История педагогики

Судьба “опасной” реформы

В конце XIX – начале XX века вопрос о проведении реформы школы являлся одним из главных, волновавших прогрессивную российскую общественность. Обьяснялось это тем, что от его решения зависело не только состояние культуры, но и развитие общества в целом.

По данным первой всеобщей переписи населения, произведенной в Российской империи в январе 1897 года, в стране проживало более 125 миллионов человек. Процент грамотных составлял 21,1.

Система начального и среднего образования, существовавшая в России на рубеже веков, явно не соответствовала темпам и уровню экономического развития страны. Ее наиболее серьезные недостатки близки сегодняшним нашим: отсутствие преемственности в учебных программах начальной и средней школы, значительная нехватка школ и учителей, заметная перегрузка учащихся. Как раз устранению этих недостатков и должна была способствовать ожидавшаяся реформа школы.

Кто же стоял у ее истоков? Учительство, в наибольшей степени заинтересованное в ее осуществлении. На рубеже веков оно являлось самым многочисленным слоем интеллигенции России. В 1896 году в 30119 низших начальных училищах работали, например, 64889 преподавателей, которые получали всего 360-460 рублей в год. Считалось, что этого достаточно. Дневное питание учителя городской начальной школы оценивалось властями в 55 копеек, куда входили: утренний чай с булкой за 3 коп., завтрак из двух яиц и полфунта черного хлеба, обед из щей и каши, вечерний чай. Ужина учителю не полагалось. 3 гривенника условно отводились на все прочие месячные расходы, в которые включались посещение бани (два раза), парикмахера, оплата работы прачки, прислуги, затраты на освещение.

Путем такого учета специальной комиссией была высчитана сумма годовых затрат городского народного учителя – 447 рублей 12 копеек. В нее, однако, совсем не включили затраты на поддержание здоровья, покупку книг, журналов, газет, на развлечения, поддержку родственников, на членские взносы в общества. Бедность народных учителей и была еще одной причиной готовившейся реформы. Ведь сами учителя считали, что минимум учительской зарплаты должен быть гораздо выше: для одинокого народного учителя – 600 рублей в год, для семейного – 1200 рублей.

Не обеспечена была и старость учителей. Только в 1901 г. Министерство народного просвещения разрешило устройство так называемых пенсионных касс. По Уставу кассы, ее обязательными участниками являлись учителя и учительницы начальных училищ. На самом деле вступить в кассу мог далеко не каждый учитель. Последнее обьяснялось тем, что при вступлении в пенсионную кассу с ее нового члена производились вычеты в размере 6% годового оклада с рассрочкой взноса на 12 месяцев и ежемесячного вычета в размере 6% месячного оклада. Не всякий учитель, а тем более сельский, мог себе позволить вступить в кассу. Если же он все-таки вступал в нее, то мог получить пенсию только по достижении 25-летнего стажа работы учителем и в размере от 60 до 100 рублей в год.

Кроме того, народный учитель был лишен права на самостоятельность в своей повседневной работе. Различное начальство предьявляло к нему требования, простиравшиеся иногда до вмешательства в его личную жизнь.

В одном из циркуляров учителям вменялось в обязанность “ладить с местным духовенством и сельскими властями”. В другом “не принимать к себе подозрительных лиц и отнюдь не водить знакомства с неблагонадежными”. В третьем рекомендовалось “не вмешиваться в общественные дела” и тем более “не критиковать в присутствии крестьян действия администрации”. Кажется невероятным, но тем не менее учителям запрещалось давать крестьянам книги и газеты, “чтобы не навлечь нареканий”. Разумеется, последний запрет надо рассматривать скорее как казус, чем правило. Но подобные случаи имели место.

26 апреля 1903 года Николай II дал министру народного просвещения Н.Зенгеру указания принять надлежащие меры к ограждению народных учительниц “от тяжких нравственных и бытовых условий, которые ставят в беспомощное положение беззащитных тружениц”. Но дальше констатации факта дело, к сожалению, не пошло.

Это не означает, что Министерство народного просвещения было безразлично к правовому положению педагогов. К средней школе всегда было обращено особое внимание царя и министров народного просвещения, которые в конце XIX – начале XX века часто сменяли друг друга. За 10 лет, с 1897 по 1916 год, сменилось 9 министров народного просвещения.

Наиболее интересными фигурами в этом ряду были министры Николай Боголепов и Петр Ванновский, которым выпала судьба руководить Министерством народного просвещения на рубеже двух веков – с 1898 по 1902 год. Первый был тайным советником, второй – генерал-адьютантом. Оба имели безукоризненные биографии, отмеченные рядом служебных успехов.

Николай Боголепов получил прекрасное образование. Судьба тесно связала его с Московским университетом, в котором он был в первый период своей педагогической карьеры обычным преподавателем, затем был избран доцентом после защиты магистерской диссертации. В 1883 году в возрасте 37 лет Н.Боголепов был избран ректором Московского университета. С декабря 1898 года по февраль 1901-го Н.Боголепов осуществлял деятельность на посту министра народного просвещения. При нем Министерство народного просвещения и занялось подготовкой реформы средней школы.

Административная деятельность Н.Боголепова, так блестяще начавшаяся, была прервана выстрелом из револьвера бывшего студента Петра Карповича, который таким образом протестовал против действий министра, ответственного за отдачу в солдаты 183 киевских студентов. Н.Боголепов скончался через 2 недели после ранения.

И вот в конце марта 1901 года министром народного просвещения назначается 75-летний генерал-адьютант Петр Ванновский, являвшийся членом Государственного Совета. Вся его предыдущая жизнь связана с подготовкой офицерских кадров. Он также участвовал в военных баталиях, осуществлял административную деятельность на посту военного министра. Логика назначения П.Ванновского министром народного просвещения вполне обнаруживается в рескрипте царя Николая II на его имя. “Я…твердо уверен, – обращался царь к новому министру, – что вы строго и неуклонно будете идти к намеченной Мною цели и в деле воспитания русского юношества внесете умудренный опытом разум и сердечное о нем попечение”.

На первый план своей деятельности в ранге министра народного просвещения П.Ванновский выдвинул вопросы преобразования средних учебных заведений и университетов. Министерство народного просвещения, руководимое многоопытным и исполнительным генералом, активно включилось в подготовку давно назревшей школьной реформы.

Основной смысл реформы, задуманной министерством во главе с П.Ванновским, заключался в приближении средней школы и высшего образования к реальной жизни, в освобождении сложного курса средних учебных заведений от устаревших предметов, в обеспечении большей доступности университетского образования для способных молодых людей.

Решительная позиция реформаторов вызвала жесткую критику в их адрес. Однако поистине неотразимый удар по готовящейся реформе последовал с той стороны, откуда министр, видимо, не предполагал его получить. “Должен Вам откровенно сказать, – писал Николай II министру народного просвещения 25 марта 1902 г., – не лежит у меня сердце к этой быстрой ломке нашей школы, не столько по отношению к самому проекту, сколько к своевременности его – именно теперь, в это и без того смутное время. Скорый пересмотр действующего положения средней школы, торопливая выработка нового проекта и внесение его в Государственный Совет – все это носит характер так называемого общественного мнения. С такой точки зрения я смотрю на затронутый вопрос, и именно поэтому мне постановка эта представляется опасной. На мне лежит страшная ответственность перед Богом и перед Россией, тяжесть которой я несу сознательно один”.

11 апреля 1902 года разочарованный П.Ванновский был уволен по прошению его от должности министра. К процитированному документу остается добавить лишь то, что реформа школы оказалась не единственной несостоявшейся реформой в период правления последнего русского царя Николая II.

Только после февральской революции семнадцатого года у учителей и общества впервые появилась реальная возможность осуществить реформу школы.

Серьезность реформаторских намерений учителей доказали их всероссийские форумы, состоявшиеся весной и летом 1917 г.

В резолюции Всероссийского сьезда учителей в апреле 1917 года признавалась необходимость децентрализации школьного управления, осуществления принципов единой школы во всем обьеме этого понятия, освобождения школы от опеки со стороны государства, приближения школьной работы к жизненным потребностям населения и к запросам учащихся, перестройки системы образования на таких началах, при наличии которых она могла бы в полной мере обслуживать культурные потребности всех народностей России.

Делегаты сьезда сделали очень важный вывод, что “успешное выполнение намеченных задач возможно лишь при условии совместной и согласованной работы государства, общественных организаций и профессиональных учительских сил”.

В мае 1917 года по инициативе видных деятелей народного просвещения известных педагогов Н.В.Чехова, В.И.Чарнолусского, В.П.Вахтерова и др. Временное правительство приняло постановление об учреждении Государственного комитета по народному образованию. В его задачу входила разработка государственного плана, руководящих принципов, законопроектов и общих мер в области народного образования.

С мая по октябрь 1917-го комитетом было подготовлено несколько десятков законопроектов. Среди разработанных документов были следующие: положение о введении обязательного обучения, об общедоступности начального образования, временные правила об управлении делом народного образования в губерниях, уездах и городах, религия в школе и др.

Для Министерства народного просвещения явилась полной неожиданностью активная работа Государственного комитета по народному образованию, который взял в свои руки инициативу теоретической разработки школьной реформы. Министерство оказалось неподготовленным к ее проведению и, к сожалению, не приняло ни одного законопроекта из числа разработанных комитетом…

От несостоявшейся реформы того времени осталась лишь гора документов и бумаг. Но в наши дни теоретическое наследие прежних поколений учителей по-прежнему представляет большой интерес, так как оно может способствовать обновлению и совершенствованию современной школы. Эти ценные документы истории находятся не только в хранилищах научных архивов, но и в библиотеках, и поэтому доступны каждому любознательному читателю.

Игорь СУЧКОВ,

кандидат исторических наук