Исаак КАЛИНА, министр образования Москвы: Меня порадовала сонаправленность сказанного президентом и того, что мы делаем в Москве

​На следующий день после того, как Президент России Владимир Путин выступил со своим посланием к Федеральному Собранию, мы решили задать несколько вопросов министру образования Москвы, руководителю Департамента образования Исааку Калине.

– Исаак Иосифович, надеюсь, что вы слушали или читали Послание Президента РФ, добрая половина которого была посвящена образованию и воспитанию подрастающего поколения, развитию социальной сферы. В советские времена было принято воспринимать сказанное как некую директиву, программу действий. Но на этот раз, как мне показалось, в своем послании Владимир Путин сам во многом шел от практики. Считаете ли вы, что многое сказанное совпадает с тем, что делают Правительство Москвы и Департамент образования? Если да, то что вы думаете по этому поводу? Что сказанное в послании для вас соотносилось с тем, что вы уже делаете?- Скромно скажу: не решаюсь с вами спорить в ощущениях от Послания Президента РФ. Понятно: то, что сказал Владимир Владимирович, – это некий новый дополнительный импульс для того, что делаем мы в Москве, но мне показалось, что это точно очень сонаправленный импульс с тем, что делает Правительство Москвы. Ну а меня лично особенно покорила фраза: «Все мы – я не знаю таких, кто был бы против, – говорим о необходимости реструктуризации в различных отраслях, но как только реструктуризация начинается, начинается стон по всей Руси великой: и то нельзя трогать, и к этому нельзя подходить». Всякое изменение есть напряжение, без напряжения не бывает изменения. Я уверен, что изменения идут к лучшему. При этом вперед идти всегда нелегко, лежать, сидеть или стоять куда проще. Поэтому я очень рад этой фразе в Послании Президента РФ. Я считаю, наша вина в одном: напряженно продвигаясь вперед, мы, к сожалению, не успеваем объяснять всем цели и задачи того, что делаем. Когда-то Даниил Дондурей сказал шикарную фразу: мы все останавливаемся на анализе явлений, не доходя до анализа сущности. Мы (наша вина!) сегодня так рассказываем журналистам о своих делах, что медийное пространство заполнено рассказами о явлениях и практически не переходит к анализу сущности. Наверное, нужны не такие короткие встречи, как пресс-конференции, после которых журналисты могут выпустить всего-навсего «боевой листок» на ее тему, а более содержательные встречи. Нам надо тратить больше времени и сил, заинтересовывать СМИ, чтобы можно было вести очень серьезные разговоры про анализ сущности, то есть про анализ целей и задач. Не создавая понимания целей и задач, не донося информации о них, мы тем самым обрекаем на отторжение механизмы, ибо понять, правильные механизмы используем или нет, если людям неизвестно, какую задачу решаем, конечно, невозможно. Поэтому я надеюсь, что СМИ будут нам помогать, не только рассказывая про явления, но и анализируя сущности. Правда, рассказывать про цели и задачи намного сложнее, чем критиковать механизмы. – Сегодня много разговоров о том, как надо работать с детьми, имеющими способности. Кто-то говорит, что надо сразу выделять одаренных и работать с ними, кто-то убежден, что не надо разделять детей на одаренных и неодаренных, работать со всеми. Кто прав в этом споре?- Опыт моей работы позволяет мне говорить о том, что все дети имеют разные виды одаренности. Беда нас, учителей, школ, в том, что мы признаем и уважаем, как правило, очень небольшой список видов одаренности. Отсюда и разделение детей на одаренных и неодаренных. Мне кажется, что, к великому сожалению, мы делим учеников на детей с одаренностью того вида, который уважает школа, и на тех детей, у которых вид одаренности не такой, какой наша школа готова принять, признать и уважать. Именно это рождает снобизм у одних детей и комплекс неполноценности у других. Школа должна уважать и развивать все виды одаренности, тогда у детей в школе (к счастью, таких школ все больше и больше) будет формироваться качество, крайне важное для человека, – уважение к другим, то есть к тем, у кого есть другой вид одаренности. Только при таком подходе общество, государство, во-первых, не теряют для себя способности своих граждан, а обеспечивают их развитие, адекватное их способностям, следовательно, обеспечивают и их личную творческую конкурентоспособность, и конкурентоспособность самого общества, государства в глобальном мире. Во-вторых, только при таком подходе мы не создаем в обществе дополнительных поводов для конфликтов, а поддерживаем консолидацию граждан, единство города, общества, нации, страны. Важно не разделение детей, крайне важна дифференциация (и дифференциация обязательно должна быть в школе), но не по принципу одаренности, а по видам одаренности. Только в старшей школе, как написано в новом законопроекте «Об образовании в РФ», когда дети уже точно имеют проявленные, а значит, и признаваемые всеми научно ориентированные способности, для них можно создавать особые учреждения, которые эти выдающиеся способности, собственно, и продолжают развивать. Задача же общеобразовательной школы – помочь выявить, развивать в содружестве с семьей любые виды одаренности, которые есть у наших детей, а они, повторю, есть у каждого ребенка. Я очень уважаю родителей, которые уверены в одаренности своего ребенка, но при этом хорошо бы они были уверены и в том, что не только у их ребенка есть одаренность. – Что планирует сделать департамент, чтобы открыть каждому ребенку дорогу не туда, куда его хотят затащить родители, а туда, куда его влекут душа и талант? – Я бы не стал противопоставлять стремление родителей открыть ребенку те или иные пути. Да, стремление родителей не всегда совпадает с устремлениями ребенка по нескольким причинам. Родители по возрасту обязаны быть более прагматичными, чем их дети, поэтому они опираются не на способности ребенка, а на прогноз того, как будут жить люди, занимающиеся тем или иным делом. Я почему-то всегда вспоминаю замечательную сказку братьев Гримм: у отца было три сына – брадобрей, кузнец и фехтовальщик. Когда он решал, кому отдать наследство, брадобрей на ходу побрил зайца, кузнец подковал на скаку лошадей, а фехтовальщик никак не мог показать себя с лучшей стороны. Но тут пошел сильный дождь и он, крутя шпагой, отбил все капли. Сказка – ложь, да в ней намек, добрым родителям урок: никто не знает (в нынешнем мире полной неопределенности мы всего не знаем), какие профессии, какие виды деятельности будут нужны через 15-20 лет, когда наши дети станут самыми активными, войдя в работоспособный возраст. Поэтому лучше всего не навязывать детям свое сегодняшнее видение перспективы, а опереться на их способности, потому что в любом деле всегда успешен тот, кто способен, свободен и счастлив. Очень хотелось бы, чтобы родители все-таки больше внимания уделяли выявлению тех видов способностей, которые есть у их детей, и не вели их вместо секции фехтования в секцию кузнечного или брадобрейского дела, если у ребенка способности к фехтованию. Если кто-то уже знаком со стандартом начальной школы, то уже знает, что начиная с первого класса учебная работа гораздо больше опирается на деятельность самого ученика. Если это не «выслушай, запомни и повтори», как это иногда, к сожалению, было раньше, а иногда все еще остается и сегодня, то способности, что называется, не удержать. Если ребенок на уроке вовлечен в активную деятельность, то только слепой тогда не увидит его способности. Поэтому переход в начальной школе на новый стандарт – направление, при котором чем дальше из класса в класс ребята переходят, тем больше у них должен быть спектр выбора, и мы должны доверять этому выбору. В чем страх нас, взрослых? В том, что дети учатся не так, как учились мы. Нам же очень хочется учить детей, но, когда мы видим, что наши вчерашние знания, умения, навыки, наше понимание как-то не укладываются в их сегодняшнюю учебу, всех нас это начинает раздражать, напрягать. Я думаю, просто наступила эпоха, когда старшее поколение должно не учить младшее, а воспитывать путем обучения вместе с ним. Если я, взрослый, учусь вместе с моим ребенком, то я воспитываю в нем стремление к знаниям, к работе, к делу. А если я, взрослый, ему говорю: «Нет, ты неправильно учишься, я тебе сейчас покажу, как это все надо делать!» – то я тренирую в нем как раз абсолютно обратное качество. Поэтому воспитывать детей надо, учась вместе с ними, тогда мы увидим, какие способности есть у них, какие направления их развития должны быть. Скажу одно: дайте ребенку свободу и будьте вместе с ним. Но это очень сложно, эта работа требует души, интеллекта. Уважать выбор ребенка трудно, гораздо легче показать, приказать, но тогда не будет проявленных способностей. Я общаюсь с молодыми родителями и в восторге от того, что поколение нынешних тридцатилетних родителей лучше, чем мы – родители этого поколения. Они гораздо больше, чем мы, уважают свободу. Я убежден, что с ними все будет изменяться к лучшему, в том числе и в школе, вот только надо набраться терпения.- Как поступать учителям, чтобы не только выявить одаренных детей, но и помочь им сохранить эту одаренность, не затеряться? – Учителю нужно тоже уважать детей. Если ты уважаешь тех, кто пришел к тебе учиться, то для каждого ребенка будет найден такой индивидуальный шаг, который даст ему возможность пробовать, перемещаться. Я уверен, что узкоспециализированная школа возможна, но возможна только для тех детей, у которых четко проявлены выдающиеся способности, потому что считать для 1-6-х классов удачное решение задач гарантией, что решающий – будущий математик, наивно, может быть, из него вырастет великолепный журналист, писатель, врач. Сужение коридора (теперь ты занимаешься только математикой, а ситуация, при которой, чтобы заниматься чем-то другим, нужно менять школу) никому не нужно. В Москве есть великолепная возможность, которой нет ни у кого. Тут огромная плотность населения – это, конечно, минус, но его можно использовать. Плюс Москвы и ее уникальная возможность – пользуясь высокой плотностью населения, реально сделать школу, в которой можно выстраивать много разных классов для того, чтобы дети могли выбирать, переходить в рамках школы из одного профиля в другой. Крупная школа – это не однообразная школа, это разнообразные педагогические единицы, объединенные в одну управленческую структуру, внутри которой семья может спокойно перейти от одного выбора к другому выбору и ничего страшного при этом не произойдет. Мне кажется, что мы недооцениваем формирование в человеке готовности к новым стартам, более того, наша беда в том, что мы боимся перемен. Дети военных за жизнь меняют по 7-10 школ и вырастают удивительными людьми, которые не боятся перемен, готовы к новым стартам, умеют меняться, менять, начинать все по-новому. Если же человек все время двигался по узкому коридору, то, когда перед ним возник некий затор, ему больше некуда деваться. Не должно быть в раннем детстве узких коридоров, должен быть широкий выбор, свобода выбора, уважение к этому выбору, возможность реализовать этот выбор. Москва, скажу еще раз, с ее плотностью населения дает возможность сформировать многопрофильные многоуровневые образовательные центры рядом с проживанием людей, и это замечательно.- Сегодня много тревог связано с отменой статусов (лицей, гимназия, школа с углубленным изучением отдельных предметов). Не кажется ли вам, что все же нужно было бы сохранить надбавки за такие статусы сверх нормативов?- Никто ни у кого никакой статус не забирает, но за последние годы статусы размылись, звание гимназии и лицея носит и то учреждение, которое этому соответствует, и то, что находится ниже 600-го места в московском рейтинге результатов образовательной деятельности, что в какой-то мере дискредитирует это звание. При этом в новом законе будет четкое определение того, что нужно для того или иного статуса. Самый замечательный статус – это наша школа, которая может реализовать программы и гимназического, и лицейского уровня. Собственно, статус сам по себе и раньше ничего не давал, кроме привлекательного бренда. Что касается норматива, здесь сложнее. Я убежден, что норматив идет не школе, а ребенку. Дети, проявившие выдающиеся способности, должны иметь право и преимущество на более высокое финансирование. Поэтому сегодня решением мэра Москвы введено понятие «грант мэра», который выдают тем школам, чьи ученики абсолютно объективно на прозрачных условиях доказывают свои выдающиеся способности. Выделять дополнительное финансирование только потому, что школа назвала себя гимназией или лицеем, было бы несправедливо по отношению к детям Москвы, которые учатся в общеобразовательных школах и проявляют выдающиеся способности. Я считаю, что дополнительное финансирование школы должно быть за дополнительную работу и дополнительные результаты. Его точно заслуживают те люди, которые занимаются с детьми, выигрывают для Москвы олимпиады, конкурсы. Это обязательно вознаграждается и будет вознаграждаться впредь.