Как я не стал директором

Помешал профессиональный успех

На работу в школу я, выпускник педагогического вуза, пришел во второй четверти. На линейке директор представил меня ученикам. Они восприняли эту новость по-разному. Маленькие дети подобострастно смотрели на меня снизу вверх. Старшеклассники захлопали в ладоши. Эти пока еще не заслуженные аплодисменты я воспринял как знак признания за то, что приехал из города в их село, в то время как вся местная молодежь думает только о том, как бы побыстрее покинуть отчий дом.

Мне повезло, что в школе не было больше ни одного учителя иностранного языка. Его здесь вообще не было уже несколько лет! Поэтому я мог делать то, что хочу, а именно – уже с первого дня создавать свою авторскую программу, вместо того чтобы слушать замечания и терпеть постоянное присутствие педагогов-наставников на своих уроках.

Первый день ушел на подбор дидактических, наглядных материалов, грампластинок. Слава Богу, что все это в школе сохранилось. Мне нужно было лишь сдуть пыль и разложить по полочкам.

График работы был более чем жестким: шесть-семь уроков каждый день. Звонок, сорок минут урока, звонок. Пять минут перемены уходят на заполнение журнала, просмотр плана следующего урока и подготовку доски, опять звонок, и все по новой. После седьмого урока валюсь с ног от усталости и голода. В школьной столовой уже ничего нет. Договариваюсь, чтобы завтра мне что-нибудь оставили.

Через неделю начинаю привыкать к этому ритму. Выясняется, что раз-два в неделю директор проводит совещания, посещать которые – священная обязанность для всех без исключения учителей. Длятся эти встречи часа по два. Пустые доклады, списанные из методических журналов, “разборы полетов” и чтение новых приказов и распоряжений, которые потом все равно будут висеть в учительской.

Еще через неделю, как ни брыкаюсь и ни открещиваюсь, мне вручают классное руководство. Я должен проверять, все ли здоровы, успели поесть на перемене, вести кассу, каждый день подсчитывать, у кого сколько денег осталось на счету, выслушивать жалобы учителей-предметников и принимать “меры”, контролировать, как после уроков дежурные убирают кабинеты. А еще готовиться к участию в бесконечной череде общешкольных мероприятий, проходящих, как правило, на низком организационном уровне, но с завидной регулярностью. Стараюсь, чтобы мои дети хорошо смотрелись. На всех конкурсах мой класс – в числе призеров.

Классное руководство отнимает много времени. Качество уроков начинает ухудшаться. Видя, как это делают коллеги, понимаю, что волей-неволей придется выбрать что-то одно. Решаю все-таки сосредоточиться на предмете. Завуч настоятельно просит принять участие в районном конкурсе разработок нетрадиционных уроков по иностранному языку. Отправляю свое “творение” – занимаю второе место. Через некоторое время шлю работы детей в Москву на конкурс проектов по экологической тематике на английском языке. Занимаем третье место по России.

От одной из старейших учительниц узнаю, что за всю историю этой школы таких быстрых успехов в профессиональном плане, равно как и поголовного интереса к предмету, еще никто не достигал.

Увидев коряво, от руки написанные таблички на дверях кабинетов, еду в город и там за свой счет делаю их в компьютерном салоне – получается очень красиво. Никакого морального, тем более материального поощрения за это не жду, конечно. Но “награду” все же получаю – усиленный контроль за своей персоной, подробные разборы “погрешностей” типа опоздания к началу урока, плохо вымытого пола в кабинете.

Учебный год заканчивается, и я ухожу из школы. Хочется все-таки чего-то добиться в жизни. Занимаюсь переводами, получаю второе высшее образование в области менеджмента. Встречая детей и родителей, постоянно слышу просьбы вернуться в школу. По их рассказам, качество преподавания языка после моего ухода упало “до нуля”. Моя преемница имеет три курса института, законченных много лет назад совсем по другой специализации. Дети ее “не приняли”. Я все понимаю, но не могу вернуться в школу – прокормить семью на учительскую зарплату будет очень трудно.

Известие о том, что освободилась одна из принадлежащих школе квартир и я смогу ее занять, убеждает меня все-таки попробовать еще раз: решаюсь на возвращение. Но тут выясняется, что незадолго до этого квартиру отдали школьной уборщице.

Недавно одна из родительниц рассказала мне: в деревне поговаривают, что администрация школы просто увидела во мне… потенциального кандидата на место директора, поэтому и постаралась избавиться от молодого учителя. Что ж, в таком случае все встает на свои места. Личный интерес. Представьте, сколько судеб сельских мальчишек и девчонок этот “интерес” перечеркнул.

Николай МАКАРОВ

Иркутская область