На чтение: ≈ 16 мин.Расхожее английское выражение “слишком хорош, чтобы существовать на самом деле” к Пирсу Броснану подходит как нельзя лучше. Статный, голубоглазый ирландец с копной каштановых волос и лицом, скроенным по лекалу лучших “небесных” дизайнеров, являет собой гения чистой мужской красоты. О, счастливчик! И хотя “на вкус и цвет товарищей нет”, исключительных внешних данных ирландца, удостоившегося чести олицетворять на экране легендарного агента 007, еще никто не оспорил. И когда, вышагивая по красному ковру, устилающему проход к месту премьеры очередного бондовского фильма, Пирс скульптурно позирует операторам и фоторепортерам, комментаторы в телевизионных студиях испускают завистливый вздох: “До чего же хорош!”
Эта фраза не однажды была повторена на минувших днях, когда весь мир торжественно отмечал премьеру очередной серии бондианы – фильма “Умри в другой день”, где в четвертый раз подряд агента 007 сыграл Пирс Броснан. Нынешняя премьера была особой – вышедшая в свет серия значится под номером двадцать, а самой бондиане в этом году стукнуло сорок лет. Событие, что и говорить, значительное – недаром своим присутствием лондонскую мировую премьеру почтила Ее Величество Елизавета Вторая.
Самый долгоживущий сериал в истории мирового кино, как утверждает статистика, посмотрела за эти сорок лет четверть населения земного шара. Что есть безусловный рекорд. Впрочем, рекордов за бондианой значится столько, что их полный перечень мог бы изрядно утомить читателя. И хотя по части художественного достоинства бондовских фильмов особых иллюзий у кинокритиков и взыскательных зрителей нет, сам по себе агент 007 стал выше киноуспеха как такового. Феномен Джеймса Бонда – это феномен победителя, это магнетизм блистательного элегантного супермена, неподражаемого в своей самоуверенности – то бишь в том, чего зачастую так остро не хватает созерцающим его экранные подвиги простым смертным!
Пирс Броснан стал пятым актером, сыгравшим Бонда. Про таких, как Броснан, говорят – родился в рубашке. Но в момент появления на свет 16 мая 1953 года Пирса Брендэна Броснана ровным счетом ничто не указывало на его блистательную будущность. Скорее даже звезды в ту пору развернулись к нему спиной…
Его мать осталась без мужа, когда Пирс был еще младенцем. Броснан-папа из семьи сбежал. “Когда я родился, мой отец вышел через заднюю дверь”, – так с иронией говорит сегодня об этом Пирс. Но ирония эта горька, и рана, нанесенная отцом, должно быть, ныла долгие годы. Отец объявится много позже, когда к Пирсу уже придет успех, но близкие отношения между ними уже никогда не восстановятся. Впрочем, труднее всего досталось его матери Мэй. Броснан в своем интервью британскому журналу “Hello!” сказал об этом так: “Когда ты живешь в маленькой ирландской общине и муж уходит от тебя – это в те времена расценивалось как большой позор. И “жертву” наказывали, по сути, за то, что она стала жертвой”. Поэтому жизнь для Мэй Броснан не была сладкой. Когда Пирсу исполнилось четыре года, мать оставила его на попечение своих родителей и уехала в Лондон, чтобы выучиться на медсестру.
С раннего детства Пирс страстно увлекался ковбойскими фильмами и книжками. Обладая прекрасными способностями к рисованию, он изображал в картинках свои собственные, вымышленные им истории и изображал придуманных им героев: “Ты должен выжить, и потому ты начинаешь жить воображаемым миром. Моей детской мечтой было стать художником и уехать в Америку”.
Пирсу было всего лишь шесть лет, когда умерли его бабушка и дедушка. Начались скитания по чужим домам – по близким и дальним родственникам. И только четыре года спустя мать наконец смогла забрать его к себе, в Лондон. У нее на ту пору уже был жених, которого звали Билл Кармайкл, но Мэй не давала согласия на его предложение, покуда ее выбор не был одобрен сыном. Сын выбор одобрил. Все последующие годы были счастливо наполнены присутствием в доме настоящего заботливого отца, которым стал для Пирса его отчим. “Отныне в моем доме был настоящий рай. Именно Билл повел меня и маму на мой первый бондовский фильм “Золотой палец” в кинотеатр на Патни Хай стрит, по соседству с тем местом, где мы жили. И я пришел в полный восторг. Но зато в лондонской школе мне пришлось туго. Меня дразнили Миком (прозвище, которым награждают ирландцев), и у меня было такое ощущение, что надо было постоянно бороться за свое выживание”.
В одиннадцать лет Пирс был уже ростом под метр восемьдесят, но насмешки и издевательства одноклассников от этого не становились меньше. “В порядке самозащиты я придумал говорить на кокни (весьма далекий от правильного английского языка акцент выходцев из рабочих кварталов Ист-Энда. – О.Д.) и нередко оказывался втянутым в драку, что было весьма болезненно, да и глупо”.
Пирс ушел из школы в 16 лет, как только было завершено обязательное образование. Первым шагом на поприще трудовой карьеры была попытка стать рекламным художником. Но очень скоро судьба, вернее приятель, привела его в театральную труппу, где юный Пирс вдруг внезапно и отчетливо – как это бывает каждый раз, когда открываешь свое истинное предназначение, – почувствовал себя в абсолютно родной стихии: “Я понял, что нашел свое племя. Людей, с которыми меня роднило нечто единое”.
Труппа, в которую влился Броснан, по сути, была труппой бродячих музыкантов, выступая где придется – на улицах, в метро, в цирке… Но эти уличные университеты научили Пирса основам актерского мастерства. Некоторое время спустя он был принят на учебу в Лондонский центр драмы и после окончания этой школы стал работать в театре. Участие молодого актера в одной из постановок пьесы классика драматургии Теннесси Уильямса было настолько заметным, что сам драматург, присутствовавший на спектакле, аплодировал ему. Молодого красавца заметил на сцене и еще один мэтр – режиссер Франко Дзеффирелли – и пригласил его в свою постановку в Уэст Энде. Так началась новая полоса в жизни Пирса Броснана. Белая полоса.
…Звезды развернулись к нему лицом и странным образом еще задолго до того, как театральный и телевизионный актер Броснан был подхвачен Голливудом, стали “сигналить” ему Джеймсом Бондом. Одним из таких “сигналов” стала встреча Пирса с Кассандрой Харрис, его первой, горячо любимой женой. Австралийская актриса, несколькими годами старше Пирса, уже прошедшая через брак и развод и имевшая двоих детей, Кассандра поразила Броснана при первой же встрече. “Я никогда не видел никого более прекрасного, потрясающего и умного” – так вспоминает о своей первой жене Броснан.
Они поженились и были необыкновенно счастливы, как бывает в сказках и в голливудском кино. И у них родился сын Шон. А потом Пирс задумал попробовать силы в Голливуде, и семья, взяв в банке заем на трансатлантические авиабилеты, перебралась на жительство в Америку. В 1991 году Кассандры не стало. Она умерла от рака, оставив Пирса убитым горем и безутешным.
Четыре года спустя после смерти Кассандры Харрис на одном из мероприятий Пирс познакомился со своей будущей второй женой, журналисткой Килли Шай Смит. Килли взяла у Пирса интервью, он пригласил ее за свой столик на торжественном обеде по случаю закрытия этого мероприятия. И – больше они не расставались уже никогда. Кареглазая, темноволосая Килли поселилась с Пирсом в его доме в калифорнийском Малибу, на самом берегу океана, и вскоре родила ему сына Дилана. Залечило ли ее появление в жизни Броснана рану от потери первой жены? “Килли сумела с присущей ей удивительной деликатностью понять, что Касси – больше чем просто воспоминание. Она сумела оставить место для Касси, с тем чтобы она продолжала жить среди нас, и мы часто говорим о ней”, – отдает должное своей второй жене Пирс Броснан. Значит ли это, что на долю Килли выпала роль второго плана? “Нет, – говорит Пирс, – просто мне повезло: я встретил настоящую любовь дважды”.
…Но когда же все-таки во всей этой счастливо кончающейся истории появится наконец Джеймс Бонд? А вот когда. Это был июльский день 1994 года, и Джеймс – пардон, Пирс! – занимался фотосъемками в своем доме в Малибу, когда вдруг зазвонил телефон. Или, может, это не телефон звонил, а сама судьба? И голосом броснанского киноагента судьба радостно возопила, что решение принято: Пирса утвердили на роль Бонда.
Первой его ролью стал агент 007 в фильме “Золотой глаз”. Когда ослепительный в своем совершенстве Броснан полупрошептал притягательно мягким, приглушенным голосом знаменитую “парольную” фразу “меня зовут Бонд. Джеймс Бонд”, зритель всего мира поверил: это он самый! Контракт с Броснаном на роль Бонда изначально предусматривал его участие в трех фильмах. Однако успех Пирса в этой роли был столь несомненным – лучше него мог быть, по мнению бондоновских поклонников, разве что сам “007 номер один” Шон Коннери, – что замену ему подыскивать не стали. Броснан снялся в только что вышедшем на экран четвертом “бонде”, и, по словам продюсера Майкла Уилсона, вполне вероятно, сыграет он и в пятый раз.
А что думает о бондовской карьере сам актер и как долго собирается он оставаться секретным агентом? Недавно, отвечая на этот вопрос в одном из своих интервью, Броснан сказал, что не исключает участия в своей пятой картине и, самое большее, в шестой. Однако бить рекорд Роджера Мура и играть агента семь раз – решительно нет. Легко ли было ему входить в образ? Броснан говорит, что Бондом невозможно стать сразу, с первого же фильма. В него можно войти лишь постепенно, как бы вживаясь. Поэтому актер считает, что от фильма к фильму его Бонд становился все лучше и что последний фильм – самый удачный и во всех отношениях замечательный.
Полтора года назад у Пирса случилось еще одно прибавление в семействе – Килли родила ему сына Пэриса. И Броснан взял с собой на съемки фильма жену и сыновей, потому что расстаться со своим малышом “007” был просто не в силах. Килли говорит, что Пирс – нежнейший и самозабвенный отец. Вообще, по словам близко знающих Броснана людей, “Джеймс Бонд” в своей реальной жизни человек очень открытый, сердечный и дружелюбный. Покойный Десмонд Ллевелин, актер, сыгравший изобретателя Кью в семнадцати “бондовках”, признавался, что ни с одним агентом 007 не работалось ему на съемках так легко, как с Пирсом Броснаном, всегда участливым, всегда готовым прийти любому своему коллеге на помощь.
Впрочем, те, кому довелось видеть Броснана в других ролях и кто не ассоциирует его исключительно с Бондом, без труда увидят в нем эту открытость и сердечность. В замечательном фильме “Миссис Даутфайер”, где Броснан великолепно сыграл комедийную роль в партнерстве с Робином Уилльямсом, он как раз-таки и предстает в образе исключительно милого, беззащитно интеллигентного человека, исполненного самых благородных намерений: жениться на женщине с тремя детьми и стать им добрым и нежным отцом. Однако не тут-то было! Переодетый нянюшкой детей бывший муж (Робин Уилльямс) устраивает ни сном ни духом не ведающему о подвохе жениху еще ту веселую жизнь, так что бедняге едва удается прийти в себя после пережитого шока.
…Жизнь удалась. Наверное, уже и сегодня – хотя, безусловно, это слишком рано, – подводя итоги, Пирс Броснан мог бы позволить себе сказать это. Построил блистательную карьеру и целых два дома, посадил в своем саду деревья, сыграл Бонда, основал собственную киностудию, воспитал четверых сыновей и дочь. Старшая, 29-летняя Шарлотт, уже и сама стала мамой, так что Пирс в некотором роде – дед. Второй сын, 28-летний Кристофер, пытается пойти по стопам своего приемного отца – начать собственное кинопроизводство. Подрастают и его младшие сыновья… “Я не выстраиваю никаких планов относительно того, кем станут в этой жизни мои дети, – говорит Пирс Броснан. – Кроме одного: чтобы они стали стоящими людьми”. И, конечно же, его сыновьям таким отцом можно только гордиться. Так что на вопрос, кто ваш отец, они смогут по-бондовски эффектно ответить: “Броснан. Пирс Броснан”.
Ольга ДМИТРИЕВА
Лондон
Выбор читателей
Комментарии