Исаак КАЛИНА: Задача школы не разделять детей, а делать так, чтобы они были вместе

Министр образования Москвы Исаак Калина и префект Северо-Восточного округа Валерий Виноградов приняли участие во встрече с общественными советниками районов Бибирево, Лианозово и Алтуфьево. Больше всего вопросов советники – они же родители школьников СВАО – задали Исааку КАЛИНЕ.

Судя по информации начальника Северо-Восточного окружного управления образования Павла Кузьмина, можно понять, что процесс реорганизации образовательных учреждений идет к завершению. Продолжится ли реорганизация образовательных учреждений в Москве?- Во-первых, Северо-Восточный округ тоже находится в Москве. Во-вторых, я уточню информацию Павла Владимировича: да, какая-либо очевидная и востребованная реорганизация завершается практически по всей Москве, думаю, в 2015 год мы выйдем с достаточно стабильной сетью образовательных учреждений. Тем не менее мы обязаны и будем рассматривать предложения об объединении образовательных учреждений, если они будут поступать. Но, повторю, только в том случае, когда речь будет идти об очевидной и востребованной реорганизации. Например, две школы находятся рядом, их территории разделены всего лишь сеткой-рабицей, у них даже стадион всегда был общим, тут, конечно, объединение было бы логичным. Теперь у них будет все общее, не только стадион. Такие востребованные объединения школ массово уже прошли, дальше, наверное, если будут какие-то индивидуальные заявки от школ, то мы будем их рассматривать. – Я мама инвалида с ДЦП. С трех лет мы ходим в дошкольное отделение школы №1413, получаем воспитание, развитие, коррекционную дополнительную работу, врачи-ортопеды делают массажи, гидромассажи, ведут занятия лечебной физкультурой. Мой ребенок сейчас может обучаться в школе наравне с другими, здоровыми детьми, так как уже вступило в силу инклюзивное образование. Нас, родителей, очень волнует такой вопрос: есть ли гарантия, что при объединении школ и детских садов в комплексы будут и дальше создаваться коррекционные группы в шаговой доступности для детей-инвалидов? Не будут ли ущемлены в правах такие дети, ведь коррекционных групп не так много?- Не могу обсуждать формы оказания дополнительных образовательных услуг для любого ребенка. Это дело директора школы, я не могу ему диктовать, в каких формах школа будет это делать. Я могу школам продиктовать одно-единственное требование: все, что положено ребенку по закону, должно быть оказано. Дети-инвалиды финансируются городом с очень большим коэффициентом. У нас и так норматив финансирования кратно выше, чем в соседней Московской области, хотя можно сказать, что это несправедливо по отношению к области, но за них теперь душа меньше болит. В Москве для финансирования образования детей-инвалидов установлены два коэффициента. Если дети имеют нарушения опорно-двигательного аппарата, то коэффициент равен 3, школа получает на них не сто тысяч, а триста тысяч рублей и просто обязана использовать этот громадный финансовый ресурс, который город дает школе, чтобы обеспечить такому ребенку все необходимые условия. В каком виде – должна решить сама школа. Будет ли отдельная группа или, наоборот, ребенок будет находиться в общей группе, если он это может по состоянию здоровья. Все это уже форма, а вот по содержанию все обязанности государства перед семьей мы обяжем школу выполнить. Как говорится, кто обидит ребенка, тому грех, а кто обидит ребенка-инвалида – непростительный грех. – Я мама ребенка-инвалида, хочу отметить развитие инклюзивного образования в Москве. Мой старший сын, имеющий ограничения возможностей здоровья, в этом году успешно окончил Государственную столичную гимназию, получил медаль города Москвы «За успехи в образовании», сдал ЕГЭ по русскому языку на 100 баллов. Мой сын вышел из школы, овладев двумя иностранными языками, я считаю, что это огромная заслуга не только целеустремленности моего ребенка, но и тех условий, которые были созданы Государственной столичной гимназией. Это в первую очередь и качественное питание, и понимание учителя физической культуры, который позволил моему ребенку выполнять свой комплекс физических упражнений – мой ребенок не сидел и не смотрел, как другие дети занимаются на уроке физкультуры, а занимался и сам. Это и настойчивость учителя немецкого языка, которая добросовестно целый год помогала моему сыну готовиться к очень сложному экзамену по немецкому языку. Это и особый режим сдачи ЕГЭ. Все это дало ему возможность продолжить свое образование в Международном институте экономики и финансов Высшей школы экономики, где преподавание всех предметов ведут на английском языке. Я считаю необходимым вводить инклюзивное образование в школе, это необходимо не только детям с ограниченными возможностями здоровья, но и другим учащимся, так как дети должны жить в атмосфере понимания возможностей друг друга. В связи с этим у меня вопрос: что в планах московского образования – создавать отдельные коррекционные школы или школы для одаренных детей? И вообще – как лучше выстраивать работу с одаренными детьми?- Спасибо вам за молодого гражданина города Москвы, за его успешное воспитание. Я хотел бы узнать фамилию учителя физической культуры: про всех учителей часто слышу очень разумные вещи, а вот об учителе физической культуры, откровенно говоря, такие отзывы слышу редко, поэтому хотел бы познакомиться с учителем физкультуры вашего ребенка. Все, что вы сказали, на удивление совпало с тем, что мы слышали на недавнем заседании клуба директоров в школе №2077. Весь день шло это заседание, лейтмотив был примерно таким же, как вы сказали сейчас об инклюзивном образовании. Это очень трудно реализовать, гораздо проще «разложить» детей по отдельным школам, одних учить так, других – этак. С однородной средой манипулировать легче. Я не сказал «управлять», я сказал именно «манипулировать». Управлять многообразной, разнородной средой, где разные дети, разные потребности, очень сложно, к сожалению, далеко не каждый педагог сегодня готов, умеет, способен работать с такой средой. Конечно, однозначно идеальный вариант – это тот, о котором говорите вы, но путь к нему не будет быстрым и легким, потому что для этого нужно поменять очень многое в психологии нас всех. Могу признаться, что я вырос, будучи убежденным, что инвалидов нет, потому что не видел их рядом с собой нигде, скажем, когда был учеником, в школе у нас их не было. Только когда жизнь потом предложила совершенно новую работу – работу директора школы-интерната (правда, в школе-интернате у меня были здоровые дети, но сироты), я познакомился с директорами всех других интернатов, в том числе интерната, где были дети с ДЦП. Тогда я вдруг понял, что большая моя личная проблема в жизни то, что я не встречался с людьми-инвалидами, потому что это немного другой характер отношений, потому что это мне нужно. Когда говорят: «Мы для инвалидов сделали…», я всегда возмущаюсь. Мы для инвалидов сделали пандус? Да не для инвалидов его сделали, мы его сделали для себя, чтобы инвалид мог к нам приехать. Это другой взгляд на эти вещи: не для инвалидов, а для нас всех. Поэтому абсолютно согласен с вами, что жизнь вообще штука общая, а уж детство должно быть, конечно же, общим. Но это сделать сложно, например, нигде в мире я не видел (а посмотреть удалось много), чтобы незрячих детей умели интегрировать в общую школу. Этому надо учиться, и боюсь, нам придется учиться долго, идти с двух сторон. Во-первых, родители детей-инвалидов должны поверить в то, что можно учиться в общей школе, пока, как мне кажется, степень этого доверия низка, но это точно не вина родителей детей-инвалидов, это наша вина, это беда родителей, что трудно поверить в инклюзию. Но, во-вторых, я думаю, что, так как мы сегодня работаем, рост доверия появится. Что касается школ для одаренных, то, думаю, лучше, чем Закон «Об образовании в РФ», об этом сказать трудно. Закон «Об образовании в РФ» термин «одаренные дети» вообще использует только в двух специальных статьях. Одна статья называется «Особенности образования в области искусства». Там говорится, что детям, одаренным к музыке (эта одаренность выявляется, как правило, рано), могут создавать особые условия отдельные школы. Вторая статья о детях, одаренных в области спорта, то есть мы понимаем, что может быть одаренность в художественной гимнастике, в еще каких-то очень ранних видах спорта. Определить какую-то интеллектуальную одаренность сложно, мы знаем, что многие великие люди учились в школе хорошо, а потом развивались. Да вообще все дети способны, только у всех разные виды способностей. У одного способности к математике, у другого – к литературе, у третьего – к музыке, у четвертого – к физкультуре, у пятого – к изобразительному искусству. Задача школы не разделять детей, а как раз наоборот, делать так, чтобы они были вместе, уважали другие способности. Мне кажется, что наша общая беда заключается в том, что мы уважаем, как правило, только те компетенции, которыми обладаем сами. Мы это умеем, мы это уважаем. Мы ведь о наших детях чаще всего говорим, что они не умеют что-то такое, что умеем мы. Да, мы не умеем столько из того, что сегодня знают и умеют они, что мне иногда стыдно становится общаться с 12-13-летними ребятишками, когда я вижу, насколько они ушли дальше меня. Да, они чего-то не знают из того, что знаю и умею я, но я не знаю и не умею гораздо больше. Поэтому, мне кажется, общая задача – научиться уважать не свои способности, а способности других, знания других, умения других, а это можно сделать только в общей разнородной среде. А если соберутся десять человек, великолепно умеющих решать задачи по математике (говорю это как учитель математики), то рано или поздно в этой закрытой среде родится грех гордыни. Они сочтут, что все, кто не умеет решать задачи или делает это хуже, чем они, малополезное общество. Мне кажется, что ради этого детям следует учиться вместе и находить способности каждого, помогать их развивать, взаимоуважать способности другого.- Я живу в районе Алтуфьево. Меня волнуют проблемы дополнительного образования, занятости ребенка во второй половине дня. В нашем районе нет домов детского творчества, некоторое время назад мы очень волновались при создании комплексов о том, что система допобразования может нивелироваться и сойти на нет. Но вот прошло время, год мы отработали в составе объединенной школы и видим положительную динамику. Спектр услуг, которые нам предоставляют, нисколько не уменьшился, а, наоборот, увеличился, их качество стало лучше, у детей есть возможность посещать бесплатные кружки и пользоваться платными дополнительными образовательными услугами. Нам очень приятно, что те услуги, которые допобразование предоставляет, находятся в шаговой доступности. Администрация нашей школы идет навстречу, приглашает к сотрудничеству учреждения спорта, на базе нашей школы они проводят занятия для наших детей. Каковы перспективы дальнейшего развития дополнительного образования и может ли школа в рамках дополнительного образования организовывать, например, для родителей лектории по различным направлениям?- Перспективы развития дополнительного образования определены указом Президента России, где четко сказано: к 2020 году системой дополнительного образования должно быть охвачено не менее 70-75 процентов детей в возрасте от 5 до 18 лет, не менее половины этих детей – за счет бюджета. Все понимают, что вторая половина может быть охвачена не за счет бюджета, а уже соответственно за счет тех, кому эта услуга нужна. Поэтому, думаю, сегодня мы даем возможность школам заниматься дополнительным образованием. Могу сказать, когда объезжаю школы, случается видеть, как во второй половине дня школа стоит пустая, она отапливается, освещается, все замечательно, но детей в ней нет. Особенно странной выглядит такая картина, если приезжаешь после 16.30 – даже в ГПД уже никого нет, хотя у всех числится ее работа почти до 19.00. Рядом со школой учреждение типа Дома пионеров, иду туда и вижу, что там дети есть. Думаю, наверное, тут есть кружок, который в школе организовать невозможно, если это техническое творчество, могу в это поверить, хотя в школах сейчас мастерские неплохие. Но в этом Доме литературный кружок, макраме, театр, бисероплетение. Спрашиваю у директора школы, а зачем выгнали ребятишек из теплой школы и они ехали две-три остановки, чтобы попасть в Дом или Дворец творчества, неужели нельзя в школе сделать вторую половину дня творческой? Оказывается, можно, и школы сейчас это делают. Правда, это вызвало большое напряжение в среде чистых работников системы дополнительного образования, которые привыкли, что школа работает до обеда, а они после обеда. Теперь и школа работает после обеда, и люди выбирают школу, потому что это рядом с домом, потому что все равно уже ребенок там был, потому что зачастую это теплее и уютнее. Пусть конкурируют школы и учреждения дополнительного образования – куда люди захотят, туда и пойдут. Что касается взрослых, то мы не запрещаем директорам организовывать в своих школах в том числе дополнительные платные услуги и для взрослого населения. Это право школы. Обязать школы это делать не могу, но если взрослые пожалуются, что их не пускают, вспомню о том, что школами руководят директора, а я учредитель этих школ. Тогда и поговорим. – В каком классе, на ваш взгляд, выпускники должны выбирать направление дальнейшего образования – техническое или гуманитарное? Необходимо ли вообще определять эти направления детям, которые учатся в школе?- Не знаю. Точнее, не то что не знаю, знаю, и у меня есть мнение по этому поводу, но я с ним не согласен, потому что оно не совпадает с возможностью нормативно-правовой базы. Вообще считается, что профиль – гуманитарный или математический, – а не будущую специальность нужно выбрать с десятого класса. Есть так называемые предпрофильные классы – 8-9-е классы, когда надо было бы вроде определиться с этим направлением. Я всегда вспоминаю свои школьные годы и думаю, замучился бы, если бы мне тогда предложили выбрать профиль, потому что было три предмета, которые мне надо было бы выбрать, – математика, литература и физкультура, а такого профиля, где три таких базовых предмета, по-моему, до сих пор никто не придумал. Поэтому я спокойно отношусь к тому, что люди в возрасте 15-17 лет хотят пока изучать все, а дальше будет так, как жизнь сложится. Смотрите, сколько врачей у нас стали писателями. Знаете почему? Потому что на первых курсах медицинских вузов в царской России был предмет «Литература». Считалось, что для врача главное – уметь разговаривать с пациентом. Чехов, Булгаков стали писателями от медицинской литературы. Многие инженеры потом становились писателями, журналистами. Я одно считаю важным – не спешить с тем, чтобы бросить изучать математику, она всем пригодится, ведь математика не счетоводство, это умение решать задачи, а вся наша жизнь состоит из задач, которые мы должны решать. Поэтому я спокойно отношусь к предметам, мне главное, какое отношение к жизни вырабатывается у человека к окончанию школы – отношение решателя задач или неприятное для меня отношение к жизни человека, привыкшего списывать решения у других. Для меня это самое важное, а это можно сформировать на любом предмете. Наверное, все предметы важны, свой главный предмет человек выберет без нас. Самое главное – не давить на него в этом выборе. – Мой пятилетний ребенок посещает комплекс №1449. В моей семье сложилась непростая ситуация, нам нужно было искать новое подразделение комплекса. Дело в том, что нас направили к логопеду, и тот порекомендовал нам поискать дошкольное учреждение для ребенка с нарушением речи (диагноз – острое нарушение речи третьей степени). Я попыталась сразу после посещения логопеда обратиться к услугам Интернета. Нашла структурное подразделение школы №1449, самостоятельно пошла туда, обратилась к руководителю этого подразделения еще до посещения комиссии, в которую нас отправили. Я очень благодарна за то, что этот человек выслушал меня и сказал, что готов принять моего ребенка. После заседания комиссии нас действительно направили туда, сейчас мой ребенок посещает это учреждение, причем это, как оказалось, можно было сделать и без комиссии: все структурные подразделения входят в один комплекс, и ребенка можно перевести из одного в другое после консультации логопеда. Так как это проблема наболевшая, хочу спросить: моему ребенку пять лет, не за горами поступление в школу, возможна ли будет такая же горизонтальная мобильность, если моему ребенку вдруг понадобится перейти в другой класс или в другую школу?- В другую школу перейти будет чуть посложнее, а внутри комплекса – легче. Комплекс – это школа, внутри этой школы вы все будете решать с вашим директором. Если нужно перейти из школы в школу, то у нас есть электронная запись в первый класс, сейчас мы завершаем программу, и в любой класс школы можно будет так же записаться, получить приглашение и перейти. Перемещение внутри школы – ваше внутреннее решение, которое вы примете вместе с директором.- Планируется ли открывать новые предуниверсарии и включать в этот проект новые вузы? Если да, то какие?- Да, планируем. Два года назад мы долго готовились с Советом ректоров Москвы и Московской области и начали проект, который называется «Профильное образование на базе вузов». Дело в том, что есть дети, которые к десятому классу уже твердо выбрали то, чем они хотят заниматься в жизни, и даже выбрали вуз, в котором хотят учиться, бегают туда на подготовительные курсы. Надо сказать, что у нас все-таки снизилось за последнее время (я очень внимательно отслеживаю) количество двойной учебы в старших классах, когда в первой половине дня ученик сидит на уроках в школе, а во второй половине дня бежит на платные курсы в вуз. Это резко снижается, вузы даже стали мне на это жаловаться. Они очень хорошо зарабатывали на второй половине дня, сейчас говорят, что сами школы стали обходиться своими силами, и ребята в вузы стали обращаться гораздо меньше. Тем не менее мы предложили вариант: вузы подают свои проекты на конкурс, наша конкурсная комиссия отбирает наиболее качественные предложения наиболее качественных вузов, решением мэра Москвы нам разрешено финансировать обучение старшеклассников не только на базе городских школ, но и на базе вузов. Год назад мы открыли пять так называемых предуниверсариев – это в первую очередь самый большой в МИФИ, затем в Высшей школе экономики (они идут к тому, что на их базе будут обучать 700 старшеклассников). Могу признаться, что для меня это даже некоторая дилемма: с одной стороны, меня расстраивает, что старшеклассники в огромном количестве пытаются уйти из наших московских школ в школы на базе университетов – немного обидно, самолюбие заедает. Но, с другой стороны, я рад тому, что у наших старшеклассников появился дополнительный выбор в жизни: оставаться в 10-11-х классах в школе или попытаться поступить в предуниверсарий университета тоже в 10-11-й класс. Мы будем расширять количество вузов, у нас сейчас есть немало заявок от других вузов. Наша задача не обмануть москвичей, то есть не открыть предуниверсарий на базе слабенького вуза, потому что, к сожалению, именно слабые вузы очень хотят заполучить наших старшеклассников вместе с бюджетными деньгами, но мы это дело отсекаем и стараемся выбирать только сильные, хорошие университеты, которые в самом деле гарантируют московским старшеклассникам хорошую подготовку. Думаю, что любви директоров школ нам это решение точно не добавило, потому что у 20-30 школ города, привыкших, что все стараются попасть к ним в старшие классы, появился очень мощный конкурент – предуниверсарий, да еще появились конкуренты в виде больших комплексов, в которых теперь тоже есть сильные старшие школы. Мне кажется, что любая конкуренция за ученика – это конкуренция на пользу ученикам. У них увеличивается выбор, и те, кто это выбор предлагает, должны предлагать его очень высокого качества, иначе их просто не выберут.