Из всех заповедей выделяю одну: любите друг друга. Альберт ЛИХАНОВ

13 сентября известному писателю председателю Международного Российского детского фонда Альберту ЛИХАНОВУ исполняется 70 лет. «Попробую объяснить, кто я такой, – пишет Альберт Анатольевич в одной из статей. – Для начала отвечу сверхкратко: такой, как все! Как все, родившиеся в России после октября семнадцатого, не изменившие родному дому, не нашедшие сил на глубокое и целостное осмысление ее политических уродств…» О том, что делает Детский фонд, в двух словах не скажешь. Это реализация самых разных программ, прежде всего медицинских и социальных, издание книг, четырех журналов, среди которых «Путеводная звезда. Школьное чтение». Его идея в том, чтобы дать учителю и ученику объемный материал для программного и внеклассного чтения. Это поддержка детской культуры, спорта. С Альбертом Лихановым мы встретились в приемной Детского фонда, он вошел с большим кубком в руках: «С трудом нашли, где продаются в Москве спортивные кубки. Недавно был в Грайворонском районе Белгородской области. Там 22 детские футбольные команды! Мы решили учредить для них кубок Детского фонда. В самом Грайвороне шесть тысяч жителей, а в районе около 30 000. И столько детей, занятых футболом!»

– Альберт Анатольевич, литература, как и спорт, также участвует в воспитании характера. Выполняет ли она сегодня свою миссию?

– Думаю, что современные тенденции свидетельствуют об обратном. Как бы ни клеймили недавнее советское прошлое, но тогда была активная детская литература, выполнявшая важную педагогическую функцию. Сегодня появились агрессивные западные проекты, где создана система увлекательного чтения. Конечно, и здесь мы видим положительные качества героя: бесстрашие, смелость, ум. Но тем не менее дети живут не в выдуманном, а в нашем реальном мире, который часто бывает более фантастичен, чем выдуманный. Социальная функция детской литературы в том и состоит, чтобы помогать детям разбираться в их собственных жизненных ситуациях. Это, может быть, больше относится к литературе юношеской. Для меня всегда будет образцом «Голубая чашка» Гайдара, где ни слова не сказано о конфликте, но чувствуется тревожность и беспокойство ребенка, который хочет, чтобы родители помирились. Ребенок начинает все понимать очень рано, даже раньше, чем предполагает педагогика.

– В вашей книге «Мужская школа» одна из частей носит название «Мерзкий возраст». У Александра Рекемчука есть роман «Нежный возраст». Это полемика или совпадение?

– Нет, о полемике я не думал. А почему «Мерзкий возраст»? Лев Толстой в повести «Отрочество» писал: «Чем дальше продвигаюсь я в описании этой поры моей жизни, тем тяжелее и труднее становится она для меня. Редко, редко между воспоминаниями за это время нахожу я минуты истинно теплого чувства, так ярко и постоянно освещавшего начало моей жизни. Мне невольно хочется пробежать скорее пустыню отрочества и достигнуть той счастливой поры, когда снова истинно нежное, благородное чувство дружбы ярким светом озарило конец этого возраста и положило начало новой, исполненной прелести и поэзии, поре юности». Отрочество – трудная пора. Ты вроде вырос, вроде сам понимаешь все, а на самом деле это не так. Человек стремится к самостоятельности, не имея для этого ни физиологических, ни психических, ни иных каких-то оснований. Человек часто попадает в конфликты, которые можно было бы обойти. Он драматизирует ситуации, которые в другом возрасте можно бы принять совершенно спокойно. Поэтому – «Мерзкий возраст».

– Учителя – частые герои ваших книг. Какими качествами, на ваш взгляд, должны обладать эти люди?

– Не так давно я опубликовал повесть «Кресна». Она посвящена моей первой учительнице Аполлинарии Николаевне Тепляшиной. Ее отличало не просто добросердечие, а истинное служение детству, и это, по-моему, главное достоинство учителя. Она начинала работать до революции в церковно-приходской школе. После Октября эта школа стала не церковной, а самой обычной. При Сталине учителей очень лелеяли, о чем сейчас почему-то умалчивают. За 25 лет работы в школе учителю, если у него не было грубых проколов, полагался орден Ленина. И наша Аполлинария Николаевна в 1949 году получила второй орден Ленина. Она прожила 97 лет, из них 70 проработала в школе. Моя учеба у нее пришлась на войну. Это было в Кирове. Обычная школа. Там работали еще две учительницы, имевшие по одному ордену Ленина за выслугу лет. Аполлинария Николаевна иногда выражалась пафосно, и однажды она сказала: «Дети, за ордена полагаются деньги, но я не считаю себя вправе тратить их на себя». И она покупала нам в аптеке витамин С: такие серые коробочки, я до сих пор помню. Начинали мы учиться в восемь утра. Темно, зима, вместо электрического света – коптилки и свечечки. Она не жалела 15 минут каждое утро: шла сама с этой серой коробочкой и старинной серебряной ложечкой брала ягодку-витаминку, клала каждому в рот. А рядом шел дежурный с кружкой, в которой она споласкивала эту ложечку. Раздавать боялась: обменяют или выбросят, а дашь в ручку – выронит ребенок, потеряет. Этой витаминкой требовалось еще хрустнуть при ней, раскусить. Когда кончался запас витаминов, денег, она просила нас лазать на сосны, стоявшие во дворе, и обрывать хвою. Нянечка заваривала ее. Получалось горькое пойло. И тут тоже должна была присутствовать она. Она наливала каждому по полкружки и заставляла пить. Нас было в классе почти сорок человек. Она спасала нас от цинги. Мы этого не понимали еще… А до революции она была крестной очень многих своих учеников, поскольку работала в церковно-приходской школе. Крестной для целого микрорайона вокруг этой школы.

– Не так давно во всех наших средствах массовой информации прошло сообщение об убийстве ребенка из России, усыновленного американской семьей…

– Ответственность за детей лежит в первую очередь на родителях. Меры, которые помогли бы ее укреплять, могут быть только экономического свойства. У нас почти 800 тысяч детей-сирот. За прошлый год прибавка составила 144 тысячи… И в последние годы такая большая цифра стала стабильной. Вот как обернулись реформы, когда все было отдано на откуп стихии.

За пять лет наши российские родители убили 1060 собственных детей. Ребенок не может ждать, когда его найдут какие-то родители. Он ждет счастья немедленно, сейчас, а еще лучше вчера. Я не верю, когда говорят: подождите чуть-чуть, наше общество поднимется до определенного уровня благосостояния и все наладится. Это самообман. Если существует международное усыновление, его нужно всячески поддерживать, если мы сами не можем дать ребенку это счастье. Не можем сами, давайте отдавать другим. 14 детей, усыновленных иностранцами, убиты, а 1060 – это не трагедия? И посмотрите, как жестко американская Фемида разобралась с этими родителями.

– Какие дети попадают под опеку вашего фонда?

– Дети в беде. Но это очень широкое понятие. В полном смысле мы с этим не справляемся, и никто с этим не справится, но помогаем очень многим. Благополучные дети тоже достойны сострадания… Как-то меня спросили, как вы относитесь к детям олигархов? Думаю, они заложники, и они будут расплачиваться за грехи и богатство своих родителей. Я хотел бы выделить из христианских заповедей вот эту: любите друг друга. Человек приходит голым и уходит, ничего не забирая с собой. Как-то раз я увидел передачу про американского миллиардера Трампа. Каждую секунду у него прибывает сколько-то сотен тысяч долларов. Что же теперь, всем гнаться за ним? То, что это не благо, – это точно. Поклонение богатству стало примером для подражания. Вся мировая культура давно отвергла богатство как последнюю истину: Толстой, Достоевский, Драйзер, Ромен Роллан, Бальзак.

– Иоанн Златоуст говорит в одном из своих поучений, что богатство само по себе не грех и не добродетель. Оно нейтрально. Грех заключается в том, как мы к нему относимся, как им распоряжаемся, в том, что мы делаем богатство высшей целью жизни, в том, что мы позволяем ему порабощать нас. Кстати, такие духовные лидеры России, как патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй и муфтий Равиль Гайнутдин, стали участниками вашего образовательного проекта «Уроки нравственности»…

– Мы выпустили учебно-методический комплект видеофильмов «Уроки нравственности», который может быть использован любым учителем. Это серия бесед с известными и авторитетными людьми: академик Жорес Алферов, кардиохирург Лео Бокерия, генерал Валентин Варенников, успел принять участие драматург Виктор Розов. Фильмы поддержаны Министерством образования и науки. Кроме кассет, в комплекте есть сборник методических рекомендаций. Главная из них состоит в том, чтобы, посмотрев фильм, дети обсуждали увиденное и чтобы выступили все до одного, чтобы не было промолчавших. Конечно, многое тут зависит и от учителя. Увы, сегодня очень мало мы говорим с детьми на нравственные темы.

– О чем бы вы говорили, если б были главным участником одного из таких фильмов, а не ведущим?

– Мой общий урок для всех касался бы темы «Работа и отношение к ней». Работа не как исполнение обязанностей за зарплату, способ улучшения качества жизни, а как служение. Один может быть, например, водителем, ехать и чертыхаться: «Трудно, жизнь не удалась, плохая профессия»… А другой скажет: «Я делаю доброе дело для других. И мне это нравится!» Это очень касается учителя. Беда, когда учитель просто отбывает свои часы… Я не согласен с переменой в названиях министерств. «Просвещение» и «образование» – это, согласитесь, разные понятия. Просвещение включает в себя и воспитание. Воспитание сегодня из школы ушло, но школа, на мой взгляд, не только должна образовывать, но и воспитывать.