Испытание водой и огнем

Игорь Наджиев не похож на других. Он оригинален, экстравагантен и не обращает внимания на какие бы то ни было пересуды. Кто-то его любит, кто-то ненавидит, не понимает. Его уже много лет окружает успех, восторг и… осуждение. У него необычная внешность, стройная фигура, длинные черные кудри, точеные черты лица, экстравагантный грим и яркие, необыкновенно красивые костюмы. Но многочисленная армия поклонников уже многие годы любит Игоря Наджиева за замечательный голос, артистизм, умение создать на сцене образ. Я договорился с Игорем встретиться у него дома.

– Игорь, кто автор твоего эпатажа – распущенные волосы, раскраска лица? Как это произошло? Случайность или все же какая-то закономерность?

– Однажды перед концертом я чистил сапоги и случайно измазал щеки и губы гуталином. Увидел себя в зеркале и вдруг подумал: «Почему бы не выйти на сцену с раскрашенным лицом? Когда-то ведь Александр Вертинский выступал на эстраде в гриме Пьеро». Вот так случай и помог мне создать мой нынешний образ. Вообще я считаю, что сцена – это сказка, праздник, который нужно создавать самому артисту. Помогают мне костюмер Лариса Потапова и художник-гример Олечка Кудряшова. Не могу не сказать еще об одном художнике по гриму – Светлане Морозовой. Она потрясающий специалист и очень интересный человек.

– От кого тебе досталась такая экзотическая внешность?

– Она мне досталась от отца, который был чистокровным иранцем. Его родители приехали в Россию, сбежав от кровной мести. А мама у меня русская. Кстати, за кого только меня не принимают! Как-то Алла Пугачева сказала, что я похож на таджика. В Турции меня принимают за турка, татары просят петь по-татарски. В связи с этим у меня было немало забавных случаев.

– Когда ты запел?

– Сколько себя помню, пел всегда. Певческим талантом меня наградила мама, которая всю жизнь мечтала стать певицей. Именно мама заставила меня закончить музыкальную школу, а потом по ее же совету учился в музыкальном училище. После его окончания я много раз успешно представлял свой родной город Астрахань на различных конкурсах и фестивалях. У меня была мечта стать актером, и я ходил на всякие просмотры и прослушивания. Помню, как один театральный деятель сказал мне: «Игорь, посмотрите на себя в зеркало, у вас же нет фактуры, вы не фотогеничны. Сцена не для вас». Дослушав все его нотации, я ему ответил: «Спасибо за то, что вы со мной встретились, теперь я понял, что именно сцена моя стихия и жизнь».

– Игорь, я знаю, что у тебя очень трудный творческий путь.

– Да, не раз на различных конкурсах меня явно незаслуженно обходили, и только зрители всегда были мне благодарны за мои песни. Так же получилось на известном конкурсе в Ялте. Как я потом узнал, кто-то из Москвы посоветовал не отмечать Игоря Наджиева. Помню, как от несправедливости я плакал, стоя у дерева. Не помогли заступничество Софии Ротару и Коли Гнатюка. Но, оказалось, люди всю ночь собирали подписи в мою поддержку. В результате мне вынуждены были дать приз зрительских симпатий. Подобная история повторялась не раз. И я очень благодарен своему отцу, который ездил со мной на эти конкурсы и всячески поддерживал. Во многом благодаря этой поддержке я и не сломался.

– Что тебя еще поддерживало?

– Любовь зрителей. Я бесконечно благодарен им за их теплые письма. В Москве, Санкт-Петербурге, Старом Осколе, Петропавловске-Камчатском и других городах не первый год существуют фан-клубы моего имени. Когда я стал победителем телевизионного фестиваля «Звездный дождь», я получил такое количество писем и телеграмм, что был просто потрясен. Люди писали мне теплые слова, благодарили, объяснялись в любви.

– У тебя ведь уже большой певческий стаж.

– Я начинал в самодеятельности, пел на свадьбах, выступал с песнями из репертуара Валеры Леонтьева, Михаила Боярского, Александра Розенбаума, Жени Мартынова. Я очень люблю петь, на сцене каждый раз стараюсь работать так, чтобы радовать зрителей своим искусством, поднимать им настроение. На мои концерты люди нередко приходят целыми семьями. Когда меня спрашивают, какая у меня аудитория, я обычно отвечаю, что пою для всех людей. Мне все равно, где выступать. Я пел и на подводной лодке, и перед заключенными в зоне, в клубах небольших городов… Для меня главное – быть востребованным артистом.

– Ты можешь сказать, сколько у тебя песен в репертуаре?

– Честное слово, не знаю, но очень много. Всего у меня вышло четыре альбома. Своей же визитной карточкой считаю песню на стихи Сергея Есенина «Ну, целуй меня, целуй». Музыку к ней, как и ко многим другим своим песням, сочинил я сам.

– С кем из поэтов и композиторов тебя связывает дружба? Ведь от них тоже во многом зависит твой успех на эстраде.

– Я очень благодарен композиторам Юрию Чернавскому, Марине Мигуле, Вячеславу Титову, Валерию Разумовскому, поэтам Александре Очировой, Вадиму Богатыреву, Анатолию Поперечному и многим другим. В душе я лирик, и мне больше по душе лирические песни.

– Тебя, наверное, считают богатым человеком? Никогда не грабили?

– Было такое. Как-то я спешил на концерт. Остановил машину, попросил подвезти в Тушино, в Дом культуры «Красный Октябрь». Когда машина тронулась, я вдруг почувствовал у виска дуло пистолета. Тот, кто сидел сзади, потребовал отдать все, что у меня есть. Я в ответ: «Ребята, хорошие мои, у меня с собой только концертный костюм, денег едва хватит, чтобы с вами расплатиться. Может, вам кассету с моими песнями дать?» Они удивились: «Так ты певец, что ли? Ладно, тогда иди куда тебе надо». Я их еле упросил довезти до места, где у меня должен был состояться концерт для работников милиции. До сих пор помню, как тряслись у меня тогда руки…

– Игорь, я слышал, тебе приходилось прибегать к пластическим операциям.

– Многие думают, что я сделал пластику всего лица. Но это не так. Мне пришлось сделать семь операций на носу, тем самым я переплюнул самого Майкла Джексона, который их сделал только шесть. Своим носом мне пришлось заняться еще в школе. При мне обидели девочку, я заступился и получил приличный удар в нос. Затем мне добавили еще мячом на уроке физкультуры. В результате нос у меня сместился в сторону. А я уже тогда представлял себя только артистом. В Астрахани мне сделали три операции, но неудачно. Потом пришлось еще четыре раза обращаться к хирургу – уже в Москве. Тут уж поневоле вспомнишь поговорку, что красота требует жертв.

– Я где-то читал, что ты купил какой-то необыкновенный камзол у Игоря Талькова?

– Да вот он висит. В этом камзоле, в котором Игорь Тальков выступал один раз перед смертью, я прошел, как говорится, огонь, воду и медные трубы. Испытание огнем мне пришлось пройти во время пожара на съемках программы «Шарман-шоу». На то место, где я стоял еще минуту назад, сверху упала горящая балка. Кстати, мне об этом случае недавно напомнила певица Таня Буланова. Во время съемок своего первого клипа «Приходи» я прошел испытание водой. Съемки проходили зимой, когда стояли крещенские морозы. Мне нужно было пройти по заснеженному полю к тростникам. Я сделал несколько шагов и вдруг – провалился под лед. Помочь мне никто не мог: тонкий лед ломался под ногами. До сих пор не понимаю, как выбрался из воды. В этом же камзоле я работал и в Лас-Вегасе.

– Там, где тебя попросту «кинули»?

– Вы и это знаете… Да, к сожалению, трехлетний контракт, который заключил с нами продюсер Николай Высоковский, муж одной из сестер Зайцевых, оказался фикцией. Впоследствии мы узнали, что он «кинул» уже не одного артиста. Пришлось вернуться в Москву практически ни с чем. Сейчас у меня новый продюсер – Александр Прослицкий. Недавно с его помощью мы сняли клип в Ереване, где я исполняю песню «Год змеи». Кстати, эта запись проходила 13-го числа, в 3 часа дня, в день, когда мне исполнилось 33 года. Этот клип планируется показать по одной из телепрограмм. Он должен стать как бы символом возвращения Игоря Наджиева. Я очень благодарен Саше за то, что он верит в мою звезду.

– Кто твои друзья?

– К сожалению, многих своих друзей я уже потерял. Была у меня в жизни очень милая, очаровательная женщина – официантка Эллочка из ресторана «София». Она трагически погибла. Также я потерял замечательного своего друга Сашу Емельянову, которая работала звукорежиссером на телевидении. Эти две женщины бескорыстно помогали мне тогда, когда я был еще никому не известный, начинающий певец. Мне очень жаль, что сейчас они не могут посмотреть на меня, послушать мои песни.

– Ты человек суеверный?

– Я не суеверный, я верующий человек. Верю, что просто так ничего в жизни не происходит, на все Божья воля. Бог посылает нам и радости, и беды. С потерей родных мне людей я стал совершенно другим человеком.