Исламский Афганистан на пути к демократии?

18 сентября в Исламской Республике Афганистан впервые после 36-летнего перерыва состоялись выборы в нижнюю палату парламента (Вулоси джирга) и провинциальные советы. 24 октября был закончен подсчет голосов. Безусловно, подготовка и проведение столь важного события всколыхнули всю страну. Очевидцем этого стал наш специальный корреспондент.

Прошедшие выборы завершили очередной этап становления законной власти в Афганистане, обусловленный Боннскими соглашениями 2001 года. Конечно, все было не так просто. По разным причинам – напряженная военно-политическая обстановка, недостаток финансовых средств, техническая и организационная неготовность – выборы несколько раз переносили. Причем в значительной степени перенос сроков негативно сказался на явке избирателей. Общество, что называется, перезрело. Если на президентских выборах минувшего года проголосовало более 80 процентов зарегистрированных избирателей, то на парламентских, по утверждению Центральной избирательной комиссии, чуть больше 50.

Хотя и эта цифра вызывает сомнение. Посудите сами, за полтора года в стране было зарегистрировано 12,4 млн. избирателей, к урнам пришло 5,6 млн. А это, согласитесь, все-таки ближе к 45 процентам, чем к 50, что, впрочем, принципиального значения не имеет, поскольку нижний предел явки законом не установлен.

Этот показатель может говорить о настроении в обществе. А оно далеко не однозначно. Увы, период розовых надежд, вызванных стремительным свержением талибов Северным Альянсом и коалиционными силами, миновал. Значительных перемен к лучшему прежде всего в материальном плане для большинства населения не произошло. Широко разрекламированная международная помощь явно не поспевает. К тому же она далеко не бескорыстна, и слишком большая ее часть оседает в карманах международных чиновников, тратится на аренду вилл в Кабуле, переходит на счета «близких» фирм. Президент Карзай уже неоднократно просил переводить средства афганскому правительству, но этот путь, видимо, слишком прям.

Очень многие афганцы считают, что те, кто был богат и влиятелен, стали еще богаче. Бедняки же по-прежнему влачат жалкое существование и уповают только на Аллаха. При этом они уверены, что от их голоса мало что зависит (согласитесь, до боли знакомое утверждение), и в парламенте будут сидеть бывшие моджахеды и те, кто определены «кукловодами» заранее.

Безусловно, отчасти это верно. В числе вновь избранных парламентариев мы видим экс-президента Раббани, бывшего лидера Исламского союза моджахедов Афганистана Абдур Расул Сайафа, бывшего министра просвещения Юнуса Кануни, кстати, главного оппозиционера нынешнему президенту, объединившего 17 партий и движений во Фронт национального понимания Афганистана.

В то же время большинство кандидатов избирателям неизвестны. Фактически накануне выборов возникло более 80 партий. Их лидеры выступают с однотипными заявлениями. На каждое место претендует 10 – 12 человек. При этом необходимо отметить лояльность ведения предвыборной кампании. Кандидаты избегают грязных технологий, оголтелой критики. Основные формы свелись к расклеиванию плакатов, раздаче листовок, агитационным машинам, чаепитиям с избирателями, беседам, оказанию чаще всего мелких материальных знаков внимания: мобильные телефоны, телефонные карты, небольшие купюры и т.п.

По предварительным прогнозам, бывшие моджахеды займут около 50 процентов парламентских кресел, четверть придерживается демократических взглядов, 12 – 15 процентов депутатов безусловно поддерживают правительство, около 5 процентов достанется бывшим членам НДПА. Примерно столько же – сторонникам Движения талибан. Правда, наиболее яркие представители талибов выборы проиграли. К примеру, «провалился» экс-министр религиозной полиции правительства талибов мулла Каламудин, экс-министр иностранных дел Мутавакиль, его президент Карзай еще полгода назад выдавал за «умеренного талиба», с которым можно иметь дело. Но прошли более мелкие фигуры такие, как мулла Ракети.

В день выборов я проехал по нескольким избирательным участкам. Сделать это не составило никакого труда. День был объявлен нерабочим. Улицы Кабула, обычно забитые машинами, велосипедистами, пешеходами, повозками, были пустынны. С утра лишь громыхнуло несколько взрывов в предместьях, но на это никто особого внимания не обратил – дело привычное.

Очень быстро добрался на такси до Кабульского университета, где в основном голосовали студенты и преподаватели. Там уже работали несколько коллег – журналистов из других изданий. Нам было позволено наблюдать за ходом выборов, общаться с избирателями вне стен участка.

Разговариваю с Насруллой из Бамиана, ему 30 лет, учится на 3 курсе литературного факультета, зарегистрировался еще полтора года назад, голосовать пришел осознанно, верит, что парламент будет содействовать установлению в стране мира и порядка. Свой голос отдаст министру образования, уверен, что без образованных молодых людей у Афганистана не будет будущего.

Подошли еще избиратели, пять девушек из Бадахшана – Саадат, Азиза, Зухравадж, Халида, Фарзана – лица открыты, улыбаются, болтают по мобильному телефону. Учатся на 3 курсе медицинского факультета. Участвовали в выборах президента, считают, что ему не удастся решить всех проблем, а парламент может оказать ему большое содействие.

Ведя оживленные беседы, не забываю поглядывать по сторонам. Отмечаю, что меня постоянно держит в поле зрения страж порядка. Подхожу сам. В том страже – метра полтора вместе с лихим беретом, но вид молодцеватый, подтянутый. Представляюсь, слышу ответный доклад – Сомия, 19 лет, родилась в Иране в семье беженцев, приехала в Кабул год назад, сейчас служит в полиции. На участок направлена охранять порядок, а в случае необходимости – обыскивать женщин.

Видимо, в какой-то момент активность моих коллег или моя вызвала напряжение у Наджибы, руководительницы избирательного участка, которая, кстати, три года училась в Ставрополе на учительницу начальных классов.

Но это выяснилось значительно позже. Предварительно бдительная Наджиба незаметно подала сигнал «куда надо». Последствия были впечатляющими. На территории участка как из-под земли возникла дюжина на вид головорезов, обвешанных торчащими во все стороны стволами. С этими джентльменами я знаком не понаслышке, поэтому тут же мимикрирую под засохший тутовник. Зрачки крупнокалиберных стволов не слишком располагают к беседе, поэтому я лишь глазом показываю на аккредитационную карточку в кармане. После того, как позы стали более расслабленными, негромко говорю, что я «руси» – русский значит. Командир сурово поправляет – «шурави» (советский – Прим. авт.).

Я спорить не стал, по опыту зная, что пока шурави в Афганистане уважают больше, чем руси. Стали знакомиться. Командир, Махбуб Амири, оказался целым генерал-лейтенантом МВД, командует дивизией быстрого реагирования, ОМОНом по-нашему, учился в Союзе, с благодарностью его вспоминает, жалеет, что в те времена уже не вернуться, до сих пор помнит много фраз на русском, что на прощание не без удовольствия продемонстрировал. Жаль, не все можно написать.

На следующем участке, в мечети Вазир-и-Акбархан, беседую с доктором Насиром. Он в самом деле доктор, учился в Пакистане, работает в пункте переливания крови клиники, построенной и оснащенной еще советскими специалистами. Еженедельно выявляет около пяти больных холерой, за полгода обнаружил 48 больных СПИДом. Дизентерия и гепатит в Афганистане за болезни не считаются, то есть по ним бы даже больничного листа не дали.

Насир рассказывает, что на работу в избирательный участок его выдвинул коллектив, три недели он учился на специальных курсах ООН. Пользуясь случаем, выясняю у него всю подноготную технологии организации выборов. Искусственно выражаю сомнение, даже окунаю палец во флакон со специальными чернилами. Сейчас об этом жалею, потому что выборы уже давно миновали, а палец до сих пор черный. Хорошо, что нарушил закон и пометил безымянный палец левой руки – не так заметно. По закону же каждый избиратель обязан окунуть в чернила указательный палец правой руки. Если его нет – следующий. Насир рассказал, что утром привезли мужчину, у которого не было ни одного пальца, в том числе и на ногах. Закон превыше всего – намазали правую культю, где должен был быть указательный палец.

В целом, можно с большой долей вероятности предположить, что парламент будет более оппозиционным и независимым, чем предполагали организаторы выборов. Во всяком случае около 130 парламентариев из 249 в симпатиях к правительству отнюдь не заподозришь.

Согласно Конституции Афганистана 25 процентов парламентских мест отводится женщинам, и далеко не все из них представляют собой безликую, поникшую, безропотную массу. Ведя репортаж с заседания Лойя Джирги в декабре 2003 года, я рассказывал читателям о Малалай Джуйя,

24-летней представительнице молодежного движения из провинции Фарах. Тогда Малалай, стоя посреди громадного зала, заполненного сторонниками моджахедов, резко выступила против них, назвав их военными преступниками, которых надо судить за преступления перед народом и ни в коем случае не допускать к управлению страной. Эффект был ошеломляющий. Я был уверен, что девушку просто тут же разорвут – такую ярость вызвало это выступление у того же Сайафа, который вскочил, разразившись проклятиями и угрозами.

Запомнили этот случай и читатели. Много раз они спрашивали, что стало с Малалай? Так вот, эта героиня, в полном смысле этого слова, не только не погибла, как казалось бы предопределено судьбой, а выиграла выборы у себя в Фарахе и станет членом парламента.

Кстати, Малалай – имя мифологическое. Во время первой англо-афганской войны женщина с таким именем взбежала на холм и своими призывами остановила изнемогающие афганские войска. Мужчины устыдились своей слабости, воспрянули духом и наголову разбили почувствовавшего было победу противника.

Устраивают ли результаты прошедших выборов все стороны. Конечно, нет. Именно поэтому резко увеличилась смертность кандидатов в депутаты. По афганскому Закону о выборах, если член парламента заболевает, уезжает из страны или теряет дееспособность иным способом, его заменяет следующий за ним кандидат, набравший наибольшее количество голосов. Можно особо не ломать голову к чему это может привести в стране, переполненной оружием, где каждый мужчина решителен, горд и независим.

В стране с полной загрузкой работает комиссия по разбору жалоб. Уволены 50 сотрудников избирательной комиссии, которых обвинили в подтасовке результатов из 600 избирательных урн, а это 3 процента от общего числа избирателей, продаже удостоверений избирателя, подмене бюллетеней, что в определенной степени спровоцировали международные чиновники, заказавшие 40 миллионов избирательных бюллетеней. Пусть одна половина из них предназначена для выборов членов парламента, а вторая – членов провинциальных советов, все равно поле для маневра остается обширнейшим. Злые языки утверждают, что это само по себе стало хорошим бизнесом, ведь печать каждого бюллетеня обошлась в два доллара.

Судя по всему, результаты выборов не устроили и их организаторов. В Кабул прилетала госсекретарь США Кандолиза Райс, 23 октября, появился бывший американский посол Залмай Халилзад, работающий теперь в Ираке. Ясно, что приехал он не на воскресный пикник. Эксперты утверждают, что причина столь высокой активности Вашингтона – нежелательные результаты выборов и возможное ослабление позиций ставленников США, хотя бы потому, что парламент с большей долей вероятности может запретить нахождение на высоких должностях лиц, обладающих двойным гражданством. Уже ушел в отставку министр иностранных дел Джалали, закачались кресла под министром обороны Вардаком, министром финансов Ахади.

Да и сам президент Карзай, ожидавший большей поддержки, прежде всего экономической, начинает вести себя все более независимо – требует от коалиционных сил предварительного согласования военных операций, настаивает на уничтожении «гнезд терроризма» в странах их подготовки, а не в Афганистане, на днях отказался от заокеанской охраны, осудил действия американских «спецпропагандистов», публично и издевательски сжегших тела двух убитых афганцев, объявленных талибами, что категорически противоречит вере и традициям мусульман.

Я отнюдь не злорадствую. США и НАТО делают, на мой взгляд, крайне нужную, в том числе и для России, работу. Уверен: если союзники сейчас выведут войска, то в стране вновь может вспыхнуть гражданская война. Вкупе с растревоженным Ираком и взведенным Ираном это может привести к непредсказуемым последствиям не только на Ближнем Востоке и Центральной Азии. Во всем мире может надолго воцариться 11 сентября.

А что же Россия? А мы оттуда уходим. По всей видимости, Афганистан – один из центров формирования мирового политического климата – нам не нужен. Мы, конечно, туда вернемся, когда жареный петух в темечко долбанет. Сколько это будет стоить, дай Бог, только трудов, сейчас никто из наших министров об этом не думает, ведь это будет потом, не с нами лично.

А пока с и без того незавидных 78 миллионов долларов в 2004 году до несчастных 13 в этом скукожился товарооборот. Закрыты все представительства крупных объединений типа «Роснефть», «Машиноимпорт», ликвидируется торговое представительство. Попытки проникнуть на афганский рынок носят случайный, разрозненный, мелкий характер отдельных энтузиастов, как правило, в свое время побывавших в Афганистане.

Их деятельность без поддержки правительства бесперспективна. А государство не может ее оказать по закону, поскольку не решен вопрос с афганскими долгами. Наш Минфин занимается этим ни шатко, ни валко уже который год, норовя таким образом уменьшить наши долги перед Парижским клубом. Афганцев, особенно приехавших с Запада, всякое упоминание о долгах приводит в ярость. Тупик. Выйти из него можно, лишь проявив политическую волю. Вся надежда на президента, но он в чиновничьем коконе. Указы и решения принимаются, да исполнять их никто не спешит. Вот и действуют наши рыцари-одиночки на свой страх и риск.

11 октября громадный

Ил-76 среди ночи взял курс на Кабул. Правительство Московской области отправило 25 тонн гуманитарного груза жителям долины Панджшер. Губернатор Громов откликнулся на личную просьбу Ахмад Зия Масуда, первого вице-президента, младшего брата легендарного Ахмад Шаха Масуда, против которого когда-то генерал Громов воевал. В чреве самолета одеяла, матрацы, подушки, рис, сахар, мясные консервы.

Руководитель нашей немногочисленной группы Герой Советского Союза Акрамов Наби, один из руководителей Всероссийского Движения «Боевое братство», его заместитель Князев Сергей, советник губернатора, ставший в Афгане инвалидом. Почти все пять часов полета они простояли у иллюминатора, встречая афганскую землю, пряча заблестевшие глаза. Через много лет они вернулись в Афганистан с добром. И встречены были в жарком утреннем Кабуле также. Все выражали уверенность – не последний раз.

На прощание Наби крепко пожал руку: «Не пропадай, скоро снова полетим». Хочется верить.