Инвалидотерапия

На этот вопрос самой себе дала неожиданный, но очень точный ответ нынешняя руководительница легендарного отряда «Каравелла» Лариса Крапивина, невестка командора и патриарха детской литературы Владислава Крапивина. Лариса поняла: «Главное, чтобы дети имели опыт общения с пожилыми людьми и – с инвалидами».

Мне повезло: я оказалась в нужное время в нужном месте. В своеобразной командировке между Лесом и Садом, в некоем Доме, или Пансионе благородных кавалеров и девиц, называемом пока по старинке ПНИ №20.
Я еще раньше поняла, в начале двухтысячных, что истинные открытия – когда мурашки по коже – происходят не только и не столько в обычной школьной педагогике, сколько в педагогике коррекционной, когда дело имеют с даунятами, аутистами, дэцэпэшниками-колясочниками, то есть с инвалидами, коих иначе принято называть особыми, особенными людьми.
В анамнезе – сталинизм
Конечно, от перемены термина мало что меняется, хотя в России (как и во всем мире) сейчас идет реформа психоневрологических интернатов, а также психбольниц. Но у нас в России в сравнении с Европой тяжелое наследие. В анамнезе – сталинизм, тоталитаризм. Это в Париже еще с XIX века существуют Площадь инвалидов, Дворец инвалидов.
В советской же России уже сразу после Второй мировой войны указом Сталина самых увечных инвалидов, победителей(!) ссылали в северные концлагеря, чтобы не портили картину Победы. Да и при Хрущеве, Брежневе – в частности, перед Всемирным фестивалем молодежи и студентов – их убирали с улиц Москвы за 101‑й километр.
Вот и получается, что успехи коррекционной педагогики сходят на нет, стоит выйти маме с особенным ребенком после консультации в детскую песочницу: тут начинается ад – мамаши хватают своих обычных детей и уводят прочь от страшного «уродца».
Выход действительно один – совместное проживание, сотрудничество с детства с инвалидами.
Обществу, государству предстоит начать этот долгий путь.
Наш ПНИ №20 – один из лучших в Москве. Тут особенно бережно относятся к талантам. Доказательство – статья нашей поэтессы Ирины Мовчан в городской социально-политической газете «Мы вместе» за июль 2018 года. Перепечатываем ее:

Ольга ЗАЙКИНА, кандидат биологических наук, член Союза писателей России;
Ирина МОВЧАН, поэт и публицист, инвалид-колясочник, Москва

Инвалиды нужны!
(Размышления биолога-здоровяка и поэта-колясочника)
Слава богу, инвалиды в России теперь есть! Наше восторженное восклицание вызвало недоумение? Так оно означает восторг не по поводу наличия инвалидов, а по поводу их признания. Ведь утверждение «инвалидов у нас нет» лживо и некрасиво, ибо человеческая популяция без инвалидов такая же абстракция, как абсолютно черное тело или абсолютно несжигаемая жидкость. Какой-то процент инвалидов рождается, а какой-то образуется в результате несчастных случаев, болезней, старения. И наличие инвалидов-колясочников на улицах говорит не об ущербности общества, а о его развитости и гуманности.
Ребенок-инвалид с различными поражениями систем, органов и тканей может родиться даже у самой образцово-здоровой матери, выбравшей своему чаду самого образцового биологического отца, непьющего-некурящего, развитого-спортивного, без малейших дурных наклонностей и с прекрасной наследственностью. У матери, старательно подготовившейся к беременности и тщательно вынашивавшей свое дитя.
Выбор достойного полового партнера, правильное питание во время беременности, грамотный физический режим, безусловно, способствуют формированию и развитию здорового плода, однако не спасают от таких неожиданностей, как химические и радиологические тератогенные (вызывающие уродства) воздействия, внутриутробные травмы и инфекции, родовые травмы и инфекции первых дней жизни. Вот как надежно застраховаться от тугого обвития пуповиной? От патогенных микроорганизмов, поникающих через плаценту? От родовой асфиксии? От мимолетного вируса? Даже секундного перебоя в подаче кислорода плоду или новорожденному достаточно для отключения цепочки нервных передач и нарушения опорно-двигательных функций, а незамеченный вирус за считанные часы может такое натворить, что потом будешь всю жизнь расхлебывать.
Сегодня человечество посредством ранней вакцинации благополучно избавилось от полиомиелита, много веков калечившего малышей. По результатам внутриутробных анализов можно предотвратить (путем абортов и плодоразрушающих операций) рождение ребенка с генетическими и эмбриогенетическими нарушениями (синдром Дауна, наследственные миодистрофии, пороки, недоразвития). Исключительным питанием можно скорректировать фенилкетонурию; хирургически, лекарственно и физиотерапевтически можно подправить многие системные и органные дефекты. Однако полностью избежать появления детей-инвалидов невозможно. И уж тем более невозможно предупредить получение инвалидности в результате стихийных бедствий, природных катаклизмов, военных конфликтов, дорожно-транспортных происшествий, нагрянувших заболеваний и неуклонно наступающей старости. Наличие инвалидов в человеческом обществе неизбежно, а степени и виды инвалидности слабо предсказуемы.
Так что инвалиды в человеческом социуме были, есть и будут. И не надо их прятать по домам и интернатам. Наоборот, им надо обеспечить безбарьерную среду, максимально удобное участие в жизни общества. Инвалиды хотят и должны ходить и ездить по улицам, путешествовать, комфортно чувствовать себя в транспорте, гостиницах, театрах, цирках, концертных залах, музеях, выставках – везде, везде, где они желают быть. Специально для них нужно создавать технические удобства (пологие проезды, спуски, лестницы с перилами, пандусы, лифты), вешать крупные яркие надписи, вводить звуковые сигналы.
Интеграция в общество инвалидов с разными видами, степенями инвалидности, создание безбарьерной среды принесут несомненную пользу обществу. Удивлены таким утверждением? Ну что ж, порассуждаем.
Первое. Именно в сравнении познается ценность того, что мы имеем. Общение с глухим дает понять слышащим, какая же это радость – наслаждаться звуками во всем их многообразии, общение с немым убеждает говорящих в ценности устной речи, общение со слепым заставляет зрячих осознать все великолепие видимых оком красок и оттенков, общение с колясочником показывает, какое же это огромное счастье – самостоятельно передвигаться и свободно владеть своим телом. Даже присутствие профессиональных нищих-инвалидов на улицах и в транспорте «поворачивает мозги» здоровым: да что там наши мелкие недомогания, ерундовые невзгоды, чепуховые обиды в сравнении с их обидой… Потому и подают им милостыню, порой весьма щедро, – и из жалости, и за «промывание мозгов» – за науку. А уж дамочки, недовольные своей фигурой, страдающие из-за неидеальной формы ног и неэталонного объема талии, должны радоваться, что эти ноги вообще наличествуют, что они ходят, бегают, прыгают, а торс может поворачиваться и наклоняться по усмотрению хозяйки.
Второе. Сегодня вы здоровы, сильны, крепки, благополучны. А завтра? Никогда доподлинно неизвестно, что сулит вам день грядущий и какая беда нагрянет. Всякое может случиться: катастрофа… катаклизм… ДТП… крушение… обрушение… разрушение… падение… Очень часто искалеченный человек – даже при достаточных материальных благах, при добром окружении, при внимательных врачах и высококвалифицированных психологах – в первую очередь одержим суицидальными порывами: все, жизнь кончена, ну как же так – был здоровым-полноценным, а ныне калека, оглохший, ослепший, обездвиженный, убогий – незачем жить дальше. Есть зачем! И к этому выводу пострадавший придет намного быстрее, если он раньше общался с инвалидами, обделенными слухом, зрением, речью, движениями. А еще легче человеку адаптироваться к внезапно полученным физическим ограничениям, если он контактирует с физически ограниченными людьми с самого раннего детства, если сызмальства понимает и принимает таких людей. Во многих развитых странах специально организуют совместное обучение здоровых детей и детей-инвалидов, чтобы воспитывать терпимость и понимание в одних и способствовать адаптации к миру – у других.
Третье. К старости надо готовиться заблаговременно и осмысленно. Старость и инвалидность частенько идут рука об руку. Это нормальный биологический процесс – не прогрессивный, а регрессивный, но все равно естественный ход времени, жизненный путь. И ничего нет удивительного и трагического в том, что исправная работа организма с течением десятилетий затухает, что возникают проблемы, что некоторые функции полностью выходят из строя… Общаясь с инвалидами с первых лет своей жизни и воспринимая их как разновидность Homo sapiens, человек признает такую форму существования и жизнедеятельности – с физическими ограничениями, с отсутствием нормального функционирования, однако с полноценным участием в жизни общества. Он видит и невольно запоминает, как можно развивать адаптивные и компенсаторные механизмы (то есть когда у инвалида отсутствуют или не работают какие-либо части тела), он привыкает к этому, приноравливается, приспосабливается, включает в работу другие части тела (например, при неработающих руках инвалиды пишут ногами, головой, ртом). А потом, когда придет нужда, когда возникнут физические ограничения у самого, эти воспоминания всплывут и окажутся чрезвычайно полезными, позволят легче освоить приспособления для глухих и слепых, костыли, ходунки, коляски и остаться необременительным для окружающих, нужным и востребованным, даже будучи прикованным к постели. И не потянет ни на самоубийство, ни на пьянство.
И на этих вот этапах жизненного существования, с приобретенными и нажитыми физическими ограничениями, некогда здоровым людям пригодятся все удобства, в свое время заботливо созданные ими для инвалидов.
Мы вас убедили в том, что инвалиды нужны обществу и приносят немалую пользу здоровым уже одним только фактом своего существования? Что им нужно создавать удобства? Предоставлять возможность дышать полной грудью, физически и умственно развиваться, учиться, работать, путешествовать, культурно развлекаться?