Ищешь Индию – найдешь Америку

Как убедиться, что ты не один такой умный и находчивый

Нужны все же эти уроки или нет? Показуха или откровение? Триумф или валерьянка? Спор ведется десятилетиями, хотя, кажется, все понятно: тоже мне, бином Ньютона! Но тем не менее.

Однажды попросилась на урок истории в подшефной нашей (лаборатории НИИ) школе. Милая учительница, крепкий профессионал, хорошие отношения.

– Нет, знаете. У меня сегодня годовщина смерти мужа – сегодня я не могу.

– Извините, пожалуйста.

Чувствуешь себя садистом.

Помните, в “Доживем до понедельника”:

– Пустите меня на урок! Ну, пожалуйста! – Она идет к любимому учителю (и не только учителю). Он не соглашается от растерянности и тоже влюбленности (пока и самим не осознаваемой). Это, между прочим, не пустяк: когда на открытом уроке у тебя не инспектор, не методист, не завуч и даже не стайка студентов или молодых учителей, а… муж, жених или родная сестра (брат), друг. Какая разница? Еще какая…

– Знаешь, как он все-таки меня победил, – вспоминает моя сестра, педагог с 30-летним, не меньше, стажем.

А говорит она о первой школе, где работала, и о том, что никак не соглашалась на уговоры, подобные тем, что в “Доживем до понедельника”, своего мужа, оператора ЦТ. Кого угодно – пожалуйста (такая храбрая была), а его – нет. Как перехитрил? Ведет она урок, открывается дверь, входит директор, за его спиной кто-то.

– Вот фотокорреспондент “Комсомольской правды”, ему нужно несколько кадров.

– А за ним он, любимый, обвешанный аппаратами, кофром, штативом. Усмирил жену – и запечатлел. Сестра продолжает:

– Тебя я тоже очень стеснялась.

– Меня! Господи, почему?

– Не могу объяснить.

Выходит, дело тонкое: самые близкие тут не подмога – помеха. Отчего же чужие не мешают, а свои, наоборот. А что мешают – точно. В орлятской школе напросилась я на урок по истории к Газману – так чуть не испортила все дело, хотя и сидела тихо-тихо. Столько было на нем, этом уроке, мелочей и отступлений, что я просто умирала в душе от смеха – а детям каково, при чем тут урок? А просто мы тогда постоянно подшучивали, разыгрывали друг друга, острили – стиль такой у нас тогда был, ну и дружили очень. Как сейчас помню, главное лирическое отступление было про лодочников, которые перевозили через реку. А тема: “Великий Новгород”. Так, может, оставить уроки открытыми только для администрации – для проверки, не халтурит ли кто, ну и для передачи уникального опыта талантливых, уникальных учителей? С этим, думаю, все согласятся. Хотя “цирковых” ситуаций и тут достаточно.

Одна учительница английского – в 80-е уже годы – для показательных уроков заставляла двоечников выучивать ответы по сценарию, причем сама же их и писала – на русском языке: морнинг и т.д., чтобы “оболтус Карасев не подвел” – английского-то он как не знал, так и не знает, ему только русскими буквами и подходит. Но Бог с ними – с контрольными и показательными. Займемся обычными. Актуален ли сегодня девиз “Все уроки – открытые”, да и сама практика, привычка бывать друг у друга. Прежде чем заняться вопросом “зачем”, остановимся на нежелательных последствиях. Трагинервических явлений, девичьих обмороков, слез /Давно терпеть не мог Евгений/ довольно их он перенес.

Сколько ни иронизируй, ясно, что это стресс. Что его создает? Ведь учителя, как правило, возражают, что это страх. Что разрушает атмосферу урока, если, конечно, есть что разрушать, делает ситуацию неестественной. Как с этим быть? Извините, учиться и учиться – не разрушать и не нарушать. Одна учительница призналась: в первые годы у нас в школе было столько гостей и проверяющих, семинаров и мероприятий, что я просто заставила себя не обращать на них внимания – иначе не выживешь. И получилось. После какого-то хорошего урока про “Смерть поэта” в 7-м тогда классе вдруг замечаю долговязую фигуру завуча нашего Зыкова, а он мне руку протягивает, одно слово сказал: “Спасибо”.

Рискну предположить, что часто стресс создается задним числом в зависимости от слов, которые говорятся после урока. И дело не только в такте и педагогической этике (ведь она не только на учеников распространяется), а именно в тех словах, которые слышит учитель после. А теперь – “зачем”. Знаю много случаев, когда один преподаватель говорит другому: посиди у меня, не пойму – то ли во мне дело, то ли в них. Признаюсь: если бы мне в молодости однажды не сказали: “Понимаешь, ты отдельно, они отдельно, у вас как театр, ты на сцене”, – я так и не стала бы учителем, не научилась работать на уроке вместе с ребятами и радоваться именно этому. А до этого наговорили много хороших слов и про содержание, и про подготовку, и про чтение стихов, и про музыку и картинки. Важно вовремя услышать такие вещи – потом бывает уже поздно перестраиваться.

Свидетельствую: органичная слитность, гармония учителя с классом на открытых уроках бывает неразрушимой. Проявляется и крепнет самое, может быть, ценное в отношениях, происходит поразительная мобилизация сил, вплоть до вдохновения, открытий, когда ансамбль педагог, дети достигают уникального чистого звучания. В голове тогда одно: “Какое наслаждение уважать людей”, чеховская фраза из его “почтовой прозы”.

Как дети импровизируют, фантазируют на таких уроках – причем не себя показать, а своего учителя, хотя все так естественно, что и не различишь. Поистине: “в такие минуты ощущаешь себя как на параде перед любимым вождем и чувствуешь, что способен на подвиг”. Полет души вовсе не мешает делу. В итоге к тому же общий успех, сообща пережитая радость, что так важно в педагогике, мы знаем.

– Когда это было? – усмехнутся скептики.

– Разве так бывает? – усомнятся недоверчивые.

– К чему эта экзальтация? – пожмут плечами спокойные.

Представим, что нет больше, отменены все открытые уроки. Вначале скорее всего будет вздох облегчения. Но потом, очень даже вскоре, они сами начнут возрождаться. Потому что потребность в них есть, она органична.

Как проверить себя, как не отчаяться и не возгордиться (ведь естественное детское обожание и полная наша власть над ними чреваты… разными последствиями).

Как укрепиться в пути, в поиске. Как обрести потерянную цель или утраченный контакт с детьми, если тебя никто не видит со стороны.

Как избавиться от того, что самой подчас не видно и сегодня еще не опасно, а завтра может обернуться ошибкой, бедой.

Как убедиться, что ты не один такой умный и находчивый и что у тебя есть единомышленники. Очень опасно в нашей профессии вариться в собственному соку.

Как научиться понимать и другого, и себя, а он – тебя. Как убедиться, насколько же мы профессионально нужны друг другу. Трудная ведь наука.

Как сердцу высказать себя,

Другому как понять тебя,

Поймешь ли ты, чем ты живешь,

Мысль изреченная есть ложь.

Ведь это и про нас тоже, не смейтесь, про то, как нужен один человек другому в непростом нашем деле.

Был еще такой урок. Нас, совсем зеленых, по первому после вузов году, послали в Транспортную школу, называлась она так, потому что была ведомственной от железных дорог. Тема – Л.Толстой. “После бала”. Учительница, немногим нас старше, однако опытная и завуч, открыто нам продемонстрировала, что помнит фразу Ленина о Толстом как срывателе всех и всяческих масок. Бедные дети. Бедный Толстой. Тут было впору и Ленина пожалеть.

– С кого Т. срывает маску в этом рассказе?

– С полковника.

– Эта приятная улыбка, душистые усы, мазурка, которую он танцует с дочерью – это что?

– Маска, которую срывает Толстой.

Итак, завтра у вас открытый урок. Что же посоветовать?

Учителю

Ничего не демонстрируйте специально.

Постарайтесь сохранить на этом занятии главное: понимание, общий язык с классом.

Заботьтесь об учениках.

Не хвалитесь отличниками перед комиссией.

Будете спокойны – и детям перейдет ваша уверенность и безбоязнь.

Проверяющему или коллеге

Помните, вы пришли с целью контроля. Поэтому будьте максимально доброжелательны, не создавайте лишнего напряжения. И вообще постарайтесь сделать свое присутствие незаметным.

Не сидите с каменным лицом, грозным видом. Вы не Немезида. Смешно – смейтесь, ради Бога. Конечно, нужно реагировать на обстановку, но реагировать естественно, по-деловому, не вмешиваясь и не руководя. А уж тем более не следует принимать санкции, даже если вы руководитель школы.

При обсуждении найдите повод похвалить и педагога, и учеников. Ни в коем случае не устраивайте разносов, не прибегайте к обличениям и обидным сравнениям. Болезненней всего реагирует учитель на насмешку; юмор здесь, в минуту опасности, неуместен. Конечно, кроме тех случаев, когда у вас прекрасный контакт с преподавателем, да и разговор идет tet-a-tet.

А самое главное, выслушайте внимательно автора урока. И если есть недостатки, постарайтесь, чтобы он сам их назвал. (Сократический диалог, метод помните? Он начинался с вопроса: ты не возражаешь, я буду спрашивать, чтобы лучше понять).

Татьяна МАТВЕЕВА