Каким будет детство, так и сложится жизнь

Елена ВОЛЖИНА, учитель литературы гимназии №1543: – Для меня воспитание учеников очень серьезная, сознательная, огромная часть моей жизни. Работа с детьми после уроков – это ежедневное заполнение жизни ребенка на протяжении десяти лет, по крайней мере с 10 до 17 лет. От того, чем заполним мы эту жизнь, помимо уроков, заданий, зависит, каким будет его выход из детства, воспоминания о нем. Какую роль воспитанию отводит сегодняшняя школа? На педсоветах в повестке дня у нас возникает эта тема: из четырех педсоветов в течение года два в нашей школе были посвящены педагогической, учебной деятельности, а два – воспитанию и не только нашим достижениям, но и (в последнее время особенно) проблемам. Мы даже придумали такую тему педсовета «Что у нас не получилось?» и обсуждаем, какие дети и почему (по нашей вине или по нашему недосмотру) ушли из школы, почему у них не сложились учебные судьбы.

Мне кажется, что очень важно говорить сегодня о том, какие возможности предоставляет учитель, школа каждому из тех, кто пришел к нам в пятый класс. Чем можно заниматься? Куда можно ездить? Как можно общаться? Какой будет включенность в некий круг общения, выработка такой взаимонеобходимости детей друг в друге? Я более 30 лет этим занимаюсь и только лет 15 назад поняла – жизнь ребенка складывается по-разному в зависимости от того, каким у него было школьное детство, в зависимости от того, какая концепция жизни предложена ему нами – школой, обществом, учителем, классным руководителем. Когда сквозь этот творческий, бесконечный, сумасшедший процесс, сквозь это педагогическое подсознание, где все на уровне опыта, предположений, сквозь какую-то эмоциональную общность проступают контуры судеб твоих уже выросших детей, ты понимаешь, насколько важно было то, что дала ты этому ребенку, уже выросшему, что дали ему твоя школа, твой коллектив, твое непосредственное участие, тогда и можно оценить успех воспитательной работы. Это иногда важнее, чем те знания, которые мы им предлагаем.

А что такое успех в воспитательной работе? Чем измеряется?

Успех имеет очень конкретные единицы измерения. Если где-то уже с конца октября начинаются звонки: «Когда будет День гимназии?», если на капустник, на дни культуры сбегаются выпускники разных лет, если, когда я везу детей в количестве 50 человек в Париж, там, в парижской квартирке на 5-м этаже без лифта, меня принимает ученица, ее французский муж готовит на всех 50 литров лукового супа, а когда дети возвращаются, то самым главным воспоминанием, кроме всех прочих многих интересных вещей, становится вот это вот очеловечивание отношений в парижской семье, то для меня всем этим и измеряется успех воспитательной работы.

И про 50 литров лукового супа я напишу в своем отчете, потому что это конкретные отношения, та самая вертикаль, которая выстраивается между нашими выпускниками и нашими нынешними учениками. Все творческие дела, все походы, поездки не могут быть основаны только на коллегиальных усилиях – моих и подрастающих детей. Приходят на помощь те, кто здесь учился и без конца возвращается! Это секрет успеха школы. Я вспоминаю последнюю сцену романа «Братья Карамазовы», когда Алеша Карамазов со своими мальчиками стоит около Илюшкиного камня и произносит речь о необходимости прекрасного воспоминания, вынесенного из детства. Он говорит, что это самое здоровое, самое сильное, самое полезное, потому что прекрасные воспоминания, вынесенные из детства, и есть само воспитание. Именно они, если будет их несколько, сохранят человека во всей его жизни. Я почти дословно цитирую, очень люблю этот момент, ведь Федор Михайлович Достоевский кое-что в воспоминаниях и в тонкой настройке человеческой души понимал. Да, вынесенное прекрасное воспоминание из детства и есть самое лучшее воспитание. Человек воспитывается всю жизнь, а школа может дать только вектор, и определение этого вектора – дело учителя. Вот я и стою у педагогического станка, занимаюсь конкретной воспитательной работой. Для меня и моих коллег тонкая настройка личности ученика и есть сверхзадача. Мы отвечаем только за наших детей, только перед нашими детьми. Разговор о том, что может и не может дать государство, должен отступить, потому что все это нерешаемые проблемы, абстракции. Берешь детей, садишься в поезд, приезжаешь в Михайловское и живешь там у реки 10 дней, ходишь пешком, смотришь, вместе с детьми учишься видеть, чувствовать, понимать, говоришь с ними. Потом едешь с ними в Спасское, живешь там 10 дней, и снова все повторяется.

Но проблема в том, что 20 лет мы уже ездим, но в последние 15 лет я не вижу других детских групп, например, в Пушкино, в Нагорье.

Приложишь ладошку ко лбу, посмотришь – никого! Никаких очередей в музей! На Соловки мы ездим, приезжаем – где все эти люди, которые могут там жить, помогать Ботаническому саду? Я понимаю, что у меня очень узкий (ни административный, ни журналистский), очень частный педагогический опыт. Но я понимаю, что, когда ты вкладываешь себя, когда это твой образ жизни, только после этого можно говорить о том, дает ли это какие-то результаты, можно ли впадать в какую-то депрессию, выполняешь ли ты заказ общества или не выполняешь. Просто, когда работаешь с детьми, об этом нет времени думать.