Итальянский спектакль доказал, что возраст смеху не помеха. Секрет Арлекина

Легендарное представление «Арлекин, слуга двух господ» по пьесе Карло Гольдони в постановке Piccolo Teatro di Milano снова побывало в Москве. Сколько раз столичная публика аплодировала маскам этой бессмертной комедии дель арте начиная c 1960 года, когда она впервые предстала перед москвичами! Сам спектакль – искрометный, стремительный, сверкающий воистину итальянским остроумием – был поставлен вскоре после войны, когда мир только начал приходить в себя после пережитых ужасов. И вот уже более 60 лет он востребован публикой всех городов и стран, крупнейшими театральными фестивалями, которые стоят в очереди, приглашая «Слугу двух господ» на свои торжественные открытия. И наша «Золотая маска» не осталась в стороне, удостоив его премией «За лучший зарубежный спектакль» в 2002 году. Естественно, в Год Италии – России «Арлекин» не мог вновь не посетить нашу страну.

И ожиданий зрителей не обманул, за месяц гастролей собрав аншлаги и там, где еще не бывал, – в Ханты-Мансийске, Тюмени, Екатеринбурге, Челябинске, Уфе, Казани – и в Москве, где завершил триумфальное путешествие.Без малого пятнадцать лет прошло со дня смерти основателя Piccolo Teatro di Milano и создателя спектакля Джорджо Стрелера, а его «Арлекин» так же юн, как и в год премьеры. В ответ на вопрос, в чем секрет его вечной молодости, члены труппы дают разные ответы. Серджио Эскобар, директор театра, убежден, что в идее «театра для всех» Стрелера, в том, чтобы высочайший художественный уровень, постоянный творческий поиск сочетались с внятной, доступной каждому формой. Исполнитель главной роли в последние 46 лет – Феруччо Солери – живая легенда итальянской сцены, недавно перешагнувший собственное восьмидесятилетие, – считает, что дело в его герое. «Этому невероятному персонажу удается служить двум господам одновременно… В наше время ни у кого не получается достичь того, чего он хочет, своими собственными силами. Арлекин же использует только свои силы и свой ум, чтобы получить желаемое. А желает он лишь одного – выжить. Сегодня желаемое могут получить лишь те, у кого есть политическое лобби или деньги. Арлекин же очень бедный. Но тем не менее ему удается все. Именно в этом его самое большое очарование».Признаюсь: я не без досады обнаружила, что в представлении, на которое была приглашена, играл другой исполнитель главной роли – Энрико Бонавера. Но в нем было столько простодушного лукавства, артистизма и обаяния, что о своей первоначальной обиде я напрочь забыла. Как моментально он переходил от функций слуги важного синьора, докладывающего о приезде господина, к заигрыванию со смазливой служанкой – с пританцовыванием, воркующей интонацией – и вновь без перехода возвращался к важной функции! С какой лихостью жонглировал блюдами, подавая обед одновременно двум хозяевам, какие акробатические номера выделывал, дабы, споткнувшись, не пролить из супницы ни капельки супа, как замирал, поначалу испуганно, а потом восхищенно, взирая на дрожащее, будто живое, желе, и, отведав, удовлетворенно наблюдал, как оно, словно преданная собака, следует за ним!.. Глядя на него, нельзя было не восхищаться тем, как он непременно находил неожиданный выход, как непринужденно общался со зрительным залом.Вообще, все персонажи-маски делают это виртуозно. То доктор Ломбарди – Томмазо Миннити, обеспокоенный обмороком Клариссы, – Аннамарии Россано, по-русски поинтересуется, нет ли среди публики доктора, пока ему не напомнят, что он сам доктор. То Панталоне – Джорджо Бонджованни, – вдохновенно прочтя монолог и услышав «Браво!», тут же с готовностью начнет его повторять, еще более патетически.Да и как иначе, если стрелеровский спектакль – тонкая стилизация под площадное, почти балаганное зрелище, остроумно использующая прием «театр в театре». В оригинальной сценографии Эцио Фриджерио площадка – это подмостки на фоне сценического задника, воспроизводящего венецианский вид. Декорации так же просты, какими они были, вероятно, и триста лет назад: раздвигающиеся актерами-дзанни шторы с изображениями то дверей гостиницы, то части фасада здания, то очага кухни. У края подмостков в начале каждого акта старик-суфлер – Джорджо Сагати, – выходя из-за кулис и поприветствовав публику, зажигает огонь, примостившись рядом. Здесь же, наблюдая за действием, располагаются дзанни – живо реагирующие на происходящее актеры, отыгравшие свой эпизод, и оркестранты. А музыки, надо сказать, в спектакле много, она исполнена со свойственными итальянцам чувством и юмором, в котором слышится отзвук пародии на излюбленные жанры Аппенин.Есть ли смысл рассказывать обо всех импровизациях – лацци, которыми изобилует спектакль? Старые, неоднократно описанные в многочисленных статьях и рецензиях, без числа растащенные на цитаты, и те, что режиссер придумывал чуть ли не до своей кончины в 1997 году, продолжая работать над спектаклем до последних дней, создав 12 различных редакций.Это сочетание классики и современности вновь принесло «Арлекину» оглушительный успех. Покидая под овации сцену в конце каждого действия, актеры по-русски говорили: «Спасибо, мы еще вернемся». Что ж, хочется надеяться на новую радостную встречу…