Какие психологи работают в школах?

Детский омбудсмен Анна Кузнецова подвергла критике темпы увеличения числа психологов в школах и качество их подготовки. Уполномоченный по правам ребенка при Президенте РФ напомнила, что Минпросвещения приступило к реализации концепции развития психологической службы в школе. Аппарат детского омбудсмена запросил у ведомства официальную информацию о том, на какой стадии находится ее реализация. «Численность педагогов-психологов в образовательных организациях в 2018‑2019 учебном году составила у нас 25,5 тысячи, полторы тысячи из которых занимают эту должность по совместительству. Доля учреждений, имеющих в штате педагога-психолога, составила 58,5%. То есть по сравнению с предыдущим учебным годом она выросла всего на 10%. Не думаю, что это высокий темп, учитывая тот объем задач, которые необходимо решить», – сказала Анна Кузнецова. При этом, по ее словам, с детьми порой работают люди, не обладающие необходимой квалификацией, чтобы помочь ребенку.

Мы решили узнать, что думают о работе школьных психологов директора, учителя и родители. Справляются ли они со своими обязанностями? Что тормозит развитие психологической службы в образовании?

Галина ВАСИЛЬЕВА, депутат Петрозаводского городского совета, экс-директор лицея №13, Петрозаводск, Карелия:
– Мне кажется, что психолог нужен каждой школе. Это тот специалист, который глубоко знает (по крайней мере, должен знать) возрастные особенности подростков, способен оказать квалифицированную помощь участникам образовательных отношений. А всем ли удается оправдать ожидания семьи и школы? Спорный вопрос. Качество подготовки педагога-психолога зависит не только от вузовских программ, но и от личности выпускника вуза, его призвания, стремления к постоянному самообразованию. Во многом результат работы психологической службы зависит от общих установок образовательного учреждения, внимания со стороны администрации школы. Государство должно понимать значение таких специалистов для общества, подумать об их престиже и достойной заработной плате.

Анна ЛИТВИНЦЕВА, педагог-психолог, библиотекарь, учитель английского языка Курбатовской школы, Нижнедевицкий район, Воронежская область:
– Наша школа по численности учеников, а их около 200 человек, вторая в районе. Но на целую ставку психолога этого, видимо, недостаточно. Педагог-психолог – моя основная работа, но у меня только полставки. Начиная с сентября я готовлю ребят к Всероссийскому социально-психологическому тестированию. Большое внимание уделяю адаптации первоклас­сников и учеников пятых классов, когда ребята приходят в школу или переходят из начального звена в среднее, они испытывают большое психологическое напряжение. Так же при подготовке к ГИА. Еще я провожу профориентационную работу и в большом количестве индивидуальные консультации. Об этом просят сами дети и их классные руководители. Занимаюсь с ребенком с ОВЗ. Как видите, объем работы в целом немалый, больше всего неприятностей доставляют отчеты – их год от года становится только больше. Еще в нашей школе открыт психологический консультационный пункт, создан наркопост, проводится психологический консилиум. Все это тоже входит в мои обязанности. Зарплата за половину ставки – менее 10 тысяч рублей на руки. Совмещать уроки и работу педагога-психолога непросто, иногда приходится уходить с урока, чтобы помочь ребенку в экстренном случае. Найти в сельской местности дипломированного психолога трудно, поэтому во многих школах используется совмещение. По первому образованию я учитель английского языка, а в 2017 году прошла переподготовку по программе педагога-психолога. Еще одна сложность – нехватка помещений, у психолога не всегда есть отдельный кабинет для работы с детьми. Очень хочется надеяться, что ситуация изменится и внимания к педагогам-психологам будет больше.

Михаил П., учитель, Великий Новгород:
– В сельских школах острая нехватка преподавателей по иностранным языкам, физике, химии, другим предметам. Психологов там не наблюдается в радиусе 100 километров. Я работаю в городской школе, где есть психолог. Дамочка приходящая, современная, модная. Я как-то слышал ее высказывание, адресованное старшеклассникам: «Будьте сами собой! Вы никому ничего не должны! Если вы получили двойку, вы не должны испытывать чувство вины. Его навязывают вам родители и учителя. Вы должны сказать им, что если эта двойка не влияет на их жизнь, то они не имеют права давить на вас. Вы свободны и вольны иметь татуировки или делать пирсинг. Надевать или нет шапку – это ваш личный выбор».

Эти западные модные идеи прямо вредят воспитанию наших детей. Я после той речи психолога собрал учеников как классный руководитель и привел свои аргументы против ее мнения. Но ведь не всегда взрослым становится известно, кто и как влияет на нашу молодежь.

Игорь МАСЛОВ, папа восьмиклассника, Санкт-Петербург:
– В нашей школе психолог есть. Она даже выступает каждый год на общих родительских собраниях. Работы ее я не вижу и даже не представляю, что она делает. Ребенок, правда, говорил, что как-то она приносила листки для анкетирования. Нам, например, больше помогала классный руководитель, которая была у нас в начальных классах. Она тоже проводила среди нас опросы, много говорила о возрастной психологии, мотивировала на общение с ребенком. Очень чуткий педагог была. Мне кажется, что психолог просто обязана подключаться к учебному процессу в 5‑х классах, когда у детей появляется много предметов и они меняют учителей. Это сложно. Мой сын, например, трудно пережил этот переход, потому что очень привык к первой учительнице. Да и в классе начались «гонки за лидерством». Но если психолог один на всю школу, а у нас учится почти 600 детей, как он все успеет и заметит?

Евгения Н. (имя изменено), мама школьника, Московская область:
– Я живу довольно далеко от столицы, дорога отнимает два с половиной часа. Когда у сына начались подростковые проблемы, стала искать психолога, посоветовали в Москве хорошего специалиста, один раз побывали у него – и все, не наездишься. А потом в школе случился инцидент, сын похулиганил, не буду рассказывать, что сделал, ничего такого страшного, но классный руководитель вызвал меня и сказал, что нужно сходить к школьному психологу на беседу, иначе дело будет передано в комиссию по делам несовершеннолетних. Конечно, не хотелось такого исхода. Сын, когда узнал, куда я иду, огорчился, не за себя – за меня! Говорит, что ребята боятся этого психолога, она с ними разговаривает как с преступниками, орет, оскорбляет. И даже с родителями постоянно бывают стычки. Мне, конечно, хотелось конструктивного разговора, я на него и настроилась. Так как проступок был совершен впервые, дело ограничилось предупреждением, разговор шел спокойный. Но потом… психолог стала давать советы мне, маме: «Ни в коем случае не доверяйте вашему сыну, обыскивайте его комнату и одежду, будьте начеку». Затем сделала вывод: «Учтите, что все подростки ненавидят взрослых, а взрослые ненавидят подростков». Когда я робко заметила, что никогда не ненавидела своего ребенка, психолог рассмеялась и сказала, что я сама себя обманываю. Взрослые люди, убеждена она, просто завидуют молодости своих детей. Ушла я от психолога подавленная. И это специалисты, к которым наши дети должны ходить со своими проблемами? Никогда они не пойдут! Не хочу обобщать, надеюсь, что такие психологи не везде. Но, увы, мой опыт вот такой…