Как сохранить духовное здоровье молодых?

​Евгений ГЕРАСИМОВ, депутат Московской городской Думы:- Перед родителями как сегодня, так и 100, 200 лет назад, стоит вопрос: что такое хорошо, что такое плохо для их ребенка? Да, где-то в 90-е годы семья, к сожалению, по объективным и необъективным причинам потеряла нравственное воспитание ребенка. Что мы имеем? Ребенок сидит у телевизора. Можно посмотреть любую воскресную программу, там бандитские сериалы, теперь очень модными стали сериалы, связанные с местами не столь отдаленными. Я много лет отдал кинематографу. Мы снимались с Василием Лановым в фильмах «Петровка, 38», «Огарева, 6».

После этих картин многие ребята шли в милицию работать, хотели там работать, подражали героям этих фильмов. После фильма «Девять дней одного года» молодые ребята хотели идти в ученые, после фильма «Облака» хотели быть летчиками. Я считаю, что на сегодняшний день позитивного кино крайне мало. Мы даже вынуждены были провести первый Московский фестиваль позитивного молодежного кино в том году, был огромный интерес у молодых режиссеров, сценаристов, даже из-за границы стали к нам обращаться. Молодые ребята вышли с обращением: «Мы хотим снимать позитивное кино, но мы не знаем, куда его деть. Нас уже даже стали в вузах учить снимать негативное кино, то есть мы вынуждены снимать негатив про нашу страну, потому что на зарубежный фестиваль мы никуда не попадем». Сейчас будут, надеюсь, выделены средства на откровенно молодежное, позитивное кино, ведь они умеют это делать. Мы патриоты, любим страну, это должно находить отражение в творчестве, на экранах, в телевидении и кино.Сергей КАПКОВ, министр культуры Москвы:- У меня есть гениальное воспоминание, как Михаил Пиотровский ночью в закрытом Эрмитаже мне и группе товарищей сделал экскурсию. Это было огромное воспоминание. Мне нравится шведский музей, связанный со шведскими сказками, в Стокгольме, где я узнал, что, оказывается, все шведские сказки совсем не добрые, как русские, а пессимистичные, философские и очень сложные, наверное, они даже не детские, а сказки для взрослых, и понравился музей затонувшего корабля.Самая слабая сторона московских музеев, как и других учреждений культуры, – это работа с посетителем.Просто надо уметь различать, видеть, сегментировать своего посетителя, зрителя, горожанина. Наша задача – видеть своего посетителя и знать его, вплоть до того, сколько к тебе ходит и каких людей.В московских музеях уровень, качество знаний музейных работников зачастую выше, чем везде по России, и намного выше, чем в Европе, потому что это большие, известные научные люди, которые сделали свою карьеру, свое имя не только на работе музея, но и на той тематике, которую музей представляет.За 9 месяцев 2012 года московские музеи, а их 60, посетили 5 млн 200 тысяч человек, это на 12% больше, чем в прошлом году. Мне кажется, это за счет того, что мы стали правильно рекламировать наши музеи, сделали бесплатный вход. В музей приходят либо школьники с классом или с родителями, чтобы изучить какую-то конкретную тему, либо люди, интересующиеся творчеством Цветаевой, Булгакова, Маяковского, либо люди, которые ощущают потребность в культуре в широком понимании, им хочется куда-то сходить, и музей для них недорогое удовольствие.Первые бесплатные дни в Москве появились со 2 по 9 января 2012 года, когда Департамент культуры открыл всем музеи бесплатно и сделал буклет «50 поводов выйти из дома». (Москва – сложный, агрессивный, динамичный город, люди живут зачастую в модели «дом – работа и 1-2 любимых места» – то ли это ресторан, то ли спортивная площадка, то ли парк, то ли театр.) Каждый школьник Москвы или большинство школьников вместе с оценками и дневником за вторую четверть принесли домой этот буклет, наши музеи сразу посетили 800 тысяч человек. Мы потом делали исследование, зачастую это произошло не оттого, что у людей нет денег, по нашей же статистике, по исследованиям, которые мы проводим, средний москвич готов тратить на культуру и развлечения 7% своего дохода, а на образование – 2% своего дохода. Но люди просто не знали, что есть музей буквально в двух кварталах от их квартиры, а узнав, пришли и в Музей наивного искусства, и в Музей русской гармошки. Моя задача, чтобы в 2013-2014 годах тот человек, который один раз сходил в музей, вернулся в этот музей снова, чтобы ему опять было там интересно.Объем общеобразовательной школы, который сейчас дают по литературе, по творчеству Пушкина, предположим, раз в 5 меньше, чем был ранее. Если раньше дети приходили в Музей Пушкина, экскурсовод давал стихотворение, останавливался и класс мог продолжить, то сейчас экскурсовод должен будет рассказать от и до все стихотворение. Поэтому есть интерес и потребность в современном искусстве, потому что оно понятнее, проще, оно основано на визуальном контакте, на внутренних эмоциях, там никто ничего объяснить не может, но всем нравится.Бесплатные дни в музеях введены для того, чтобы люди меньше сидели у телевизора, чтобы меньше выпивали перед телевизором в новогодние дни. Мы пошли через детей, дети говорили: «Папа, смотри, в школе дали, можно сходить в музей, он бесплатный, и это близко к дому!» Папа вставал, шел, стоял в очереди, ругался, но считал, что долг перед семьей он выполнил.Мы проводили социологический опрос по поводу Ночи музеев, оказалось, люди идут пообщаться, причем пообщаться в очереди. Там огромное количество людей знакомятся, женятся, начинают потом встречаться. В последнюю Ночь музеев с учетом того, что вечером был футбол, 900 тысяч человек пришли – фактически 70% людей от 20 до 30 лет, то есть целое поколение пришло в музей, людям важны сопричастность, соучастие.У нас теперь музеи будут работать бесплатно в дни новогодних каникул – со 2 по 9, каждое третье воскресенье на майские праздники, на День города, на День герба и флага Москвы, а также в Дни исторического и культурного наследия – 18 апреля и 18 мая. Так как Москва большой и работающий город, у нас есть единый четверг: каждый четверг музеи работают до 21.00, чтобы работающие люди успевали.Музеи научатся (и уже учатся) по-другому зарабатывать, организовывая экскурсии для школьников, различные выставки, за которые они могут брать деньги. В наш Московский зоопарк, который у нас тоже проходит по отделу музеев, до 18 лет вход бесплатный, но он еще продает 4,5 млн билетов для взрослых людей, у них за счет этого возникла своя экономика. Это вопрос стратегии каждого учреждения. Все музеи разные – музеи-усадьбы, литературные музеи, маленькие музеи-квартиры, такие музеи фактически не зарабатывают, их полностью содержит бюджет.Когда я не работал ни в Департаменте культуры, ни в Парке Горького, а просто был жителем города Москвы, обычным обывателем, мне казалось, что есть много неинтересных музеев. А сейчас, когда я вижу статистику, когда я сам объехал в будни или в выходные, выяснилось, что у каждого музея и объекта Москвы есть свой потребитель, и если ты качественно оказываешь услугу для своей целевой аудитории, она будет востребована. Поэтому наша задача – развить количество социальных групп, которым будут интересны эти площадки. Например, Музей Маяковского построен в 70-е годы, но он построен в стиле футуризма, туда интересно ходить, я видел, какое количество детей туда приходит, потому что им интересен визуальный ряд – то, как раскрашены стены, как сделаны скульптуры, какие гигантские буквы и какой у него рубленый понятный слог.У нас есть планы по объединению музеев, например, по укрупнению музеев по принципу одного времени, то есть литературные музеи могут быть объединены по принципу музеев поэтов Серебряного века.У нас есть реальные планы по созданию новых музеев. Например, музей-кабинет Любимова, музей и гримерка Высоцкого будут объединены в один блок внутри театра. По музею Петра Фоменко работы намного больше, мы будем делать архив его материалов, архив его работы, часть останется в театре, а часть мы передадим в студию на Поварскую, которой будет управлять Анатолий Васильев, часть архива Любимова мы тоже передадим туда.Будет открыт Музей жертв политических репрессий – музей ГУЛАГа.Мэр Москвы Сергей Собянин выделил нам отдельное большое помещение, это в четыре раза больше площади, чем та, которая сейчас находится на Дмитровке. Это будет большой культурный центр политических репрессий, мы под него объединим квартиры, которые связаны с репрессированными либо с авторами, писавшими об этой большой трагедии.Нам хотелось бы из московской тюрьмы «Бутырка» сделать отдельный большой музей, мы проговаривали это с культурной и либеральной общественностью, думаю, когда-нибудь нам удастся уговорить и Службу исполнения наказаний, это уже не тюрьма, это Бастилия в центре города.В ноябре в Парке культуры имени Горького появится временный павильон «Гаража», со временем, я думаю, коллегам удастся отремонтировать брошенный ресторан «Времена года», который находится на территории парка, там тоже будет выставочный культурный центр современного искусства.В Манеже появятся Музей советского дизайна, Музей книги, в здании и выставочном центре «Рабочий и колхозница» вместе с Русским музеем из Санкт-Петербурга мы делаем большую выставку «Советская Венера», будет много выставок – от классического искусства до выставок современных художников, таких как Бэнкси.Культура в таком городе, как Москва, – это отношения между людьми. Наша задача, чтобы культура была везде: культура взаимоотношений, политическая культура, любая культура. Искусство для этого и создано.У нас будет отдельная программа с Департаментом образования. Мы хотим, чтобы каждый московский школьник во время учебного года два раза в год посетил музей.Мнения по поводуАлександр АРХАНГЕЛЬСКИЙ, журналист:- Музеи могут и должны превращаться в площадки детского и подросткового творчества, создавать вокруг себя систему разнообразных кружков, библиотека может превратиться из центра, где не только хранятся книжки, в центр, где обсуждают и кино, и музыку. Наша школа в отличие от многих других школ не дает задания школьнику: пойди в библиотеку и вместе с библиотекарем подготовь реферат, доклад или эссе. Деньги идут за счет часов на дополнительное образование, которое вместе со школьником, как рюкзачок на плечах, переходит к библиотекарю – библиотекарь включается в школьный процесс.Валерий ФОКИН, режиссер:- По-моему, чрезвычайно важный вопрос: как нам привлечь более активно новую аудиторию, прежде всего молодежную аудиторию, к культуре? Очень часто традиционные способы здесь уже не работают. Каким образом привлечь, как от пассивного потребления перейти к творческому созиданию, как вовлечь в творческий процесс новое поколение зрителей, мне кажется, это сегодня чрезвычайно важный вопрос. Нам совершенно очевидно, что если мы имеем человека, который без культурного фундамента, то он не способен решить никакие новые, инновационные задачи, быть креативным, что бы мы про это ни говорили. Здесь, мне кажется, художественное, подчеркиваю, художественное освоение медиапространства – очень важная тема и очень важная проблема, потому что мы сейчас мало, почти ничего не делаем в этом отношении. Важно использование инновационных технологий именно для создания какой-то модели интернет-арта, где художественный продукт не только транслируется (это сегодня уже очевидная вещь), но и создаются оригинальные художественные произведения для интернет-вещания. Более того, когда мы можем, а сегодня техника это позволяет, создавать в режиме онлайн некий художественный продукт, который при всяких различных перформативных возможностях электронных технологий позволяет создать отдельный сюжет в режиме онлайн, это совершенно новая история, которая, безусловно, может быть интересной и важной. Открывается возможность для формирования какого-то другого социально-художественного контекста, какой-то даже социально-художественной терапии. Сегодня, конечно, очевидно, что главное не только формировать базы данных, насыщать информационное поле культуры (это понятно), но очень важно, чтобы мы прокладывали пути к такому сотворчеству, именно интерактивному сотрудничеству. Оснастить компьютерами и всевозможными технологиями – это просто, а вот сделать так, чтобы они были освоены художественно, это, мне кажется, вопрос очень важный.Сегодня надо как-то направлять политику на сохранение уходящих традиций, но и на создание, конечно, новых инфраструктур, потому что нам надо защищать старые смыслы и рождать новые. Условно говоря, клубы культуры, или клубы культуры нового типа, особенно в регионах, были бы чрезвычайно важны, они могли бы возникать на базе действующих уже театров малых городов. При определенном вложении и развитии театр мог бы стать определенным центром, а не только театром. Также это может быть в школе, которая действует как некий очаг культуры, или в библиотеке.Карен ШАХНАЗАРОВ, кинорежиссер:- Гойя говорил: «Сон разума рождает чудовищ». У нас есть воспитанная, вернее, невоспитанная часть поколения, которая не понимает, что за его спиной стоит одна из величайших культур, когда-либо созданных в мире, – российская, русская культура с совершенно блистательными именами, с совершенно фантастическими открытиями, которыми можно гордиться. Мы говорим о межнациональных отношениях, но практически друг друга не знаем, мы перестали делать то, что называлось раньше воспитанием национальной интеллигенции.Денис МАЦУЕВ, пианист:- У нас очень мало специальных школ, но самое главное, на мой взгляд, им нужно придать специальный статус, потому что если они будут подчиняться общим стандартам, то о нашей великой русской исполнительской школе через некоторое время можно будет забыть. Пять лет назад на заседании президентского Совета по культуре я говорил, что в Китае около 50 миллионов пианистов, а сейчас, по некоторым подсчетам, там уже 80 миллионов пианистов. Но самое главное, что у них очень много русских педагогов. Мне кажется, что есть разные возможности делать вклады спонсорам, меценатам, просто частным лицам в музыкальные школы на инструменты, на содержание зданий, зарплаты педагогам.Валерий ГЕРГИЕВ, дирижер:- Два слова «культурная нищета», и сразу же думаешь о будущем, о наших детях и о нашей великой стране. Что мы сделаем для того, чтобы сейчас эти дети получили необходимый им, может быть, на всю жизнь и на следующие поколения национальный культурный код? Почему в Германии – в Лейпциге, в Дрездене, в Мюнхене – знаменитейшие на весь мир детские хоры мальчиков? Школы без уроков музыки – постыдное явление. Музыкальные школы, где нет инструментов, тоже постыдное явление. Есть дети, которые понятия не имеют, что такое классическая музыка. Детей обвинить не в чем. Нет ребенка, который отказывается петь в хоре, когда ему семь лет, он будет петь в хоре, если школа, в которую он ходит, ведет эту программу и ведет его в жизнь через эту программу, а там есть пение. Не может быть, чтобы дети сами бастовали и уходили с одного урока. Я в это никогда не поверю.