Какой учебник истории нужен российской школе?

На сайте Российского исторического общества опубликован проект нового учебника истории. Как его оценивают педагоги? Ответ на этот вопрос искали на очередном «Родительском собрании» в эфире «Эха Москвы».

– Нужно не согласие, а хотя бы договоренность о том, чтобы одни и те же вещи называть одинаково, потому что, скажем, вопросы, связанные с тем, откуда пошла Россия, по школьной программе приходятся на 6-й класс, и можно представить себе уровень дискуссии в 6-м классе. О чем я, как учитель, должен дискутировать с обучающимися 6-го класса, суждения какого уровня они могут дать по поводу того, о чем академические умы и академические школы не могут договориться? Я считаю, что должны договариваться в первую очередь академические структуры, предложить какие-то варианты решения.Если перекладывать содержание концепции преподавания истории на содержание учебника, то ее фундаментальность вызывает дрожь. Если все предусмотренное в концепции запихнуть в учебник, то когда заниматься рассуждениями, поисковой деятельностью? Если мы прочитаем стандарт, то увидим: там предусмотрены групповая работа, проекты, обсуждения, поиск в Интернете, работа с источниками. Но если даже при той программе, которая есть сейчас, нет воздуха, то за счет каких временных ресурсов можно будет сделать все остальное?Если у нас появится учебник, где не будет суждений, а будут определенно отобранные факты, это, наверное, будет хорошо, но здесь опять возникает очень важный вопрос. Например, сталкиваются две позиции: одни достаточно авторитетные люди говорят, что история логична, другие – что она эклектична, что же, в этом случае учебник будет формировать у ребенка представление, что в истории есть определенные закономерности, или представление, что это набор некоторых полуслучайных или полуобъективных, но все-таки событий? Замечательно, что мы начали договариваться о терминах и понятиях, которые будут использоваться в учебнике, в профессиональном общении, в обучении, в итоговой аттестации.В проекте учебника, как и в концепции, очень много рационального, но история – это в первую очередь не рациональная составляющая, а эмоциональная. Возникает вопрос: а как в новом учебнике будет отражена эта эмоциональная составляющая? На мой взгляд, поскольку в концепции это не изложено, здесь есть определенная проблематика.Отбор фактов – второй ключевой вопрос, который должен исходить из какой-то идеи учебника и того, что этим учебником хотят сказать. Есть оценки, а есть факты, с которыми трудно спорить: революцию можно называть по-разному, но трудно дискутировать по поводу ее начала и участников. Не знаю, поймет ли ребенок, почему коварного злодея Берию сумел победить тихий пушистый либерал Хрущев или почему Наполеон до войны 1812 года всегда побеждал, захватывая столицы, а в России зашел в Москву, сидел и ждал, когда страна сдастся? То есть если новый курс истории позволит ребенку отвечать на многие «почему?», это будет хорошо.Если с помощью этого курса мы приведем ребенка к пониманию, к самостоятельным ответам на вопросы «почему?», это будет существенный момент.- Я уже давно не преподаю в школе, хотя был у меня такой опыт, и считаю, что школьное преподавание истории не забота академической среды. Академическая наука не способна дать ответ, что в прошлом хорошо и плохо для нынешней социальной общности. Школьная история – то, что по традиции уже полтораста лет объясняет, почему мы, собственно, граждане этой страны и что нас соединяет. Ровно поэтому от концепции все ожидали, что она заложит новую какую-то схему представлений об отечественном прошлом, которая бы отличалась и от имперской схемы ХIХ века, и от сталинской схемы советского времени, но ничего этого мы не наблюдаем.Жизнь народа там абсолютно отсутствует, ничего принципиально нового в концепции не появилось. Действительно, нельзя вместить всю хронику всех отечественных событий в детскую голову, да и бессмысленно пытаться это сделать, это нужно делать совершенно другими способами, давая возможность правильно понимать прошлое, то, как прошлое соотносится с настоящим. Образцов гражданского поведения, которые дает бизнес, проект учебника истории у нас не предусматривает, нормального труда и нормального устройства жизни, героев нормального устройства жизни в нем нет, как нет и ролевых образцов для нормальной гражданской жизни.Как представляют авторы этой концепции отношения государства и общества? По модели господина Столыпина, который в условиях «конституционного эксперимента установил каждодневное сотрудничество народных представителей и правительственной администрации». То есть общение государства со своим народом мыслится по модели Столыпина. Интересно, скажут ли в конце концов, что Столыпин совершил государственный переворот и фальсифицировал народное представительство, после чего уже смог общаться со сфальсифицированным народным представительством?- Я отчасти принимал участие в методической части работы над проектом учебника, постарался внести какие-то определенные идеи в методическую часть, в требования к учебнику, к сожалению, не все идеи вошли в разработку. Но, на мой взгляд, в методической части есть интересные вещи, которые могут принести пользу. Что касается содержательной части проекта учебника, то это какой-то унылый, раздутый вариант, куда постарались впихнуть все, что только можно впихнуть, фактически по большому счету создан еще один вариант программы, еще одно фундаментальное ядро в очень расширенном варианте.Я все-таки надеюсь, что учебников-то будет несколько, так как начальство, насколько мне известно, пока пытается пробить вариант учебника конца ХIХ – начала ХХ века, когда была программа Министерства народного просвещения, а в ее рамках были разные и, кстати, довольно различающиеся учебники, возьмем хотя бы учебник Платонова и Иловайского на основе общей министерской программы. Сегодня такая задумка, что будут выпущены специальные книги для учителей, брошюры, где все вопросы будут разъяснены в соответствии с современными научными представлениями, Институт российской истории Чубарьяна планирует издать специально для учителей книгу, где будет современный уровень научных представлений. Это очень хорошо.Что касается разных представлений ученых и авторов учебников, то тут есть некоторые яркие примеры.Например, по поводу Великой российской революции – теперь решили рассматривать события февраля и октября 1917 года как единый процесс. Я сейчас прохожу грифование учебников по новой истории для 7-го и 8-го классов. Рановский рецензент, чувствуется, знаток Великой французской революции, мне выговорил, что название «Великая французская революция» абсолютно устаревшее, что нигде, кроме России, его уже давным-давно не употребляют, а у меня в учебнике до сих пор проходит Великая французская революция. Рецензент уверен, что нужно говорить просто Французская революция, которая была ни великой, ни буржуазной. А у нас сейчас внедряется Великая российская революция. Конечно, такие вещи, на мой взгляд, нужно давать, но было бы идеально, если бы в будущих учебниках они были бы даны как задание, как вариант, как повод для размышления, чтобы дети высказывали свою точку зрения. Акцент в учебнике должен быть сделан не на презентацию готовых авторских суждений, а на определенный набор фактов и аргументов, на основе которых ученики сами могут делать выводы и выносить суждения.В методической части я постарался заложить такие вещи, которые будущих авторов учебников, надеюсь, вынудят пойти хотя бы отчасти таким путем. По крайней мере на это у меня есть такая надежда.