Капелла раздора. Конфликт для небольшого рассказа

Эта история только на первый взгляд может показаться историей о разладе двух творческих коллективов, на самом деле она сугубо экономическая.

самом деле все началось со звонка в редакцию заместителя директора школы №122 Владислава Крылова. Он позвонил заместителю главного редактора, в ведении которой тогда был отдел экономики. Почему замдиректора школы с углубленным изучением области «Искусство» решил поговорить об экономике? Потому что столичное образование переходило на нормативное финансирование, вот и хотел Крылов на страницах газеты поразмышлять о том, каким должен быть норматив для школы с углубленным изучением искусства. Только об этом.

Но заместитель главного редактора послала в школу редактора отдела культуры, и он стал беседовать вовсе не о нормативах, а о близкой ему сфере – о творчестве; о нормативах в статье Виктор Боченков написал немного; о хоровом искусстве, которое в школе №122 процветает, – больше, но в результате ненароком сделал ошибку, не разобравшись, что капелл мальчиков в истории школы две. Одна – «Капелла мальчиков», которая в этом году отметит 50-летний юбилей, другая – «Московская хоровая капелла мальчиков», созданная в 122-й после раскола когда-то единого певческого коллектива.

Газета вышла, материал был опубликован, и в редакцию пришла группа людей, которая стала грозить редакции судом. Пришедшие заявили, что вопреки написанному «Капелла мальчиков» никакого отношения к школе №122 не имеет. Вот только как объяснить тот факт, что негосударственное образовательное учреждение Детская хоровая студия «Капелла мальчиков», интересы которой отстаивает группа, зарегистрировано по адресу: Малый Палашевский переулок, дом №3 – аккурат в здании школы №122? В поисках истины я обратилась к третьей стороне – Музыкальному обществу города Москвы, что все еще продолжает оставаться учредителем «Капеллы мальчиков».

В 1957 году Вадим Анатольевич Судаков на кафедре хорового дирижирования Института имени Гнесиных, которую возглавлял Клавдий Борисович Птица, организовал капеллу мальчиков, в 1958 году по всей стране создавались хоровые общества, и в столице тоже было создано такое общество, которое возглавил Птица. До того Георгий Струве первым создал детскую хоровую студию «Пионерия», и по ее хозяйственной (хозрасчетной) модели было решено оформлять и другие хоровые коллективы. В числе многих и «Капеллу мальчиков», создателями которой официально были объявлены Институт имени Гнесиных и Хоровое общество Москвы (с 1987 года хоровых обществ в России нет, их правопреемниками стали музыкальные общества, то есть правопреемником московского хорового – московское музыкальное). Поначалу руководил капеллой Вадим Судаков, но Минкульт отправил его работать в Абхазию, оттуда – в Эквадор, и в капеллу Вадим Анатольевич больше не вернулся. Руководство ею перешло к одному из трех хормейстеров – учеников Судакова Нинели Давидовне Камбург. Во всяком случае так рассказывает первый заместитель председателя правления Московского музыкального общества, заслуженный работник культуры России, профессор Владимир Хабаров, который сам когда-то преподавал хоровое искусство в капелле и знает обо всей ее истории не понаслышке.

Верно, что сначала капеллу приняла школа №59, которая была недалеко от Института имени Гнесиных. Но, по словам Хабарова, через двенадцать лет работы капелле пришлось искать другую школу. Для системы образования в то время капелла была по большому счету обузой. Ведь нужно было в обычном школьном здании оборудовать классы, приобрести музыкальные инструменты, вести набор учеников, выстраивать сложные отношения между бюджетной и хозрасчетной организациями.

Поисками новой школы тогда весьма активно занимался один из нынешних проректоров Гнесинки Сергей Алексеевич Чуков, который, к слову, тоже был когда-то хормейстером в капелле мальчиков. В конце концов с помощью городского комитета образования удалось найти школу №122. Школа не сама решала – впускать или не впускать капеллу в свое здание – за нее решение принимали Фрунзенские райком партии и райком комсомола, и с 1969 года капелла разместилась в школе №122.

Когда в 1983 году директором 122-й стала Елена Кузьмина, капелла уже, что называется, проросла в школе корнями: за 24 года были оборудованы классы, приобретены музыкальные инструменты, дети ездили учиться со всех концов Москвы, благо 122-я располагается в самом центре рядом со станцией метро. Учебное расписание было подстроено под работу капеллы, например, первый урок мог быть уроком математики, второй – сольфеджио, третий – химии и так далее. Но если школа №122 была государственным образовательным учреждением и работала, что называется, за идею, ратуя за художественное воспитание своих учеников (и ввела уже двадцать лет назад режим полного дня), то капелла оставалась хозрасчетной организацией, которая вела свою хозяйственную деятельность на деньги родителей. Однако ответственность за все лежала на директоре 122-й, и отвечать ей было за что – никакой нормативно-правовой базы, которая бы регулировала работу капеллы в обычной общеобразовательной школе, не было в течение многих лет.

Да, Нинель Давидовна Камбург была человеком авторитетным, да, ее имя было известно в Советском Союзе и за рубежом, да, капелла успешно выступала с концертами в Москве, в стране и за рубежом. Поэтому до поры до времени никто школу не тревожил. Но в годы перестройки прокуратура все чаще устраивала проверки и все чаще задавала вопрос: на каком основании в бюджетном госучреждении располагается хозрасчетная организация, не имеющая к школе никакого отношения? Дело в том, что проверяющие органы трясли все бюджетные организации, подозревая их руководителей в корысти. Дескать, если аренда не оформлена, то не берут ли они деньги в свой карман?! Школе по большому счету аренда была не нужна, потому что по московскому законодательству плата за аренду поступала не на ее счет, а на счет города. Кузьмина проверяющим регулярно доказывала, что в капелле занимаются ученики ее же школы, что именно дети объединяют две разные организации, но делать это было с каждым годом все труднее. В конце концов Елена Кузьмина и Нинель Камбург заключили договор о совместной деятельности, который фактически ничего в отношениях школы и капеллы не менял, но сделал в глазах проверяющих организаций пребывание капеллы в школе легитимным.

К несчастью, Нинель Камбург умерла, ее ученик, наследник и гендиректор капеллы, ставшей по статусу негосударственным образовательным учреждением, Леонид Шапчиц решил получить лицензию на образовательную деятельность, сделать это ему не удалось, а о существовании в 122-й капеллы, не имеющей лицензии, уже узнал город. Центральное окружное управление образования предложило капелле либо заключить договор аренды, либо войти в состав школы структурным подразделением. Договориться не удалось.

В 2004 году договор о сотрудничестве был расторгнут, ДХС «Капелла мальчиков» нашла для себя другую, частную, школу, и в мае 2004 года состоялось собрание родителей, чьи дети учились в капелле, и педагогов, которые в капелле работали. Собрание приняло такое общее решение – большая часть детей и преподавателей капеллы остаются в 122-й, остальные уезжают. Они уехали, увозя с собой музыкальные инструменты и концертные костюмы. Развод двух коллективов состоялся, они существуют раздельно, их даже не связывает светлое имя Нинель Камбург: уезжая, Шапчиц запретил школе даже упоминать ее имя (сказал при свидетелях: «Засужу!»).

В октябре 2004 года состоялось заседание президиума правления Музыкального общества города Москвы, который принял свое решение: в интересах образовательного процесса детей поддержать ушедший коллектив как самостоятельное юридическое лицо НОУ ДХС «Капелла мальчиков», а оставшийся в школе №122 детский хор мальчиков с учетом мнения Вадима Судакова именовать «Московской хоровой капеллой мальчиков».

«Московская хоровая капелла мальчиков» работает нынче в структуре школы №122 в рамках дополнительного образования. Художественным руководителем школьной капеллы стал еще один ученик Нинель Камбург – Леонид Баклушин, сегодня в 122-й есть уже 9 хоров, она ведет широкую концертно-просветительскую деятельность, принимает участие в различных смотрах-конкурсах, фестивалях искусств, показывая высокий исполнительский уровень, ведь школе удалось сохранить высокопрофессиональный творческий коллектив педагогов капеллы. О том, как складывается деятельность «Капеллы мальчиков», школа не знает, не знает этого и Владимир Хабаров.

Понятно, что Леонид Шапчиц не может простить случившегося ни школе №122, ни Центральному окружному управлению образования. Ему, вероятно, кажется, что все было сделано специально, чтобы перехватить у «Капеллы мальчиков» дело и славу. Вот только примерно в то же время лично мне приходилось защищать Георгия Струве, у которого была похожая история с помещением, в котором работала его «Пионерия». Ему тоже предлагали платить арендную плату, а войти куда-то в качестве структурного подразделения не было возможности. В этой трудной ситуации ничего с этим нельзя было поделать. Что называется, никто не был волен делать исключение даже для такого известного коллектива. Думаю, если изучить историю других подобных коллективов, то у каждого, наверное, случилась на рубеже веков такая же или похожая история. Усматривать в происшедшем злой умысел 122-й я не стала бы.

Сегодня два коллектива, по сути дела, стали соперниками, хотя какое может быть соперничество между государственным учреждением и негосударственным образовательным учреждением, ведь у них разные возможности, разное финансирование, разные условия работы. Школа №122, которая ведет работу, ни на что не претендует, ни в каком бы то ни было правопреемстве не заинтересована, ничью славу себе не приписывает, у нее своя капелла, свое дело, свой учебный процесс, своя слава обычной школы, имеющей в своем составе замечательный блок дополнительного образования. Школьные коллективы ездят по стране, педагоги дают мастер-классы, рассказывая в регионах России о своем опыте. У каждого коллектива – своя жизнь, их дороги не пересекаются.

Весь вопрос сегодня лишь в том, можно ли из истории школы выкинуть почти сорок лет совместной жизни под одной крышей с «Капеллой мальчиков»? Кто-то старается это сделать, но для чего, почему ему это выгодно? Правда, если рассматривать эту историю как сугубо экономическую, многое становится понятным сразу и всем.

В одном я со Светланой Царегородцевой согласна: история и вправду некрасивая. А вот кого она не красит, судить читателям.

Надеемся, что о работе 122-й школы мы еще не раз расскажем на страницах «Учительской газеты-Москва».