search
main
0

Ира после окончания школы в Новосибирске не задержалась. Экзамены в университет она провалила, на работу не устроилась. Квартира у них маленькая: в одной комнате – отец с матерью, в другой – двое братьев-близнецов пятнадцати лет от роду. Зарплату матери в школе который месяц задерживали, а отец вообще уже несколько лет ее не приносил. Может быть, она никуда бы и не уехала, если бы однажды за ужином не разразился скандал. Братья потребовали добавки “жаркого” из картошки, капусты и рубленых китайских сосисок, а мать сказала, что завтра есть совсем будет нечего. Тут отец взбеленился и обозвал Иру сидящей на шее семьи тунеядкой, что, впрочем, было справедливо. “А ты! – закричала она на него. – Ты – глава семьи чертов и не можешь прокормить нас. Мать из-за тебя скоро загнется. Брось свой завод, зачем ты за него держишься? Классный инженер? Да классным инженерам, знаешь, какие бабки на Западе платят!” И она расплакалась. В общем, случилась обычная семейная ссора, которых сегодня не счесть по всей стране. У каждой семьи почти те же проблемы. Утром Ирина собрала свои пожитки в две большие сумки и, одолжив у подружки-официантки две тысячи рублей, клятвенно пообещав вернуть их к маю, уехала в Омск. Там у нее жил дед, один, в приличной двухкомнатной квартире. Бабушка несколько лет назад умерла, и Николай Иванович обрадовался внучке. Уж не знаю, как получилось, но скоро Ира стала работать в книжном магазине. Читать она всегда любила, в школе по литературе твердые пятерки были, с людьми разговаривать умела – может, поэтому и оставил ее хозяин магазина после недели испытательного срока. Через пару месяцев завелась у нее подружка, не подружка – приятельница, тоже Ирой звали. Она приходила в книжный, подолгу выбирала себе что-то, листала, читала, но покупала мало. “Денег нет, бедной студентке библиотеку хорошую никогда не собрать”, – сокрушалась. Однажды принесла книжку Макса Фриша и попросила подержать у себя денек-другой, мол, забежит ее приятель и заберет, а то она будет несколько дней занята и не сможет с ним встретиться. А уходя, мило, как всегда, улыбнулась и между прочим бросила: “Можно я позвоню тебе вечером, заходил ли он?” – “Запиши телефон”. Парень не пришел, зато после выходных забежала Ира. Продавщица протянула ей Фриша. Та скисла: “Видно, загулял мой паренек с другой”. Поболтали и разошлись. А на следующий день Ириному деду позвонили. “Ой, это подружка вашей внучки из Новосибирска, – заливалась трубка. – Я тут привезла ей от родителей передачу. Можно занесу и подожду, пока Ира с работы вернется? Адрес у вас какой?” Через полчаса дед открыл дверь молодой девушке с огромной клетчатой сумкой. “Проходи, отдохни чуток”. – “Я так устала, пока добралась, знаете, поезда теперь такие грязные… Можно, я посплю?” – спросила, стесняясь. “Поспи, милая, поспи…”

Когда Ира вернулась домой и зашла в свою комнату, то никого там не обнаружила – никакой подружки. На полу стояла набитая газетами брезентовая сумка, а все ее вещи – кофточки, платья, джинсы, туфли исчезли. Видно, когда и дед вздремнул, подружка выскользнула из дому.

…За столом сидели отец, мать и две дочки. Мать швырнула на стол сковороду с жареной картошкой. “Ешьте! Чтоб вы подавились! Ненавижу всех вас, ненавижу! Сдохла бы я быстрей, вам бы легче стало! Ирка, потаскуха, где новые тряпки взяла? Лучше бы деньгами принесла”. Девушка встала из-за стола и процедила сквозь зубы: “Это я вас ненавижу. Вы сломали мне жизнь”.

Через три дня Ирину взяли. Это была ее первая кража. Я смотрю на полковника Чумаченко: что ей грозит? Вместо ответа он глубоко вздыхает: “Знаешь, на месте второй Ирины могла оказаться и первая…”

Петр Положевец

Оценить:
Читайте также
Комментарии

Реклама на сайте