Каспийское сидение Кобзаря. Шевченко преобразил место ссылки… в парк

…Солнце остывало и скатывалось к западу. Но зной не спадал. После недолгих раздумий я все-таки свернул с азиатского маршрута и, поймав попутку, приехал в этот городок на берегу Каспия, где несколько лет провел в ссылке мой именитый земляк. Арка-ворота с надписью «Форт-Шевченко» (здесь, на Востоке, подобные сооружения – своеобразная визитка многих населенных пунктов), древние кладбища, похожие на маленькие сказочные города, верблюды, вереницы усталых лошадей, понуро бредущих к водопою, и вот я уже в центре поселка. Его жители именуют себя шевченковцами, отождествляя и с географическим названием, и с великим Кобзарем. Дорогу к его музею здесь знают даже малые дети. Собственно, это даже не музей, а целый мемориальный комплекс. Тенистый парк, тихо журчащие арычки – день клонился к вечеру, и лучшее место для ночлега трудно было найти. Однако директор комплекса Суин Нурсулу сочла, что для приехавшего из Украины на велосипеде путешественника больше подойдет гостиница в соседнем порту Баутино. Когда-то это была казацкая станица Николаевская. Располагалась она рядом с Новопетровской крепостью, где служил Шевченко. Остатки ее укреплений сохранились до наших дней. Собственно, с осмотра старого форта на следующий день и началось мое знакомство с «мангышлакской экспозицией» Кобзаря. Рано утром я поднялся на каменистый кряж Курганташ. Отсюда как на ладони виден почти весь мыс Тупкараган, где располагался и городок Форт-Шевченко, и порт, и базы отдыха на берегу Каспия.

«За сочинение возмутительных и в высшей степени дерзких» стихотворений Шевченко в 1847 году был сослан в солдаты. Из десяти лет ссылки больше восьми прошли на Мангышлаке. Основная часть экспозиции – это материалы, рассказывающие о жизни и творчестве Шевченко в 1850-1857 гг., когда после ареста в Оренбурге поэта отправили в Новопетровское укрепление. Здесь он был зачислен солдатом 4-й роты 1-го батальона. Что собой представляла местность во время шевченковской ссылки? Об этом можно судить из письма одного из офицеров: «Господи, как уж там тяжко и печально было жить. Море, по которому сообщение было вообще не очень частым, – с одной стороны, а необитаемая пустыня – с другой: ни купить, ни достать тебе что-нибудь!» Я бродил между развалинами крепости, заросшими бурьяном, и представлял, как под палящим солнцем одуревшие от зноя и скуки отцы-командиры муштровали солдат.Решение о создании музея в Форт-Александровске (это была первая мировая шевченковская экспозиция) было принято в 1925 году.У входа в музейный комплекс установлен привезенный из дальнего ущелья камень – тамбалы тас, – на котором запечатлены в вечности танба – родовые знаки, наскальные символы народов и племен, которые населяли Мангышлак. Суровая, неприветливая это земля. Однако почему-то именно она привлекала в древности кочевников, почему-то именно здесь так много старых могил, святых мест.Известный казахский краевед Есбол Умирбаев (одно время он работал директором мемориального музея в Форт-Шевченко) исследовал жизнь Кобзаря в суровой Мангышлакской ссылке и по-новому открыл миру творчество Тараса Григорьевича. В 1851 году Шевченко был участником Каратауского похода по разведке залежей каменного угля на полуострове. Он создал художественную, графическую серию произведений о Каратау. Через 130 лет Есбол Умирбаев и украинский писатель Анатолий Костенко повторили путь экспедиции. Они тщательно обследовали места, привлекшие внимание художника. Им удалось идентифицировать почти все пейзажи. Каждая из картин Кобзаря после этого получила название в соответствии с той местностью, где была написана. Кстати, участие Шевченко в российских экспедициях на Мангышлаке, общение с российской интеллигенцией, повести и дневниковые записи на русском языке очень органично (с высоким духовным подтекстом!) сделали поэта достоянием российского культурного наследия. Так что Россия вправе тоже гордиться «украинским» Тарасом.До царя далеко, приближенные к трону сановные особы редко посещали этот край, поэтому офицеры позволяли некоторую не предусмотренную уставами вольность в отношении к солдатам. Из музейных архивов я, например, узнал, что комендант Маевский вопреки запрету правительства ходатайствовал перед начальником дивизии, чтобы именно Шевченко занимался росписью иконостаса дивизионной церкви. К опальному поэту особенно благоволил комендант Ираклий Усков. Музейный комплекс разместился на территории бывшего сада-огорода Новопетровского укрепления. А главной экспозиции нашлось место в залах комендантского летнего дома. На стеллажах и стендах представлены копии многих документов, караульные ведомости, рапорты, приказы. Есть тут и распоряжение коменданта Ускова, который освободил «солдата Шевченко» от муштры, переведя его в свою летнюю резиденцию якобы для хозяйственной работы. Имена великих людей со временем обрастают легендами. По местным преданиям, именно благодаря Шевченко гарнизонный огород был превращен в парк. Он даже посадил здесь свою вербу, которая выросла из веточки, прихваченной поэтом из Гурьева. Более сотни лет форт-шевченковцы берегли священное дерево, которое в народе называли тарасовой вербой, как самую дорогую реликвию.Суин Нурсула провела для меня маленькую экскурсию сначала по музею, потом по парку. Кружевная тень приятно холодила тело. Журчала вода в арычках. В этом зеленом оазисе я на мгновение забыл, что нахожусь в знойной пустыне рядом с соленым Каспием. Вспомнилась Украина с ее полями, левадами, подсолнухами и, конечно, шевченковское: «Садок вишневый коло хаты…» Именно здесь Шевченко написал свои лучшие поэтические и живописные произведения. Очень близким и понятным стало мне вдруг настроение поэта, который записал в дневнике: «Я смотрел на мрачную батарею, высоко рисовавшуюся на скале, и многое, многое вспомнил из моей прошлой невольнической жизни. Поблагодарил всемогущего человеколюбца, даровавшего мне силу души и тела пройти этот мрачный тернистый путь, не уязвив себя и не унизив в себе человеческого достоинства. Успокоив себя святою молитвою, я побрел тихонько на огород, нарушив глубокую тишину очаровательной ночи песнею…»Одна из парковых дорожек привела нас к солнечной полянке, на которой стоял деревянный сруб под двускатной крышей.- В народе его называют колодцем Шевченко, – объяснила моя провожатая. – По преданию, именно на этом месте Тарас и его однополчане на семиметровой глубине добрались до пресной воды. По чертежам Шевченко – он ведь как художник был очень наблюдательным – солдаты соорудили колесо с ковшами, пристроили желоб. Недавно тут поселилась сова, которая стала своеобразным стражем реликвии…Решение подправить среднеазиатский маршрут и побывать в Форт-Шевченко пришло на набережной Актау, куда я попал на пароме с азербайджанского берега. Актау – это бывший полузакрытый город Шевченко. Памятник поэту на приморском бульваре считается одним из лучших в мире. От бронзового сурового, раздумчивого Тараса на каспийском берегу я и отправился к месту его ссылки. Здесь тоже есть памятники поэту. В 1881 году по инициативе коменданта Новопетровского укрепления Ускова в саду был установлен гипсовый бюст Шевченко. К изготовлению памятника (первого, между прочим, в мире) комендант привлек местного мастера Каражсупа. В свое время он привез на верблюде в парк из дальнего урочища каменную глыбу, из которой вытесал столик для поэта. В 1927 году в парке появился еще один памятник Кобзарю: в солдатской длинной шинели и плоской шапке Шевченко на низком постаменте выглядит усталым и печальным. Рядом с памятником – землянка. Тоже своеобразный экспонат. В свое время она была построена Усковым для своей жены Агаты. Супруга коменданта предоставила это убежище от зноя поэту. «Все мое богатство на Мангышлаке – это кровать без спинки, стол да табурет», – писал Шевченко. Для него это действительно было богатством, благодаря которому в подземной прохладной тиши он делал записи в «захалявной» книжице, рисовал, предавался думам. По крутым ступеням я спустился вниз. Тут еще прохладнее, чем в парке. И очень-очень тихо. Стол, кушетка, табурет – вот и вся мебель на четырех квадратных метрах. Для меня – походного человека – это тоже богатство. Я присел на кушетку. Достал дневник, ручку. Время как будто остановилось. Какими словами выразить свое состояние здесь, за тысячи километров от родного Днепра? А состояние поэта? «Думы, мои думы…» Я закрыл дневник, так ничего в нем и не написав… Предстояла еще долгая дорога по Средней Азии и возвращение домой, в Украину.Казахстан