Из подчиненных и зависимых к свободным и влиятельным. Учебник школьного самоуправления

Параграф 2. Изменяем школу?

Прошлую встречу Вася Активистов, Федя Пессимистов и профессор Ю.С.Дорога завершили выводом: ученическое самоуправление будет работать в школе только в том случае, если ученики захотят этим заниматься, а администрация будет готова их поддержать. И именно от ребят и педагогов зависит, за какие дела ученическое самоуправление возьмется. Сегодня наши собеседники обсуждают в штабе юниорского союза «Дорога» очень серьезный вопрос: какую роль может выполнять ученическое самоуправление в жизни школы.

Профессор: Коллеги, сегодня я предлагаю вам начать более глубоко разбираться в том, почему необходимо развивать ученическое самоуправление. Неужели без него никак не обойтись? К примеру, твоя школа, Федя. Хоть она и не может похвастаться успехами в самоуправлении, но детей-то она, я надеюсь, учит?

Федя: Еще как… Вчера весь вечер в публичной библиотеке проторчал, читал в разных энциклопедиях статьи про микробов. А куда деться – коллоквиум по биологии! Даже во дворе не поиграл. А вы говорите самоуправление. Когда ж этим заниматься?

Вася: Правильно. Моя тетя как раз работает в этой библиотеке, так она говорит, что школьников теперь приходит туда даже больше, чем студентов. И как же, уважаемый профессор, убедить учителей, что детям нужно не только готовиться к урокам, но и иметь время на личные дела? Ведь хочется и в секции позаниматься, и с друзьями встретиться, и на школьном совете побывать…

Профессор: А вы знаете, как в подобной ситуации поступили ученики соседней Эстонии? Они стали поднимать эту проблему через органы ученического самоуправления. У них самоуправление развивается уже восемь лет. За это время школьные советы по всей стране объединились и создали два больших союза ученических самоуправлений. Так вот. Представители этих союзов поставили вопрос о перегрузке школьников перед эстонским министерством образования, разговаривали об этом с мэрами городов и лидерами партий.

Федя: И их слушали? Не может быть! У нас бы только поулыбались и… в общем, вежливо выставили бы.

Профессор: Почему-то, Федя, эстонские ребята не побоялись, что от них отмахнутся. В итоге министр социальных дел издал постановление о запрете перегрузок. Теперь на праздничные и выходные дни домашние задания в Эстонии вообще не задают. Определено, сколько времени ученик какого класса может тратить на подготовку уроков. Более того, для каждой возрастной ступени установлено… сколько должен весить портфель! Теперь, если учитель спрашивает эстонского школьника, почему он не принес учебник, ученик может ответить примерно так: «Извините, господин учитель, но если бы я взял учебник по вашему предмету, то вес моего портфеля превысил бы шесть килограмм. А мне в моем возрасте можно только пять».

Федя: Да-а, а я как-то сказал учительнице, что учебник в портфель не влез. Потом не знал, какой кислотой вывести то, что она в дневнике написала.

Вася: Так, делаю вывод. Нам легче поливать дневник кислотой, чем решать спорные вопросы через самоуправление!

Федя: Можно сказать и наоборот: если в школе есть самоуправление, то дневники кислотой поливать не требуется!

Профессор: Федя, растешь на глазах! Ты только что указал на очень важную мысль. Сейчас я ее сформулирую. Роль ученического самоуправления заключается в том, чтобы изменить школу.

Федя: Чего-о-о???

Вася: Я, Федя, понял тебя так. В твой портфель не влезали учебники. Если бы в школе работало самоуправление, то ты смог бы поставить эту проблему перед администрацией, как это сделали ребята из Эстонии. И вы вместе с педагогами искали бы решение. Я думаю, вы бы его нашли. Ну, например, вместо шести уроков по разным предметам можно было бы поставить три «пары» в день. И тогда вместо шести учебников нужно было бы носить всего лишь три. Не было бы конфликта с учительницей и не пришлось бы поливать дневник кислотой.

Федя: И что из этого?

Профессор: А то, коллега, что школа в результате стала бы уже немного другой. Более удобной для учеников и учителей. Ведь педагогам тоже не очень-то приятно ругаться и писать замечания.

Вася: Ну это зависит от того, какой учитель. Кстати говоря, в нашей школе год назад ученический совет открыл правозащитную приемную. Если учителя нарушали права учеников, то ребята могли прийти туда и попросить о помощи.

Федя: Это что за права такие они нарушали?

Вася: Например, однажды на уроке учитель ударил ученика линейкой. Тем самым он нарушил сразу несколько законов и прав ребенка.

Федя: И что, в вашей правозащитной приемной у детей стресс снимали, что ли? Наверное, гипнозом?

Вася: Пять баллов за шутку! Но вообще-то ребята в приемной выясняли, как все было на самом деле, смотрели в законы и говорили учителю, что он нарушил такие-то права ребенка. Как правило, учителя все понимали и извинялись перед ребятами, которых они обидели. А если не понимали, то правозащитная приемная обращалась к администрации школы.

Федя: Да, лихие у вас ребята. Они не боялись, что тот учитель, против которого они выступили, потом «срежет» их на экзамене?

Вася: Как гласит русская пословица, учителей бояться – в школу не ходить!

Профессор: А если без шуток, то ты, Федя, опять попал в точку. В той же Эстонии был такой случай, когда президент одного из школьных парламентов, ученица выпускного класса, подала на школу в суд. На экзамене ей поставили более низкие оценки, чем те, на которые она рассчитывала. По мнению этой девушки, школа таким образом «отомстила» за ее активную деятельность в школьном самоуправлении.

Вася: У петрозаводских активистов так далеко отношения с педагогами не заходили, но «добрые советы» от некоторых учителей они получали. Мол, если ты будешь продолжать так же активно работать в парламенте, то это скажется на твоей успеваемости. По-моему, это очень похоже на шантаж.

Профессор: И что же ты, Василий, об этом думаешь? Почему не всех учителей радует активность ребят в школьной жизни?

Вася: Точного ответа я не знаю. Могу лишь предположить. По-моему, новое и необычное всегда встречает сопротивление. Некоторые учителя считают, что они во всем правы, потому что они взрослые, а мы – дети. И думают, что если они с ними спорят, то страдает их авторитет.

Федя: Они боятся, что мы совсем «разболтаемся», и им с нами будет не справиться.

Профессор: Так или иначе для многих преподавателей непривычно, что ученики могут иметь свой голос. Когда они сами были детьми, никаких прав у них не было: как учитель скажет – так и надо поступать. Как говорится, тогда было другое время. А работать по-новому в наше время учителей никто не учил. Они не сразу привыкнут к тому, что теперь надо управлять школой вместе с учениками. И нужно, чтобы они увидели, что школьное самоуправление работает не против них, а в общих интересах детей и педагогов. Скажи-ка нам, Вася, не получалось ли так, что ваша правозащитная приемная как раз работала против учителей?

Вася: Некоторые учителя так считали. А потом одна из учительниц пришла в правозащитную приемную сама и сказала, что не может справиться с Кузей Лоботрясовым из седьмого «Г». Заявила, что своими оскорблениями Кузя посягает на ее честь и достоинство. Ребята из правозащитной приемной нашли Кузю и объяснили ему, что он нарушает законы и устав школы. И сказали, что будут проверять, как этот Кузьма себя ведет. Кузьма успокоился, а учительница потом выступала на педсовете и очень хвалила правозащитную приемную.

Профессор: Федя, попробуй-ка обобщить, что изменилось в Васиной школе, когда школьный совет открыл правозащитную приемную.

Федя: Учителя стали думать, стоит ли им законы нарушать. И ученики тоже.

Профессор: Сказано, конечно, сильно, но по смыслу верно. Просто раньше в школе добивались своего силой. Силой авторитета, или физической силой, или просто наглостью. Ученик провинится, учитель на него накричит, и инцидент считается исчерпанным. А если ученик окажется более наглым, то учитель и сделать-то с ним ничего не может. Но после открытия приемной в школе начала действовать другая сила – сила закона. Если ты считаешь, что твои права нарушили, то у тебя появляется возможность их защитить. Отношения в школе постепенно становятся более уважительными, потому что школьники и учителя начинают понимать не только свои, но и чужие права.

Вася: Значит, правозащитные приемные – это один из примеров того, как школьное самоуправление может изменить школу к лучшему?

Профессор: Совершенно верно, коллега. Мне кажется, что у ребят «чувство нового» развито гораздо сильнее, чем у взрослых. Поэтому именно они могут сделать школу более современной. Судите сами. Родители приходят в школу редко, подчас только на собрания. Учителя очень заняты подготовкой к урокам, да и дома у них проблем хватает. И получается, что кроме самих учеников изменять жизнь в школе просто некому.

Вася: Только учеников кто-то должен научить, как это делать. Вот, например, правозащитные приемные в школах Петрозаводска помог создать юниорский союз «Дорога».

Профессор: На самом деле сейчас существует очень много организаций, в которые подростки могут обратиться за советом и помощью. В конечном счете все зависит от желания ребят. Вот ты, Федя, что решил: будешь ли изменять жизнь в своей школе или нет, потому что есть шанс себе неприятности нажить?

Федя: И хочется, и колется…

Вася: Думай, Федя, думай!

Домашнее задание

1. Подумай, какие проблемы в твоей школе можно было бы решить с помощью ученического самоуправления. Предложи свой вариант решения одной из них.

2. Представь, что ты выступаешь на педсовете и убеждаешь учителей в том, что в вашей школе необходимо наладить ученическое самоуправление. Что бы ты сказал в этом выступлении?

Еще раз напоминаем, что это материалы учебника Д. Рогаткина «Школьное ученическое самоуправление», опубликованного в интернете. Мы рекомендуем эту книгу, подчеркивая, что это лишь одна из точек зрения, с которой полезно ознакомиться. Ждем ваших замечаний.

Александр ПРУТЧЕНКОВ,

доктор педагогических наук, профессор кафедры развития образовательных систем АПК и ПРО МО РФ, председатель Конституционного совета Межрегиональной общественной организации детей и молодежи «Новая цивилизация»

Окончание. Начало в № 33