Как хорошо уметь читать. или Почему котенок сказал «мя»?

Прошел практически год, как образование было объявлено национальным приоритетом на самом высшем уровне. Страна уже узнала имена лучших 10 тысяч учителей и трех тысяч школ. Но давайте задумаемся: а удалось ли за этот год качественно улучшить образование? Или по-прежнему из школы выходят люди, не умеющие применить свои знания на практике и самое печальное – не знающие и не понимающие классической русской литературы.

Много лет назад я лечился в Трускавце. В начале одной из улиц, которая вела в гору, висел большой щит: Ленин приветствовал идущих со словами: «Верной дорогой идете, товарищи!» Мы не могли с ним не согласиться: в конце улицы, на горе, была любимая нами шашлычная. Сегодня, начав свой 45-й учительский учебный год, я не могу не сказать о самом для меня как словесника болезненном: «Неверной дорогой идете, товарищи!» Конечно, я знаю о многих и многих учителях литературы, которые, несмотря ни на что, стремятся идти правильным курсом, но и их жизнь корежит, ломает, подталкивает на неверный путь.

Весной 2006 года, приступая к изображению войны 1812 года в романе Толстого «Война и мир», задаю привычное домашнее задание: сопоставить изображение битвы в поэме Пушкина «Полтава» и стихотворении Лермонтова «Бородино» (Толстой считал это стихотворение зерном своего романа). Вхожу в класс, и одна из десятиклассниц говорит мне: «Мы задание не выполнили: сейчас в 9-м классе по программе Пушкин, в библиотеке Пушкина нет». Я сорвался: «У вас у всех мобильные телефоны, дома у всех телевизор, у многих плееры, видеомагнитофоны, у кого-то компьютер и интернет. И у вас, живущих в столице России, учащихся в русской школе, кто бы вы ни были по национальности, дома нет Пушкина!»

Повторю цифры, которые я уже приводил: сегодня 52% жителей нашей страны не покупают книг, 34% – вообще не держат их дома, а 37% книг не читают.

Нет сейчас для преподавания литературы более важной задачи, чем вернуть Пушкина, русскую классику в жизнь, чтобы разговаривали писатели с нашими учениками, как живые с живыми. «Я люблю вас, но живого, а не мумию», – обращался к Пушкину Маяковский. И главное сегодня в преподавании литературы – остановить мумизацию русских писателей, сделать все возможное, чтобы в их книгах увидели школьники то, что нас сегодня волнует, то, чем мы сейчас живем. А мне талдычат все одно и то же: знания, знания, знания. Чем отличается сентиментализм от классицизма, а футуризм от акмеизма, анапест от амфибрахия, метонимия от синекдохи, каков жанр «Войны и мира», композиция «Евгения Онегина». Да и какие это, с позволения сказать, знания по литературе, когда книги не продуманы, не прочувствованы и все чаще и не прочитаны.

Вот передо мной четыре книги, которые пользуются большим спросом у учителей (во всех тираж не указан): Л.Н.Силинская. «Поурочное планирование по литературе. К учебнику «В мире литературы». 10 класс. Под редакцией А.Г.Кутузова». Т.М.Фадеева. «Тематическое и поурочное планирование по литературе. К учебнику Ю.В.Лебедева. «Русская литература ХIХ века. В 2 частях. 10 класс». Л.Н.Силинская. «Поурочное планирование по литературе. К учебнику «В мире литературы. 11 класс. Под редакцией А.Г.Кутузова». Т.М.Фадеева. «Тематическое и поурочное планирование по литературе. К учебнику «Русская литература ХХ века в 2 частях. 11 класс. Под редакцией В.П.Журавлева». Книги изданы в 2005 и 2006 годах.

Мы не будем останавливаться на том, как истолковываются в них произведения. Говорить об их фактической точности и достоверности (Раскольников слышит потрясший его разговор студента и офицера, зайдя в «плохенький трактиришко», а, конечно же, не в кафе). О недопустимой перегрузке. Нельзя же, нельзя предлагать десятиклассникам на следующий урок для самостоятельного прочтения и сравнения статьи Добролюбова «Луч света в темном царстве» и Писарева «Мотивы русской драмы». В одной 83 страницы, и в другой – 35. Да и где их найдет десятиклассник? Или вот такое задание на дом: «Прочитайте циклы Блока «На поле Куликовом», «Страшный мир», «Родина», стихотворения «Осенняя воля», «Русь», «Россия», «Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?» и др. Я не знаю, что значит и «др». Но в цикле «Страшный мир» 50 стихотворений, в цикле «Родина» – 27 (и туда, кстати, входит «На поле Куликовом»). А задать на дом к следующему уроку все произведения Маяковского о любви, в том числе «стихотворение» «Флейта-позвоночник» (это поэма) и поэму «Про это», в которой обыкновенный ученик сегодня ничего не поймет?

Впрочем, какая это перегрузка. Просто никто ничего из предложенного не прочтет. И задания эти для проформы, для видимости «серьезной» научности и глубины.

Нас будет интересовать лишь одно: логика движения учителя и ученика, путь того, что в книгах называется анализом художественного произведения. Вот несколько типичных примеров, по принципу которых построены все четыре книги.

Еще не прочитана на уроке ни одна страница «Грозы», а десятиклассники уже должны подготовить сообщение на тему «Особенности жанра драмы в творчестве А.Н.Островского». Еще ни слова не сказано о пьесе, а учеников уже спрашивают: «Определите суть основного конфликта в пьесе». И тут же дан ответ, который должен быть получен: «Конфликт между «темным царством» и новым свободным человеком, живущим по законам совести и чести». Но ведь все это нужно сначала увидеть в живом течении драмы, к этому, если даже принять эту формулу, нужно привести десятиклассников, это нужно им увидеть в произведении.

Первый урок по «Отцам и детям». И первый же вопрос: «К какому типу героев можно отнести Евгения Базарова?». Естественно, тут же ответ: «В образе Базарова Тургенев точно воссоздает типичного представителя нового поколения». Но что, кстати, значит «типичный представитель нового поколения»? И потом: ответить на этот вопрос возможно лишь после того, как роман изучен. На том же первом уроке: «Что хотел показать в романе Тургенев? Каков его замысел?» Как всегда, и готовый ответ: «Подъем революционно-демократического движения; новый, нарождающийся тип – нигилизм – критику нигилизма». Но согласитесь, что сначала нужно понять, что такое нигилизм, потом на протяжении всего романа увидеть, как Тургенев проверяет базаровский нигилизм жизнью, прежде всего испытанием любовью.

Еще один пример – «Незнакомка» Блока. В одном из пособий о ней идет речь на уроке, посвященном «Стихам о Прекрасной Даме» (В учебнике, естественно, стихотворение стоит на своем месте. И вообще, конечно же, авторы учебников не отвечают за ту методическую вырезку, которую сделали из них методисты-планировщики). Но посмотрите как: «Учащимся предлагается устно проанализировать стихотворение А.Блока «Незнакомка». (Композиция. Прием контраста. Образ героини как воплощение Вечной Женственности. Языковые особенности стихотворения.) Опять же не говорю ничего по существу. Но ведь самое главное, что должны увидеть ученики, уже давно названо. Остается лишь проиллюстрировать готовое. Домашнее задание: «Выучить стихотворение «Незнакомка» наизусть». Но 25 чтений стихотворения окончательно добьют его. Ведь наизусть можно читать лишь тобой лично выбранное, тебе близкое, то, что тебе понравилось.

Дело, конечно, не в этих четырех книгах самих по себе. Они выражают то направление в методике, которое, увы, становится господствующим.

Я хорошо помню, а было это почти 60 лет назад, как Сергей Михайлович Бонди читал нам в институте на лекциях «Евгения Онегина», открывая Пушкина и его роман. Я хорошо помню, а было это 45 лет назад, как в Институте усовершенствования Зиновий Самойлович Паперный читал нам «Соловьиный сад» Блока, ведя к пониманию поэмы и доказывая, что тогда распространенное толкование ее абсолютно несостоятельно. Это и есть постижение литературы. От текста через соразмышление и сопереживание к пониманию, чувствованию. И только так можно научить понимать литературу. И только при таком постижении литература становится близкой, волнующей, западающей в душу. А у нас сплошь и рядом литературное произведение и то, что о нем говорят и пишут в школе, как бы в двух разных плоскостях, а порой вообще есть лишь одна плоскость, ибо само произведение и не прочитано.

Но в чем же причина этой страшной деформации? В данном случае она обозначена названием издательства, которое выпустило эти книги – «ЭКЗАМЕН». Вот где собака зарыта.

И если сначала 500, а в этом году 380 тем объявляют заранее, то совершенно очевидно, что учитель будет натаскивать на эти темы, а не думать о постижении литературы. И если газета «Литература» в течение всех последних лет все эти темы подробно комментирует, то о какой самостоятельной работе над сочинением может быть речь? И если часть этих тем вообще не может быть раскрыта, то, естественно, ученик может лишь списать их со шпаргалки. Ограничусь сейчас одним примером. Я уже писал, что нельзя предлагать на экзаменах сочинение на тему «Евангельские мотивы в романе М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита». Я привел тогда шесть выписок из работ православных мыслителей, которые считают, что роман этот антихристианский и антиевангелистский. Уже после этого вышла книга диакона Андрея Кураева «Мастер и Маргарита»: За Христа или против?», в журнале «Москва» напечатана статья Бориса Агеева «Цепь молчания, или Черт все устроит. «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова как роман-инициация». И даже человек, стоящий на других мировоззренческих позициях, Леонид Радзиховский, написал, что «трудно найти более АНТИХРИСТИАНСКОЕ произведение в русской литературе». Естественно, со всем этим можно не соглашаться, но все равно при такой ситуации предлагать названную тему ученикам значит толкать на путь дешевой спекуляции и списывания. Но вот приходят темы 2006 года, и среди них тема 283 «Христианские мотивы в прозе М.А.Булгакова (по роману «Мастер и Маргарита» или «Белая гвардия»).

Но дело не только в этих явно одиозных темах. Все они типа «Жанровое своеобразие «Горя от ума», «В чем состоит своеобразие любовной лирики Б.Л.Пастернака», «Образ автора в поэме Гоголя «Мертвые души» – все они требуют воспроизведения заранее выученного или даже написанного, а не размышления. Чего же удивляться, что даже тысячи медальных сочинений за редким исключением, о чем не раз говорили работавшие в медальных комиссиях, безлики и неинтересны.

Я уже не говорю о разрушающем воздействии на преподавание литературы ЕГЭ по литературе.

Нужно сказать и об источниках той огромной беды, которая обрушилась на преподавание литературы. Это прежде всего непонимание сути литературы и своеобразия создавшейся в жизни ситуации со стороны тех, кто руководит преподаванием литературы в стране. Темы сочинений и задания по ЕГЭ тому убедительное свидетельство. И, что особенно печально, часть учителей литературы эта ситуация, в общем-то, устраивает. Но об этом следует сказать особо. Что я и сделаю в следующей статье.

P.S.

В этом номере мы дали первую часть статьи учителя Льва Соломоновича Айзермана. Продолжение читайте в одном из следующих номеров «УГ». Предлагаем вам присоединиться к обсуждаемой теме. Ждем ваших откликов.