облака, поле, зеленая трава. И навигатор, который говорит нам: «Через 2 тысячи километров поверните направо». Такое возможно только в России. Ямал тоже пора­зил – это снежная пустыня: на самолете можно лететь час, два, и ничего не меняется за окном.

Просторы России – это не только красота, но и невероятная сложность жизни. Мы с вами сидим в кафе, пьем горячий кофе. А там хорошо, если вообще можешь куда-то добраться.

Все это вновь возвращает нас к теме учителей и школ. Как в такой ситуации и с такими просторами в прошлом веке можно было реализовать программу доступности образования? Построить школы, которые, к слову, сегодня закрываются? Это было гениально! Жаль, что в 90‑е годы мы начали отказываться от наработок прошлого.

– Завершая наше интервью, хочу спросить: кто, на ваш взгляд, современный учитель? А учитель будущего? И что бы вы пожелали российским учителям в преддверии Нового года?

– Современный учитель должен быть уважаемым, и это главное. На Северном Кавказе есть традиция – уважать старшее поколение, и не важно, какие там у тебя бабушка или дедушка, хорошие они или плохие, современные они или несовременные. Их просто нужно уважать. Не учитель должен подстраиваться под общество, а именно социуму стоит выработать культ уважения к педагогу, так же как к науке, спорту, к чему угодно. А пожелание учителям одно: держитесь!

Почему держитесь? Мы говорили, что цифровизация и современное образование похожи на какой-то бушующий океан. А сейчас учителя попали в шторм, не ими созданный. Но любой шторм утихает, я надеюсь, что все будет хорошо. И Россия выплывет благодаря учителям и нашей науке. Учителям в этом цифровом шторме надо держаться и блюсти традиции. Кто-то будет им говорить: «Это немодно, несовременно». Ну и что? Соблюдение традиций во многом вырабатывает в обществе культ уважения к учителю.

– Спасибо за очень интересный разговор.