Как же мы будем жить без Маркса? Точка зрения

Всякий буддист скажет вам: «Учение Будды всесильно, потому что оно верно». Всякий сторонник Заратустры скажет вам: «Учение Заратустры всесильно, потому что оно верно». Иудаист, исламист, христианин о своих пророках готовы эти слова повторить. Ленин не был верующим человеком, но для марксизма он нашел поистине сакральную формулировку: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно».

Яхве (Иегова) – прогрессивный Бог иудеев в сравнении с восточными богами-деспотами, но и он не помог маленькому народу справиться с земными проблемами. Соседи с востока, Римская империя безнаказанно мучили и истребляли его. Иудеи ждали прихода (пришествия) нового Царя – освободителя, спасителя, который придет с Мечом. Ждали Мессию. Мессия пришел, но… «не от мира сего». Он принес не реальную силу, а всего лишь Благую весть о том, как спасти душу. И они выдали его Понтию Пилату, римскому губернатору, как возмутителя, провокатора, разжигателя конфликта. Н.А.Бердяев считал, что вера в Мессию перешла к Марксу от иудеев. Только Маркс – атеист – сделал ставку не на Царя, а на пролетариат. Тоже Спасителя с Мечом. И «сшил» для него теоретическую «одежду» из трех составных частей: философской, исторической, экономической (диамата, истмата, политэкономии). В XIX веке (во времена Маркса) мир лежал во зле. В XX еще более. Мир всегда лежит во зле, и его всегда надо спасать. Однако жизнь остается великим праздником во всяком случае.

Как действительно зародилось новое учение в великой голове, мы можем только гадать. Экономическая жизнь того времени создала два противостоящих друг другу класса – буржуазию и пролетариат, тех, кто имеет все, и тех, кто не имеет ничего, кроме своих цепей. Буржуазия (худшая часть ее) погрязла в конфликтах и неурядицах, в разврате, многочисленный пролетариат бедствовал, бастовал, шел на баррикады. Вывод напрашивался: нужна революция, и не рядовая (каких было много), а окончательная. Но кто ее осуществит?.. Осуществит ее пролетариат. Разумеется, с помощью партии революционеров. И станет властвовать. Нет, не до скончания веков, а по обстоятельствам. А будет ли его власть легитимной в аспекте исторического развития? Требовалось серьезное научное обоснование, и за ним далеко не надо было идти. Маркс высоко ценил Гегеля и его диалектику.

Но Гегель – идеалист: в основе исторического процесса – идея (понятие, разум, Бог как разум). Государство гибнет, если не соответствует своей идее. Маркс – материалист: в основе исторического процесса лежит непроизвольное развитие способа производства материальных благ: государство гибнет, если его институты и идеи, обслуживающие его, не соответствуют способу производства материальных благ. Революция – лучшее средство для «приведения в соответствие». Идея Гегеля – самодовлеющий фактор мирового и общественного развития, она ничем не определяется, но сама все определяет. Она существует от века (как Бог). Идея Маркса – установка на мировую коммунистическую революцию – хотя и родилась в умной голове, но определена лишь экономическим фактором жизни общества – уровнем развития производительных сил, формой собственности, положением классов. Она выведена не из широкого потока жизни, а из узких экономических интересов пролетариата. Она вторичный продукт. Ее положение шаткое, как положение прислуги в доме неуравновешенного хозяина. И ей, как прислуге, часто говорят: «Помни, чей хлеб ты ешь!»

Поэтому немудрено, что китайцы строят ныне социализм с китайской спецификой, северокорейцы – с северокорейской, а нацисты в Германии строили социализм с германской спецификой. Здесь главным является не истина, а забота о том, как захватить власть и как удержаться у власти. Советские правители, унаследовавшие революционный фанатизм от Маркса и стократно усилившие его, манипулировали идеей, как хотели. Ссылаясь на классика, они разоблачали друг друга, казнили друг друга, безумствовали. Хозяин идеи Сталин послал в Мексику своего агента, чтобы зарубить Троцкого. Новый хозяин идеи Хрущев разоблачил Сталина. Все они по-своему интерпретировали сначала Маркса, а потом Ленина. А какова роль человека в историческом процессе? Гегель на первое место ставит человека думающего (homo sapiens), с развитым интеллектом – философа, ученого, а Маркс – человека производящего, с развитыми мускулами, стоящего у станка.

Обе позиции имеют свои плюсы и минусы. Но гегелево возвышение роли разума кажется мне более предпочтительным. Конечно, твердая почва под ногами играет великую роль в нашем движении, все же мы сначала смотрим, куда лучше шагнуть, а потом шагаем (чтобы не в пропасть). В реальной жизни мы сначала создаем проект, а потом строим. Каков способ производства материальных благ, таков и образ жизни людей. Это не совсем так, вернее, совсем не так. Способ производства всегда остается лишь способом производства, не больше. Надежные подмостки сцены в театре – необходимое условие для игры актеров, но качество постановки определяется игрой актеров. В значительной степени – талантом режиссера, еще в более значительной степени – талантом автора пьесы. Способ производства материальных благ – основа общественного развития, и с этим никто не спорит. Но основа не есть субъект. Основа сама по себе мертва, она не движется и не движет. Субъект в лице человека разумного есть движитель истории. И потому реальная жизнь идет за идеей – философской, нравственной, политической. Но не суррогатной.

«Идея есть круговорот, в котором понятие, как всеобщность, определяя себя к объективности и к противоположности этой объективности, возвращает себя обратно в субъективность». Простое бытие – первая ступень идеи, сняв последовательно все противоположности, пройдя все метаморфозы развития, «возвращает себя обратно в субъективность. А как идею развития Гегеля приложить к материалистическому пониманию истории? Надо создать аналогичную схему. По способу производства материальных благ Маркс разделил историю на первобытно-общинный способ, рабовладельческий, феодальный, капиталистический и (для будущего) коммунистический. Есть простое качество саморазвивающейся (идущей к цели) идеи, которое лежит в основе исторического процесса – первобытное бесклассовое общество. Оно наполняется, уплотняется, совершенствуется и по кругу возвращается к началу. Но круг замыкается поднятием этого качества на более высокий уровень. Первобытное общество, основанное на том, что его «граждане» добытым имуществом и средствами пропитания владели совместно, должно прийти к коммунистическому обществу, основанному на общественной собственности на орудия и средства производства. Пройдя путь от «блаженного состояния», через «грехопадение» – жестокую классовую борьбу рабов и рабовладельцев, крепостных крестьян и феодалов, пролетариата и буржуазии (в учении Гегеля о сущности как раз речь идет о противопоставлении понятий, о рефлексии), – к «блаженному состоянию». «Идея есть круговорот».

Еще момент гегелевской схемы развития у Маркса: простое товарное хозяйство (когда товар время от времени обменивался на другой товар), зародившееся в недрах первобытно-общинного способа производства и положившее начало его разложению, развилось во всеобъемлющее товарное хозяйство – капиталистическое, в котором товаром стала рабочая сила. Простое качество стало сложным качеством. Клеточка развилась в организм. Анализируя экономическую систему Англии, Адам Смит заключил: стоимость создает тот, кто трудится непосредственно на производстве, а хозяин, владелец капитала, «освобожденный почти от всякого труда», присваивает в качестве прибыли чужой труд. Секрет эксплуатации разгадан. Надо лишь мыслям Адама Смита придать более строгую форму. «Капитал» Маркса эту задачу выполнил. Мировое зло – эксплуатация – должно быть вырвано с корнем. И это «вырывание» осуществили русские ученики автора «Капитала».

Адам Смит не предвидел, что придет некто и доведет его мысль до абсурда. Придет еще некто и построит на ложном выводе общественную жизнь. Запрет свободного предпринимательства привел к исчезновению трудового стимула, что вынудило советский режим превратить всю страну в трудовой лагерь со всеми известными нам последствиями. Сегодня Россия вернулась к частной собственности и рыночному хозяйству. Капиталистическому хозяйству. Слишком круто взяла? Об этом можно поспорить. Я думаю, у нее не было выбора – постоянно грозила реставрация. Она и сейчас еще грозит. «Бурбоны» шли за Ельциным следом, по пятам, пока не добились его ухода. И сегодня, при отсутствии глубоких традиций свободного развития, мы можем свалиться к китайскому варианту. Тут многое зависит от того, кто придет после Путина. Многое зависит от того, даст ли наша правящая элита втянуть себя в новую гонку вооружений, в реваншизм, в погоню за ложным величием. Америка – наш партнер или враг? Если враг – не видать нам ни свободы, ни материального благополучия. Что касается Европы, то для нее дружба с заокеанским великаном предпочтительнее дружбы с восточным «медведем», склонным к деспотизму.

Есть два взгляда на неудачу марксистского эксперимента по внедрению коммунизма. Первый: провалился опыт, поставленный неудачно. И здесь вспоминают сторонников либерального варианта – Бернштейна («Движение – все, цель – ничто»), Плеханова («История России еще не смолола муки, из которой можно испечь социал-демократический пирог»). Вспоминают мнение людей, очарованных марксизмом как теорией. Я полагаю, что в стране развитого капитализма – Англии – революционерам пришлось бы действовать более жестко: англичане в отличие от русских очень высоко ценят свободу. Что в этом случае могло бы произойти, красочно изобразил Джордж Оруэлл в своей антиутопии «1984 год». Однако «пироги» по Марксу в XX веке поторопились «испечь» и другие страны (непрямые сателлиты СССР), которым еще предстоят разочарования. Второй взгляд: провалилась не только практика коммунизма, но и его теория. И он мне понятнее. Маркс рекомендовал своим сторонникам совершить революцию – русские большевики ее совершили. Маркс рекомендовал установить диктатуру пролетариата (читай – диктатуру партии) – русские большевики ее установили. Главный марксист настаивал на упразднении частной собственности и товарного хозяйства – талантливые ученики все педантично исполнили. Искривили линию? Слишком много людей загубили? Ну загубили бы поменьше – что это меняет? Сам источник был отравлен. Все, кто пил из него, отравились. Это половина населения Европы. Пострадал весь мир.

Интерес к марксистскому идеалу общественного устройства в мире не угас. Его лозунгами сегодня размахивает президент Венесуэлы Уго Чавес – политик с маниакальными задатками. Может быть, каждому государству на планете суждено хоть раз умыться кровью марксистской революции? Чтобы приобрести опыт и отшатнуться? А может, и не один раз? Ведь сторонники Маркса-Ленина-Сталина-Мао-Кастро у нас не только хорошо сохранились, но и плодятся! Они нередки у рычагов управления государством, их лица часто мелькают на экране телевидения! А на периферии у власти, кроме них, никого и не встретишь. Народ голосует за «красных», отдает за них от десяти до двадцати процентов голосов.

Какие же силы притягивают русских к коммунизму? Одна из них – традиция тысячелетнего политического рабства. Самостоятельно мы не можем договориться даже о том, как содержать в чистоте лестницу и подъезд. Должен прийти представитель власти и все организовать. Способность к самоорганизации у нас (у массы) почти на нуле. Другая из них – учение Маркса действительно всесильно. Однако не потому, что верно (здесь Ленин ошибался), а потому, что оно обещает сотворить Чудо – всем дать всего бесплатно. Или за мизерную цену. Особенно в Чудо верят все старые, слабые, больные, ленивые, пьяные – таковых у нас чуть ли не большинство. А также люди, от рождения или от воспитания ни к чему не способные, кроме как кричать на митингах, отнимать, стрелять, работать в ГИБДД, вышибалой в казино. Все они мало интересуются тем, кто будет производить, кто будет их кормить, лечить, учить. «Мы уже были в коммунизме, но все разрушили Горбачев и Ельцин», – сказал мне как-то один алкоголик. Поистине, как же мы будем жить без Маркса?