Ирина МИРОНОВА, режиссер клипов: 2020 год встряхнул всех нас

Она начинала свою карьеру в 2000 году со съемок клипа для малоизвестной певицы по предложению Юрия Айзеншписа – после чего, телефон молодого клипмейкера начал работать на входящих. В 2007 году она сняла первый официальный клип на мобильный телефон для Полины Гагариной и провела ребрендинг известного музыкального телеканала. Сегодня Ирина Миронова – признанный профессионал, работающий с топовыми артистами: от Аллы Пугачевой до Земфиры, от Кристины Орбакайте до начинающих исполнителей. В эксклюзивном интервью «УГ» самый известный российский режиссер-клипмейкер рассказывает о нюансах творчества и работе со звездами, а также впервые делится рассказом о студентах открывшейся 1 декабря авторской онлайн-школы, и дает советы тем, кто только начинает пробовать себя в видеосъемке.

– Ирина, в шоу-бизнесе вы с начала 2000-х. Как изменился русский клип за это время? Скажем, есть ощущение, что когда вы начинали, наблюдалась тенденция к сюжетной мелодраме…

– Короткие ролики предполагают особую форму, основанную на прямом, шоковом воздействии на людей. Отсюда – быстрый монтаж, яркие краски, обостренные образы… И, в общем, классика драматургии не менялась за это время, просто всего стало больше и, соответственно, какой-то ерунды – тоже. Если вы на это постоянно натыкаетесь в интернете, то может сложиться ощущение, что клипы испортились и стали бестолковыми. У меня тоже иногда складывается такое впечатление! Но я знаю, где искать хорошие видеоработы, и нахожу. В основном это клипы западной музыкальной индустрии. Потому что там всего больше, и, в данном случае, уже хорошего – тоже.

В целом сейчас тенденция такая: производители хотят тратить на клипы меньше времени и денег, но все равно каким-то образом завоевать внимание зрителя. Это достигается посредством различных трюков, обычно не дорогостоящих, сделанных довольно быстро и смекалисто. По такому пути сейчас идут и клипы, и реклама, и, кстати, даже большое кино, которое тоже заметно трансформировалось. Необходимость удерживать зрительское внимание обострилась настолько, что это часто идет в ущерб смыслам, тонким сопереживаниям и душевным настройкам – предпочтение отдается «вау-эффектам». Так, собственно, приходилось делать и на заре кинематографа! Тогда вообще еще не понимали, что с этим делать, и паровоз братьев Люмьер, чтобы привлечь внимание людей, буквально наезжал в сознании зрителей прямо на них, сидящих в зале. Это был визуальный трюк, не более того… Далее Чарли Чаплин использовал всевозможные трюки, включая элементы комедии положений – с падениями носом в асфальт и прочими эффектными гэгами вокруг своего героя. Но он уже развивал это в историях с последовательностью изложения событий.

Поэтому мое мнение такое: ничто не ухудшается и не улучшается. Все развивается, трансформируется, как мыльный пузырь. И хорошее, и плохое… Но всего стало больше!

– В одном из интервью вы сказали, что вам интереснее работать с артистами старшего поколения, потому что молодежь воспринимает работу на съемочной площадке лишь как увлекательное времяпрепровождение. Должен ли клипмейкер быть еще и хорошим психологом? Если артист капризничает, не выполняет ваши просьбы, указания, как вы себя ведете?

– Я не педагог детского сада, а также не воспитатель нравов и желаний. Ко мне приходят заказчики, и – вне зависимости от их возраста и профессиональной подготовки – я могу относиться к ним лишь именно как к заказчикам. Конечно, ситуация «чего изволите?» в наших профессиональных отношениях невозможна. И если заказчик начинает топать ногами и кричать: я плачу деньги, поэтому давайте-ка, пляшите вокруг меня и делайте, как я хочу, – так не получится. Потому что в съемочной группе у меня люди, вполне себе концептуальные, духовно и душевно развитые, и непрофессиональные глупости тут не проходят. Я полностью организую процесс съемки клипа, нанимаю людей, плачу всем зарплаты. Даже если я пойду навстречу какому-то капризному заказчику и попробую угождать – кстати, никогда этого не делала! – моя съемочная группа на это не пойдет.

Но, честно признаюсь, у меня таких случаев не было. Я сталкивалась с непрофессионализмом, с тем, что люди не понимают, как все должно быть устроено. Представьте: человек не из индустрии записал свою, может быть, единственную песню, и решил, что сейчас еще снимет клип и станет звездой – гастролирующей, любимой зрителями. И, дескать, всё, что ему осталось сделать, это уже начать «быть звездой», а стало быть – «построить» режиссера, унизить съемочную группу… Так, конечно, происходит редко, но иногда от отсутствия навыков подобные мысли все-таки влетают кому-то в голову. Наверное, потому, что глупости вообще быстрее туда влетают…

Прежде, чем человек в каком-то деле достигает успеха и приобретает опыт, должны пройти годы и годы. Так что подобные капризы обычно бывают обусловлены двумя факторами: либо заказчик очень молод и не обладает житейской мудростью, либо он уже подбитый летчик, который раньше имел какие-то бизнесы. Которые – может быть, из-за его характера – не состоялись или сломались… И вот, чтобы идти дальше, человек меняет вектор развития, решает: эх, не судьба мне заниматься бизнесом, дай-ка я запою! И весь этот свой странный опыт – разочарования от жизни, от людей, неверие в большое искусство, – он приносит сюда, на съемки. Мол, он сейчас топнет ногой – и все пойдет по-новому… Но это, конечно, совсем не так работает.

– Сценарий делается на усмотрение заказчика?

– Я согласовываю сценарий, но никогда не иду навстречу желанию заказчика самовыразиться. Терпеть не могу фразу: «Я так вижу»! Здесь речь, конечно, не о моих капризах и «хотелках», а о том, чтобы разобраться: какой музыкальный материал мне принесли – и что конкретно с ним лучше всего будет сделать. Чтобы этот музыкальный материал – да и себя – артист мог потом успешно продавать, чтобы на его концерты покупали билеты. Вот из этого я исхожу – и оказываю услуги… А так – конечно, выбирается сценарий, который кажется правильным и мне, и моему заказчику.

– А есть ли условия, при которых вы никогда не будете работать с артистом? В одном из ваших интервью вы говорили, что это малый бюджет; но, наверное, есть что-то еще…

– Есть несколько причин, почему я могу отказаться – правда, делаю это крайне редко. Да, одна из них – это малый бюджет, но не потому, что мне любой ценой нужен именно большой. Производство клипа – в принципе дорогой процесс! Меня всегда веселят вопросы не очень опытных заказчиков, которые спрашивают: «Ой, а что это у вас тут в смете какие-то странные цифры? Камера недорогая, а оператор стоит так дорого…» Да ведь какая бы ни была камера, с ней надо уметь обращаться! А это хорошо умеют только опытные, профессиональные люди. Всё делают именно они, а всякие машинки, инструменты, железки – только им в помощь. Поэтому ниже каких-то цифр невозможно что-то сделать по-настоящему хорошо.

Есть еще такая вещь: я всегда за то, чтобы использовать легкие в обслуживании инструменты. Мобильные телефоны, смартфоны… Скажем, для Жасмин мы один из клипов снимали на фотоаппарат – и я лично была и оператором, и монтажером. Получился недорогой вариант, но при этом моя себестоимость – как человека, который берет в руки фотоаппарат, да еще и монтирует – увеличивается в разы. Как режиссер, я дешевле стою в большом проекте, где работает много разных специалистов, а если монтирую сама, то дополнительно становлюсь еще и машиной. Моих знаний, моего опыта хватает, чтобы осуществить все это в хорошем качестве. Поэтому нельзя говорить, что раз это снимается на мобильный телефон, значит все должно происходить бесплатно! Как тогда оценить человека, который сможет это виртуозно сделать? Никто не согласится тратить свою жизнь на то, что никак не будет оплачено.

– Бывают исключения, когда песня так хороша, что вы очень хотите ее сделать – и готовы что-то осуществить бесплатно?

– Бывают, но крайне редко… Случается, что мне говорят: «У тебя уже все есть, Миронова, и что ты тут с нас три шкуры дерешь? Достаточно крутой идеи!» На что я всегда негодую, потому что крутая идея – это и есть самый главный результат работы клипмейкера. Изобрести такую идею, которая будет новой, чего никто никогда не делал, – вот за это стоит платить и бороться. Предположим, мы соберемся и бесплатно снимем один раз или два – а как жить дальше? Это же наша работа, наша профессия!

Поэтому я не люблю слова: «Мы занимаемся творчеством». Творчеством занимаются в детском саду – когда дети еще не знают, чего хотят. А в нашем деле мы занимаемся другими вещами: берем весь свой жизненный и профессиональный опыт – и перемалываем его в ситуацию конкретной песни и конкретного человека. И я бы не назвала это творчеством! Я бы назвала это болезненным осмыслением той задачи, которую перед тобой ставят, и кристаллизацией той идеи, которая ее задачу поможет решить. Ты заставляешь свою душу работать по нужному вектору. Хотя, наверное, это действительно ближе к искусству – потому что конечный результат должен пробуждать эмоции, вызывать некое переосмысление у людей, которые смотрят этот продукт. И – да, я всегда к этому тяготела!

– Примитивные клипы, где поют и танцуют, катаются на крутых или не очень крутых машинах, – явно не для вас…

– Мне это никогда не было интересно. Для себя – а не для людей, с которыми работаю – я усложняю процесс: разбиваю его на этапы, чтобы в каждом из них добиться четкого понимания, чего мы хотим. Тренды быстро устаревают: сегодня что-то живет, а завтра оно уже мертвое… А мои старые клипы – «Уличные псы» Децла, «Осень» Аллы Пугачёвой, «Трафик» Земфиры, «Солнце» Кристины Орбакайте – даже сейчас не выглядят старыми и бесполезными. Они сделаны универсальными методами кинематографии – но с правильным усложнением сюжета, с такими изломами, которые диктует короткий формат. И они в итоге обращены в вечность… Понятно, что такой клип можно снять не на любую песню! Но если песня претендует на долгую жизнь, то и клип на нее мне хочется сделать так, чтобы он не потерял актуальность через месяц или год.

– Только что увидела свет ваша новая работа: клип Жасмин на песню «Можно», с музыкой Максима Фадеева. С этой артисткой вы работаете с 2003 года. Как проходил процесс съемок? Сразу ли вы увидели эту красивую лирическую песню как историю расставания?

– В этом клипе души рвутся к примирению – так происходит в момент любого разрыва… Но примирения не происходит. Было бы слишком просто сделать так: начался развод, а потом пара подумала: ведь мы же любим друг друга, лучше останемся вместе! Получится такая одноходовка, которая в хорошей драматургии не сработает. Нам нужны перипетии – чтобы за первым сюжетным шагом последовали второй, третий, четвертый… Примерно в этом же заключается сложность человеческой жизни: ты любишь, вроде бы понял, чего хочет от жизни предмет твоих чувств, а он, оказывается, хочет совсем не того… Такие несовпадения, несоответствия, изломы – и создают судьбу, движение сюжета. Поэтому здесь я обратилась к хорошей старой школе драматургии – и сделала сюжет посложнее, чем изначально могло получиться.

Хотя выглядит этот клип очень просто: все происходит в некоем адвокатском бюро, где – как часто бывает, когда партнеры не могут договориться, – начинают полемизировать их представители. Эти адвокаты сыграли в моем клипе важную роль, символизируя активность и эмоциональную нестабильность. Они вели себя крайне активно, не стесняясь в своих действиях и эмоциях. В ход там шло все: рукоприкладство, разрыв брачного договора, выплескивание стакана воды, залезание на стол, хватания за одежду, за волосы… Эмоции в чистом проявлении! А герои при этом сидят неподвижно – и мы понимаем, что та буря чувств, которая происходит как бы внутри них, это язык метафор. Жасмин поет: «Можно я буду любить тебя вечно?» – и в этот момент протягивает ему кольцо, то есть сама является инициатором развода. Это добавляет смысла, раскрывает сложную человеческую природу: неустойчивые эмоции и ощущения, шаг вперед – два назад… Подобную природу мне нравится изображать, показывать в картинках – хотя любой сценарий я пишу именно как литературный: что происходит, кто герои, где главный герой… Но снимаю его методами метафор. Основание в данном случае – ее чувства: она инициатор развода, но при этом клянется любить этого человека вечно, признается ему в этом. Такая противоречивая натура сильной женщины – ищущей свое счастье путем деструкции, разрушения.

– Еще одна сильная женщина, с которой вы работали, – Алла Борисовна Пугачева. Вы как-то упомянули, что у нее потрясающие глаза, и вы стремились делать акцент именно на них…

– Глаза – это запчасть человеческого лица. И без ее общей харизмы, без ее неповторимого душевного склада – они бы не работали. Дело даже не в самих глазах, а во всём ее существе, которое уникально. Она такой большой артист, что вокруг не надо выдумывать сложные миры. Сложные клипы я делаю для тех артистов, которые сами не могут раскрыть свой богатый внутренний мир – и из-за этого скучновато смотрятся на экране. Чтобы этого не было, я сооружаю вокруг них сложный сюжет с великолепными костюмами. А для Аллы Борисовны это не нужно: я ставила ее в кадр одну, и она смотрела на камеру. Так проникновенно смотрела и исполняла свое музыкальное произведение, что больше ничего и не требовалось. Но таких людей – уникальных не только по части пения, но и как арт-объект, который достаточно поставить в кадр – очень немного. Камера здесь – увеличительное стекло, которое обнаруживает гигантскую, притягивающую внимание зрителя харизму. И возникает состояние сопричастности, когда тебе неудержимо хочется наблюдать за всеми действиями этого человека – даже за движениями ресниц! Камера в этом смысле – опасная вещь: если в человеке нет артистизма, а мы его ставим в кадр, то зрителям становится ясно, что смотреть тут вообще не на что.

– Вы собираетесь представить первую в России выставку клипмейкинга. Расскажите об этом, пожалуйста.

– Это будет арт-выставка, она называется I’MIRONOVA Music Video Monster. Слово «монстр» сюда залетело не случайно, потому что я к себе так и отношусь – немножко как к динозавру клипмейкинга. Ведь в России я снимаю очень давно и много…

На этой выставке я буду показывать три арт-объекта. Первый – это большая коллекция фотографий, сделанных на моих съемках. Это фотографии бекстейджа – как бы обратной стороны наших клипов – снятые специально. С самого начала я приглашала на свои площадки классных фотографов, с которыми договаривалась, что они будут делать классные фотографии. Ведь сама съемочная площадка представляет собой интереснейший арт-объект! Там много света, декорации, оригинальные костюмы, артисты с горящими глазами и в хорошем гриме, находящиеся в процессе создания чего-то нового… У меня собран огромный архив фотографий за 20 лет, и все они будут экспонировавться.

Второй арт-объект – это видео бекстейджа. Я звала на съемочные площадки видеогруппы, которые снимали то, как мы снимаем клипы. Это уникальный материал, очень классно смонтированный! Мы сделали ретроспективу всего, на что я делала съемки: от широкой пленки (35 мм) до мобильного телефона Nokia. Будут представлены фрагменты технических нюансов, которые менялись за двадцать лет и сопровождали меня в любимой работе.

И, наконец, аудиогид, который я готовлю специально для выставки. Это будет рассказ о клипмейкинге: что происходило в процессе создания этого ремесла в России. Нюансы, связанные непосредственно с моей работой с разными артистами. Прогуляться по выставке с этим аудиогидом будет полезнее, интереснее и понятнее.

– Удачно ли сейчас проходят занятия в вашей киношколе «ПО ВОСКРЕСЕНЬЯМ Я СНИМАЮ КИНО» ? Что вам принес 2020 год в этом смысле?

– 2020 год – прекраснейший! Он встряхнул всех нас – и вытряхнул все глупости, связанные с ошибочным представлением, что однажды положенные рельсы никогда не закончатся. Они закончились мгновенно и навсегда – у многих людей, да и у многих профессий, которые, мягко говоря, не рассчитывали на такой неожиданный финал. И нам сейчас приходится переформатировать свои бизнесы, вообще всю свою жизнь. В этом смысле мне судьба подыграла: я всегда хотела открыть собственную онлайн-школу. Хотя это не первая моя подобная работа – ранее я выступала как коуч, а сейчас решила открыть именно свой проект, где буду делиться двадцатилетним опытом – разбивая его на классы и на уроки. У людей будет возможность выбирать классы, цену и продолжительность занятий. Школа открылась 1 декабря, и это наш выход в бескрайние просторы интернета – для того, чтобы все желающие могли услышать то, что я рассказываю, вне зависимости от географии.

Другое – моя школа «ПО ВОСКРЕСЕНЬЯМ Я СНИМАЮ КИНО», которая существует уже седьмой год. Это группа «живая», с общением в реале: десять воскресений по три часа каждое. География тут заметно сужается, потому что занятия происходят в Москве, добраться может не каждый. Почему я это делаю по воскресеньям? Чтобы у людей все-таки был шанс добраться. Часто люди прилетают в Москву только на одно занятие – из Краснодара, Минска, Риги, Одессы… Правда, с Одессой сейчас нет самолетного сообщения, и одна моя студентка добиралась, бедняжка, на автобусе – 10 часов в одну сторону, 10 в другую… Но, поскольку это выходные дни, она могла себе такое позволить. Ее желание у меня учиться превысило все физические сложности. Именно таким студентам, присутствующим офлайн, я даю возможность находиться на съемках моих клипов – в том конкретном профессиональном аспекте, который выбирает для себя отдельно взятый студент. Почти год после этих десяти недель они работают со мной, участвуют в моих текущих проектах и делают все то же, что и я!

– Неужели они присутствуют с вами в роли полноправных клипмейкеров? Чудо…

– Я получаю фонограмму от артиста, они также ее получают – и, уже пройдя теоретический курс, знают, что с ней делать. Например, как писать на такую фонограмму концепты, а далее мы пишем сценарий, раскадровку… Уже к этому моменту они все это прекрасно умеют – и делают вместе со мной на практике. Это самая увлекательная часть – потому что они работают с живыми артистами, с хорошими песнями… Напоминает практику у живого мастера в Средневековье: ты берешь себе учеников – и они вместе с тобой делают то же, что и ты. Учатся – и превосходят тебя потом… Это моя основная цель и главная радость – когда я вижу, что люди идут дальше меня, и у них становится больше перспектив и возможностей. Так, от меня два студента уехали в Лос-Анджелес и прекрасно обосновались там в киноиндустрии, чему я бесконечно рада!

– Какие главные советы вы дали бы педагогам – и их чадам, только еще начинающим пробовать себя в видеосъемке?

– Система нашего образования пришла к такой точке невозврата, когда педагоги – любые, всех вузов и школ – обязаны иметь какие-то знания по работе с видеотехникой. Лекции идут в онлайне, и я знаю, что это составляет сложную и неприятную задачу: люди никогда не думали, что им придется иметь дело с подобными вещами, а теперь это необходимо…

Ликбез сегодня – обязательный, начальный этап любого учения. Например, моя мама – народный учитель из города Пущино – занималась детишками с первого по четвертый класс в течение 40 лет и вышла на пенсию буквально в прошлом году. Вышла по причине своего бессилия перед этими видеонеобходимостями, которыми учителей обложила школа. Но она все-таки отработала сорок лет – а как же те педагоги, которые приходят только сейчас? Молодые люди, не ожидавшие, что им придется стать видеомастерами? А как без этого: если ты вынужден быть водителем, надо учиться этому и получать права, иначе произойдёт авария. И я точно так же отношусь к процессу видеосъемки.

Сейчас все мы вынуждены заниматься видео – выкладывая его в Facebook, Instagram, с той или иной целью: своего личного продвижения, профессиональной необходимости… Кто-то снимает видеуроки – простенькие или сложные, кто-то вынужден самостоятельно снимать свои товары и продвигать их – хочет этому научиться… Такие люди тоже ко мне часто приходят – владельцы разных бизнесов. Например, владелица салона красоты: «Я хочу делать бьюти-ролики сама. Я нанимала видеогруппы, мне это не нравится, я не могу им ничего объяснить, хочу сделать своими силами – и так продвигать свой бизнес». Ко мне приходила и психолог из Краснодара в возрасте 55 лет – тоже просила помочь. Мы занимались ее вопросом десять воскресений, чтобы она научилась качественно снимать уроки для своего сайта по психологии – так, как она это видит. Для этого ей надо было освоить азбуку видеосъемки – что я советую всем. Ведь чаще всего люди не понимают, что и зачем они снимают! Им кажется, что просто поставив камеру напротив себя и сказав что-то в нее, они уже решат задачу. Но часто таким образом можно решить как раз противоположную задачу – и вообще заблокировать то, к чему они стремятся…

Короче говоря, скажу так: не нужно заводить дорогостоящее оборудование! Сейчас такое время, что достаточно смартфона с камерой – у них хорошая оптика, граничащая с киносъемочной. Не бойтесь работать с техникой! Но в первую очередь нужно уметь работать со своей головой.