На чтение: ≈ 10 мин.За порог детского сада хельсинкские дети выходят в огненно-желтых жилетках. В любую погоду даже издалека эти забавные процессии просто нельзя не заметить. Сначала взрослый. Потом попарно яркие фигурки малышей. И снова сопровождающий взрослый. Еще традиционны светоотражающие брелоки всех цветов и мастей, которые носят и дети, и многие взрослые – на сумке, рукаве куртки, воротнике пальто. Детей в Финляндии берегут и от гибели на дорогах, и от насилия в семье. А потому как и в каком случае надо позвонить в полицию, в Финляндии знает каждый ребенок. И учат этому уже в детском саду.
В сентябре-октябре сетевые и бумажные российские СМИ много писали о жестоких порядках в Финляндии. Павел Астахов, Уполномоченный по правам ребенка в РФ, даже выступил с заявлением, что Финляндию следует объявить страной, опасной для жизни российских семей с детьми. В центре внимания была история Анастасии Завгородней («Учительская газета» также писала об этом на сайте http://www.ug.ru/insight/282, http://www.ug.ru/article/489, http://www.ug.ru/news/5804), у которой финские социальные работники забрали четверых детей, включая новорожденного. Анастасии даже не позволили кормить его грудным молоком. А причиной изъятия стала жалоба шестилетней дочки, что отец шлепнул ее по попе. И пока соцслужбы досконально изучали ситуацию в семье, а дети находились в специальном кризисном центре помощи родителям, в России как снежный ком росло возмущение финским законодательством. Ну что за закон, когда сначала детей у семьи отбирают, а потом уже разбираются, что и как?!Я оказалась в Хельсинки как раз в тот момент, когда в поддержку Анастасии Завгородней проводились пикеты и финский правозащитник Йохан Бекман раздавал комментарии о преследовании именно русских родителей.Это фактВ Финляндии: 5,5 миллиона жителей, и из них один процент – около 55 тысяч – русскоязычные; по статистике на одну семью приходится 1,7 ребенка; наметилась тенденция к позднему родительству – около 30 лет; детские пособия составляют: на первого ребенка – 104 евро в месяц; на второго – 120 евро и на третьего – 140 евро в месяц.На этом фоне встреча с советником Министерства социального обеспечения и здравоохранения Финляндии Лоттой Хямеен-Анттила стала хорошим поводом выяснить причины и следствия истории с Анастасией Завгородней и понять суть работы социальных служб, для которых буква закона выше семейных драм и детских стрессов. По образованию Лотта юрист, но для работы в системе защиты детей получила специальную подготовку и до службы в министерстве как раз и была тем самым соцработником, который однажды может принять решение о «срочном перемещении» и забрать ребенка из семьи.- Что случилось дома у Анастасии Завгородней? Социальные службы не разглашают публично информацию о том, что именно произошло в семье, из которой забрали ребенка, – сразу пояснила Лотта. – Иначе эта информация останется в Сети, даже когда ситуация выправится и ребенок вырастет. Неправильно публично ругать родителей все по той же причине. Ведь социальный работник не заменяет родителей, его задача их поддерживать, помогать и определять стратегию решения проблем.Зона ответственности социального работника весьма обширна, но для посторонних его работа остается за кадром. Это он составляет конкретный план опеки ребенка, постоянно контактирует с родителями, чтобы в итоге обеспечить возвращение ребенка в семью. Если речь о семье неблагополучной (где, например, у родителей есть проблемы с алкоголем или наркотиками), система защиты должна обеспечить, чтобы у ребенка, который находится в замещающей семье, сохранилось настолько положительное отношение к родителям, насколько это возможно.Закон о защите детей в обновленной редакции был принят в Финляндии в 2008 году. Его статьи и параграфы дают право соцслужбам принимать решения в самых разных обстоятельствах, когда есть угроза для жизни и здоровья ребенка. Это уже потом, оспаривая их решение, родители могут подать в суд. Родительских прав их никто не лишает. Но вот детей закон защищает с момента тревожного сигнала соседа, учителя или самого ребенка. В Финляндии ребенка нельзя унижать, оскорблять, применять телесные наказания. Так что шлепки по попе или подзатыльники в воспитательном процессе караются самым серьезным образом. Хулиганов, забияк и шалунов всех мастей утихомиривают и воспитывают исключительно словом.- Любовь и убеждение – вот два инструмента, которые могут быть в руках у родителей, – говорит Лотта. – Если же становится понятно, что в семье проблемы, социальные службы обязаны включиться в ситуацию на максимально ранней стадии. Предположим, поступил сигнал из школы, у соцработника есть время – до трех месяцев, – чтобы выяснить истинное положение дел. Семьи с проблемами находятся на учете и под постоянным наблюдением. Но главное, им гарантируется вполне конкретная поддержка. Муниципалитет в случае необходимости оказывает семье материальную помощь, улучшает жилищные условия. Члены семьи также получают направление на лечение, психологические консультации. Существуют и так называемые поддерживающие семьи, куда от уставших, эмоционально выгоревших пап и мам дети могут отправиться на каникулы или выходные. Есть и волонтеры, которые водят детей в кружки, чтобы дать возможность родителям восстановиться. Есть даже волонтеры, которые показывают неумелым родителям, как правильно вести хозяйство.Интернаты, кризисные дома и поддерживающие семьи – все это уже касается тех родителей, у которых детей забрали. Но, подчеркивает Лотта, они принимают участие в жизни ребенка, даже когда он находится в замещающей семье. Срок замещения с родителями не оговаривается (что, конечно, психологически принять непросто), но со стороны соцработника проходит постоянный мониторинг положения дел в родной семье. Для муниципалитетов совсем не дешево обходится содержание кризисных домов и замещающих семей, которые за каждого ребенка получают пособие. Как только ситуация выправляется, ребенок возвращается в родную семью.- Но ведь никто не застрахован от превышения полномочий соцработником? Что, если он принял поспешное, неверное решение?- Его работа тоже не остается бесконтрольной. В случае сигнала его деятельность проанализируют и проверят специальные надзорные структуры.- А что, действительно проблемы с детьми чаще всего происходят в смешанных браках?- Мы такой корреляции не обнаружили, хотя на волне конкретных случаев запросили информацию у всех муниципалитетов.За год в Финляндии из семей забрали более 3000 детей. А конкретно из русскоязычных семей не за год, а за несколько лет был изъят 51 ребенок. Как-то странно с этой статистикой сочетаются комментарии все того же финского правозащитника Йохана Бекмана, кочевавшие в октябре по российским СМИ. Он говорил, что прежде всего отбирают детей именно у русских, потому что считают, что они плохие родители, и даже в финской национальной программе по борьбе с насилием против ребенка написано, что в России широко распространено избиение детей. Как выяснилось, этот факт тоже не подтвердился. Нет в программе, которую финны назвали «Не бей ребенка!», ничего про особые жесткие меры у нас в стране. Говорится только, что физическое наказание детей законодательно не запрещено.В Финляндии же каждый ребенок имеет право на особую защиту. В тот момент, когда ему это потребуется. Это значит, что в ситуациях, когда интересы детей и взрослых находятся в противоречии, интересы ребенка должны быть поставлены на первое место.Хельсинки, Финляндия, фото автора
Выбор читателей
Комментарии