Из суворовцев в космонавты. Этот путь дважды Герой Советского Союза Владимир ДЖАНИБЕКОВ начал с победы над собой

Собеседник «ВО» – личность не просто известная, легендарная. И все же о нем известно не так уж много, потому что занятый важной и сложной работой, он редко общается с прессой. Но «Военному образованию» удалось найти повод для общения. Им стала встреча ветеранов-суворовцев в Культурном центре Пограничной службы ФСБ России, посвященная предстоящему 60-летию Ташкентского и Ленинградского СВУ.

Владимир Александрович – член Совета суворовского братства этих двух училищ. Однокашники-суворовцы для него – самые верные и надежные друзья на всю жизнь. Из суворовского строя начался его путь в космос.

Владимир ДЖАНИБЕКОВ родился 13 мая 1942 г. в селе Искандер Бостанлыкского района Ташкентской области Узбекской ССР. В 11 лет стал воспитанником Ташкентского суворовского училища. После его окончания в 1960 г. поступал в училище летчиков, но не прошел по конкурсу. Проучившись год на физическом факультете Ленинградского госуниверситета, поступил в Ейское высшее военное авиационное училище летчиков. Окончив его в 1965 г., служил летчиком-инструктором.

В 1970-м зачислен в отряд космонавтов. Первый полет в космос совершил с 10 по 16 января 1978 г., второй – с 22 по 30 марта 1981 г., третий – с 24 июня по 2 июля 1982 г., четвертый – с 17 по 29 июля 1984 г., пятый – с 6 июня по 26 сентября 1985 г. Этот полет уникален тем, что космонавты впервые в истории осуществили стыковку корабля с вышедшей из-под контроля орбитальной станцией и восстановили ее работоспособность. Дважды выходил в открытый космос – 25 июля 1982 г. вместе со Светланой Савицкой на 3 часа 35 минут и 2 августа 1985 г. – вместе с Виктором Савиных на 5 часов. Всего за 5 полетов провел в космосе 145 дней 15 часов 58 минут 29 секунд.

Дважды Герой Советского Союза. Награжден 5 орденами Ленина, орденом Красной Звезды, медалями. Герой Монгольской Народной Республики. Командор ордена Почетного легиона (Франция). Почетный гражданин городов Гагарин, Калуга, Черкесск (Россия), Аркалык (Казахстан), Хьюстон (США). В 1985 – 1988 гг. был командиром отряда космонавтов Центра подготовки космонавтов (ЦПК) имени Гагарина, с 1988 г. – начальником Управления теоретической и научно-исследовательской подготовки ЦПК. Генерал-майор авиации. Ныне в запасе, работает в одном из научно-конструкторских бюро.

– Владимир Александрович, в вашей биографии много знаменательных событий. Какое из них вы считаете самым памятным?

– Самым замечательным, ярким событием в жизни для меня было и остается поступление в суворовское училище. Я родился и жил в доме пожарной части, начальником которой был отец. Он менял места службы, и семья переезжала с ним. Сначала из глубинки Узбекистана, потом в Ташкенте. Пожарные тревоги были будничными. В иные сутки их случались 10-11. Да и похорон пожарных повидал достаточно.

Я рос нездоровым, «перетяжеленным». В 11 лет весил 40 кг, бегать, прыгать не мог. Из-за тучности меня даже перевели в женскую школу, которая была через дорогу от дома. На улице меня обижали. По соседству жило много ребят-сирот или из неполных семей. У них была своя жесткая система взаимоотношений, и никто не собирался давать мне поблажки. Не били, но вечно был на побегушках, последним, «задвинутым». Это меня очень сильно угнетало. А в школе учился легко, четыре учебных года заканчивал с отличием.

Очень завидовал ребятам в суворовской форме. Хотел стать таким, как они. И отец подал мои документы в суворовское училище. Но там сказали, что у меня есть родители (не сирота), да еще живу рядом с училищем. Ну и, конечно, по здоровью не подхожу.

Вернулся из училища со слезами и встретил приятеля – Рашида. Спрашивает: поступил? Объясняю: не взяли документы. А он: «Пошли к моему деду! Он поможет».

Раньше и не знал, что его дед – член правительства Узбекистана. Министр Юсупов выслушал, переспросил, действительно ли я хочу в суворовское. Такой же вопрос мне, дав подзатыльник, задал и отец. А потом пошли с ним к министру. И приняли меня в суворовское последним, за три дня до начала занятий.

– Военная учеба требует закалки. Как удалось одержать победу над собой, собственной слабостью, тучностью?

– В училище надо было бегать, успевать по всем предметам. И я попал под «обструкцию» в роте, так как два года тянул показатели взвода назад. Ни в беге, ни в других видах физподготовки себя не проявлял. Но зато на олимпиадах по математике, другим точным наукам был в числе первых. Это успокаивало, подбадривало. Ведь этим мог поддержать честь взвода.

Чтобы избавиться от лишнего веса, начал бегать в шинели – тайком, по ночам. За два года сбросил жир. Пробовал фехтование – не пошло. Гимнастика? Тоже. Тренер по штанге Корипанов предложил попробовать себя в тяжелой атлетике. С 14 лет начал «качаться» со штангой.

– Да так, что стали рекордсменом по штанге среди юниоров, ваше имя занесли в Книгу спортивных достижений Узбекистана. Как это случилось?

– В 18 лет во мне было 84 кг. Не знал, куда силу девать. Бегал «сотку» за 11,8, что не так уж плохо. Стал чемпионом Узбекистана в «полутяже» среди юношей, третьим среди взрослых в системе МВД, к которой относилось училище.

– А как у вас родилась мечта о космосе?

– С большой благодарностью вспоминаю своих наставников. Мне всегда нравилась физика. И майор Шаверин очень увлекательно вел ее. Он и подвиг меня к увлечению звездами, посещению кружка астрономии. Был у нас даже свой примитивный планетарий.

В 1957 г., когда запустили первый спутник, преподаватель объяснил, что такое ракета, космос. Меня это заинтересовало. В библиотеке нашел уйму книг – и Циолковского, и фантастику. «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова меня потрясла. С тех пор потерял покой и сон. Когда все засыпали, поднимался на крышу, прихватив бинокль, купленный за отпускные деньги. Начал всерьез изучать астрономию. Потом легко, без проблем поступил на астрофизическое отделение физфака Ленинградского университета. Но как легко поступил, так легко и бросил.

– Почему?

– Еще в суворовском подавал рапорт в летное училище. Но в начале 60-х разогнали не только СВУ. Шло колоссальное хрущевское сокращение Вооруженных Сил, особенно ВВС, набора в военные летчики. И все же студентом, летом 1961 г. на свой страх и риск поехал в Ейское авиационное военное училище. Тогда слетал в космос Гагарин, и я понимал, что путь в космос лежит через авиацию.

После училища написал рапорт на перевод в летчики-инструкторы. С этой работы было легче уйти в космонавты, хотя она и трудная. Жизнь при казарме, в месяц – один выходной. В Ейском училище прослужил 5 лет, летая на СУ-7.

– А как попали в Звездный?

– Направил в отряд космонавтов письмо, но ни ответа, ни привета. Жду, служу, летаю, надеюсь. А тут оказия: космонавт №2 Герман Титов облетал училища, набирал волонтеров. Герман Степанович побеседовал со всеми, кто хотел в космонавты. Направили на медобследование. Всего из 1200 с лишним человек прошли 8. Так в 70-м поступил в отряд космонавтов.

– Как дальше складывалась судьба?

– Учился, затем первый полет в 78-м на станцию «Салют-6» вместе с Олегом Макаровым. В ходе него был интересный эксперимент для медико-биологических структур. За длительное время на станции сформировалась своя замкнутая биосфера, в которую вдруг вошли мы. Такого еще никто не делал. Нас избавили от всех микробов, которые были в организме, делали уколы. Взяли у нас кишечную флору, на биокомбинате каждый день репродуцировали и давали пить. Процедура неприятная, но как человек военный сказал себе «надо» и старался соблюдать инструкцию «от» и «до».

Вернулись мы из космоса с биологическим набором, который был у Юрия Романенко и Георгия Гречко. Потом долго пришлось избавляться от последствий этого эксперимента. У меня были проблемы с кожным покровом, аллергия…

Второй полет тоже был интересным – с космонавтом из Монголии Жугдэрдэмидийном Гуррагчой. Он окончил Военно-воздушную академию, великолепно знает русский язык. Его готовили не просто как космонавта-исследователя, а как бойца, надежного помощника командира и бортинженера. Никто из представителей других стран, наверное, не работал и не чувствовал в космосе так хорошо, как мой напарник из Монголии. Спуск Гуррагчаа делал сам. А я… спал. В течение недельного полета спать практически не пришлось, поэтому задремал.

Третий полет с Жан-Лу Кретьеном и Александром Иванченковым не был для меня запланирован. Готовился в другую – длительную экспедицию, но заболел командир Юрий Малышев, и меня буквально за 2,5 месяца до старта срочно включили на замену. Работа с Кретьеном далась очень легко. Он настоящий боевой летчик (налет на истребителях – более 5000 часов), полковник ВВС, заместитель командующего ПВО юга Франции, к тому же летчик-испытатель. Кстати, был шефом-пилотом по испытанию «Миража-2000». Человек разносторонней эрудиции, с музыкальным образованием, даже орган своими руками (конечно, не в космосе) собрал и играл. С ним было интересно общаться.

Совершенно неожиданным получился четвертый полет. Светлана Савицкая пришла к руководству и говорит: прочитала, что американцы готовят к выходу в открытый космос женщину. Я тоже могла бы взяться за это. Ее поддержали. А что там делать? В то время готовили эксперимент – сварка в открытом космосе. Институт Патона разработал универсальный инструмент. С его помощью можно было резать, плавить, варить металлы, наносить на поверхности металлическое покрытие и паять. В одной руке, по сути, четыре функциональных инструмента. Было интересно. Мы со Светланой показали прекрасные результаты. Американцы, кстати, почти за 15 лет потратили 2 млн. долларов на подобный эксперимент, но создать такой инструмент не смогли. Так что это наш отечественный приоритет в области космических технологий. Им мы тоже можем гордиться.

Пятый полет – в 1985 г. Ремонт станции «Салют-7». С Виктором Савиных нам удалось состыковаться, оживить, согреть и осушить ее. Там были два «ледниковых периода» и «всемирный» потоп. На всех стенках – большой слой воды, на иллюминаторах в палец-полтора толщиной, а за панелями в некоторых местах – целые ведра. Были повреждены все системы, которые содержали воду, – терморегулирования, водоснабжения, холодильно-сушильный агрегат. Станция замерзла, внутри было минус 7 градусов, разорвало трубы, и мы не могли сушить воздух. А когда подняли температуру, все, что было в лопнувших трубах в виде льда, начало вытекать.

– Как боролись с потопом?

– Собирали воду полотенцами в мешки, когда они кончились, начали рвать чужие костюмы, белье. Обычная тряпка была на вес золота. Запаковывали в мешки для мусора. Набралось их на станции множество. Потом шлюзовали, часть затолкали в подошедший грузовик «Прогресс». Скафандры были подпорчены, не говоря уж об оборудовании. На станции был тоннель внутри мусора, а в нем мы делали ремонт, прозванивали кабели, меняли блоки, схемы. Замыканий могло быть сколько угодно.

– Ваш путь из суворовцев в космонавты – исключение из правил? Стоит ли мечтать о нем нашим юным читателям – суворовцам, кадетам?

– Мой путь – не исключение. Кроме меня среди космонавтов – выпускник Ставропольского училища суворовец Юрий Глазков. И ныне путь в космос для мальчишек в погонах открыт. Сегодняшним суворовцам и нахимовцам, кадетам, всем мальчишкам, мечтающим о профессии космонавта, летчика, о многих других офицерских судьбах, могу сказать: все в ваших руках, все зависит от вас. Надо только верить в свои силы и настойчиво, не сворачивая с избранного пути, идти к своей мечте. И все у вас получится!

Интервью взял Сигитас СПАНГЕЛИС