На чтение: ≈ 13 мин.Эксперимент по ЕГЭ проводится не первый год. В него вовлекаются все новые и новые регионы. Дошла очередь до столицы. Однако экспериментаторы до сих пор так и не удосужились дать ответ на вопрос: «Как влияет единый госэкзамен на здоровье школьников?» Между тем вопрос задается отнюдь не из праздного любопытства.
Именно здоровьесбережение было одной из ключевых причин введения ЕГЭ. Реформаторы заявляли, что он менее стрессоопасен, нежели обычный экзамен, вернее – два экзамена (для тех, кто после школы собирается в вуз). В итоге заявление это повисло в воздухе, и, похоже, никто не собирается подтверждать или опровергать его.
Имеется в виду, конечно, официальное подтверждение или опровержение, замешанное, так сказать, на серьезных научных исследованиях. Естественно, что создавшийся информационный вакуум стремятся заполнить СМИ, опираясь на различные «доморощенные» изыски, весьма, надо сказать, противоречивые. В одних ЕГЭ представляется неким монстром, доводящим школьников до полуобморочного состояния. В других, наоборот, – панацеей от всех школьных факторов риска. Так или иначе, но все это субъективно.
Институт возрастной физиологии Российской академии образования проводил в свое время исследование: как влияют на здоровье детей школьные факторы риска (ШФР)? Естественно, что все они влияют отрицательно. Однако цель работы заключалась в том, чтобы определить, так сказать, степень вредности тех или иных факторов. В результате получился список из десяти наиболее вредных ШФР, расположенных по мере убывания отрицательного воздействия на ребенка:
1. Стрессовая педагогическая тактика.
2. Перегрузка учебного процесса.
3. Несоответствие методик и технологий обучения возрастным и функциональным возможностям школьников.
4. Преждевременное начало дошкольного систематического обучения.
5. Несоблюдение элементарных физиологических и гигиенических требований к организации учебного процесса.
6. Функциональная неграмотность педагога в вопросах охраны и укрепления здоровья.
7. Безграмотность родителей в вопросах сохранения здоровья детей.
8. Разрушение служб школьного врачебного контроля.
9. Провалы в существующей системе физического воспитания.
10. Отсутствие работы по формированию здорового образа жизни.
Как видите, опасность стресса выдвинута на первое место. Разумеется, не случайно. Об этом много говорилось на прошедшей в Москве Всероссийской конференции «Гигиенические проблемы образования и воспитания детей и подростков». Помимо красноречивых сравнений типа «жирная двойка эквивалентна сердечному приступу» в одном из докладов прозвучал любопытный факт. Авторитаризм в отношениях между учителем и учеником, будь то на уроке или на экзамене, держит ребенка в состоянии постоянного стресса и полностью исключает какую-либо познавательную мотивацию.
Что греха таить, некоторые учителя предпочитают именно авторитарный режим. На уроке в этом случае ребенку остается только мечтать о том, как бы с наименьшими потерями дождаться звонка. А на экзамене? Увы, взаимные симпатии или антипатии учителя к ученику могут вполне конкретно повлиять на аттестат. Так было и со мной, когда в графе «География» в моем аттестате сама собой выросла четверка, хотя никто в классе не знал науку о земле лучше меня. Всего-навсего я отказался участвовать в городской олимпиаде по географии. Тогда учительница пригрозила, что пятерки в аттестате мне не видать. Так, собственно говоря, и вышло. На экзамене я ответил на билет и еще на 118 дополнительных вопросов, а вот на 119-й не ответил. Дело, конечно, прошлое, но уверен: будь тогда ЕГЭ вместо обычного экзамена – оценка «отлично» была бы у меня в кармане.
Думаю, что «обезличенность» единого госэкзамена, которую, впрочем, многие воспринимают «в штыки», – это безусловный плюс. По крайней мере ЕГЭ исключает возможность «сцены у ручья», которую описал Крылов в знаменитой басне «Волк и ягненок».
Однако это размышления чисто человеческого характера. А что скажет наука?
– Снижает или повышает единый экзамен опасность стресса? – мой вопрос к Марине СТЕПАНОВОЙ, заведующей отделом обучения и воспитания Института гигиены и охраны здоровья детей и подростков РАМН.
– Такие исследования не проводились. Мы неоднократно предлагали Минобразованию сотрудничество в этом вопросе, но тщетно. Это тем более странно, что речь идет о таком напряженном и психоэмоционально окрашенном эксперименте, как экзамен. В принципе медицинский мониторинг здоровья школьников должен был проводиться с самого начала эксперимента.
– И все-таки, что мешает провести медицинский мониторинг?
– Видите ли, для этого мы должны официально подключиться к эксперименту. Естественно, необходимо финансирование. Однако Минобразование денег не дает.
– Почему именно Минобразование, а не Академия медицинских наук, к которой относится ваш институт?
– Хотя бы потому, что министерство является организатором эксперимента.
– А если отвлечься от организационных проблем и представить себе две ситуации. Первая: выпускник школы собирается поступать в вуз и сдает по старинке сначала выпускные экзамены, затем вступительные. Вторая: школьнику посчастливилось (или, наоборот, не посчастливилось) оказаться, так сказать, охваченным экспериментом по ЕГЭ, и вместо двух экзаменационных туров ему предстоит один. Интересно было бы услышать ваше мнение как медика: какая из двух ситуаций менее стрессоопасная?
– Однозначно ответить на этот вопрос невозможно. Объясню почему. ЕГЭ сокращает дистанцию экзаменационных испытаний. Это хорошо или плохо? С одной стороны, вроде бы хорошо: быстрее можно достичь цели. Но, с другой стороны, возрастает психологический прессинг: ведь от результатов экзамена зависит не только школьный аттестат, но и поступление в вуз. Таким образом, чтобы оценить, насколько ЕГЭ стрессоопасен, нужно провести комплексное исследование всех факторов риска.
– А сами организаторы эксперимента не подумывают ли о подобном исследовании?
– Насколько мне известно, в рамках Российской академии образования делались определенные шаги в этой области. Однако они далеки от медицины. Согласитесь, ни биологи, ни психологи не могут дать объективную экспертную оценку здоровьесберегающим технологиям без привлечения профессионалов, то есть медиков…
Надо сказать, что в Российской академии образования не согласны с подобной трактовкой. Вот мнение Марьяны Безруких, чл.-корра РАО, директора Центра образования и здоровья:
– Медики – ремесленники. Именно поэтому у них лучше всего получается отрезать или пришить.
– А педагоги – творческие люди, хотя и консерваторы и не любят новаций. Вполне естественно, что к ЕГЭ они относятся настороженно, некоторые даже с сомнением.
– Лучший способ развеять сомнения – научно доказать целесообразность новации с помощью исследований. С точки зрения здоровьесбережения, например.
– Исследования пока не проводились. Но мы готовы их провести. Разработана специальная программа.
– В чем ее суть?
– В нескольких школах отбираются здоровые юноши и девушки с различной успеваемостью: троечники и отличники. Замечу, что диагноз «практически здоров» – необходимое условие для исследования, поскольку дети с отклонениями, например, нервной системы, с любого экзамена выходят в полуобморочном состоянии. Еще один нюанс: юноши и девушки по-разному реагируют на стресс: девушки больше волнуются, однако реже срываются, у юношей адаптивный ресурс ниже. Что касается троечников и отличников – их реакция на стресс также различна: троечникам нужна тройка, поэтому они гораздо спокойнее относятся к экзаменационным испытаниям.
Для того чтобы провести сравнительный анализ, насколько единый экзамен отличается от обычного с точки зрения стресса, все перечисленные группы школьников (а в каждой из них должно быть не менее 20 человек) делятся на подгруппы, одна из которых сдает ЕГЭ, а другая – традиционные выпускные и вступительные экзамены. При этом проводится комплексное обследование школьников: состояние сердечно-сосудистой и нервной систем, органов дыхания и зрения, гормональный состав крови. Результаты заносятся в компьютер и сравниваются отдельно по каждой группе.
– Программа разработана. Что мешает ее осуществлению?
– Как вы убедились, исследования достаточно сложные. Для того чтобы их провести в одном отдельно взятом городе, нужно примерно полтора миллиона рублей. Мы надеемся, что Министерство образования возьмет финансирование на себя. По крайней мере министр поддержал идею исследований.
…Что ж. Заручиться поддержкой министра – это уже немало. Очень возможно, что процесс претворения в жизнь здоровьесберегающих идей ускорит одно обстоятельство. А именно – объединение сил медиков и педагогов. На совместном заседании двух академий: РАМН и РАО принято решение создать межведомственный координационный совет, который займется вопросами здоровьесбережения школьной модернизации. Когда именно займется, еще не ясно. Пока намечаются кандидатуры экспертов. С полной уверенностью можно утверждать лишь то, что в этом году совет функционировать не будет. Что же касается следующего… Во всяком случае чиновникам из Минобразования стоит напомнить общеизвестный афоризм Козьмы Пруткова: «Зри в корень». А корнем нынешней школьной реформы, вернее, одним из ее корневых волосков, является здоровьесбережение. И экономить на нем по меньшей мере легкомысленно.
Выбор читателей
Комментарии