На чтение: ≈ 11 мин.В 1963 году Постановлением Совета Министров СССР «Об организации специализированных школ-интернатов физико-математического и химико-биологического профиля» в четырех городах Советского Союза были созданы физико-математические школы-интернаты при Московском, Новосибирском, Ленинградском и Киевском государственных университетах. Позже к ним присоединились аналогичные учебные заведения в Ереване и Тбилиси. А уже после распада СССР – в Екатеринбурге. Цель этих школ-интернатов, несмотря на смену времен, остается неизменной вот уже на протяжении более чем сорока лет – воспитание будущей элиты как в науке, так и в бизнесе.
1958 году Генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев затеял масштабную реформу образования. Реформа подразумевала, что ребята, желающие получить полное среднее образование, должны были с восьмого класса посвящать некоторое количество часов в неделю работе на производстве, а прежде чем поступать в вузы, в обязательном порядке отработать два года в тех же цехах. В процессе прений, проходивших, кстати говоря, в открытом режиме через газеты и журналы, крупные ученые выдвинули идею создания спецшкол для талантливых детей, готовящихся поступать в вузы. Инициатива в основном исходила от ректоров Ленинградского и Московского университетов (Александра Александрова и Ивана Петровского соответственно), ученых Андрея Колмогорова и Михаила Лаврентьева. С их легкой руки в августе 1963 года был подписан указ Совета Министров СССР о «Повышении качества подготовки молодежи, проявившей способности к овладению математикой, физикой, химией и биологией» и открыты специализированные школы-интернаты для работы с талантливой молодежью.
В Москве, Ленинграде, Новосибирске и Киеве появились школы-центры, собирающие талантливых ребят со всего Союза, кузница интеллектуальной элиты страны. В 1990-х годах место киевской школы в четверке «лучших» занял лицей Уральского университета в Екатеринбурге.
В специализированную школу-интернат №18 (ФМШ №18 имени Андрея Колмогорова) физико-математического профиля при Московском государственном университете детей брали на два года – девятый и десятый классы (сегодня это соответственно десятый и одиннадцатый) – на основе экзаменов. Была также возможность поступить в школу-интернат только на один год в десятый класс. Еще одна ФМШ была создана при Новосибирском государственном университете.
Лицей Уральского университета, получивший название Специализированный учебно-научный центр (СУНЦ) УрГУ, был основан при Уральском государственном университете. Уральский СУНЦ собирает талантливых ребят из Удмуртии, Башкирии, Тюменской, Свердловской, Оренбургской, Пермской, Курганской и Челябинской областей.
В Ленинграде была создана ФМШ №45, которая поначалу была ориентирована лишь на физико-математический профиль. Однако уже год спустя, в 1964 году, добавила специализации по химии и биологии. Когда ФМШ СССР получали статус СУНЦев, то ленинградская школа-интернат в правительственных документах не упоминалась. ФМШ №45 перевели в структуру университета и назвали Академической гимназией.
Выдержать экзамены в эти школы-интернаты уже означает наличие неординарного таланта. Часть задач рассчитана не столько на отличное знание предмета, сколько на умение думать, на сообразительность. Тот самый случай, когда проверяется умение не искать мучительно по дому очки, находящиеся на лбу.
Наряду с неоспоримыми достоинствами системы, при которой юные эйнштейны имеют возможность начинать свои открытия уже со школьной скамьи, существует один весомый недостаток: финансирование. Когда система школ-интернатов создавалась, то вопрос финансирования был решен просто – деньги давало государство. В постановлении 1988 года так и говорилось: «Министерству финансов СССР обеспечить выделение (…) необходимых средств для создания и финансирования указанных специализированных учебно-научных учреждений». Таким же образом решались и вопросы заработной платы педагогам школ. Сейчас же СУНЦы находятся на балансе университетов, вне Минобрнауки. А это в свою очередь означает, что до лучших школ страны, как это ни парадоксально, не доходят спецпрограммы, проводящиеся для школ министерством. Университеты же в свою очередь не могут серьезно влиять на финансовое положение школ-интернатов.
Конечно, самым главным детей обеспечат: накормят, научат и спать положат. Но ведь ребят этих надо сначала найти в российской глубинке и привезти. А что делать, например, с устаревшими коммуникациями, оснащением лабораторий, с достойной заработной платой учителям. «Речь должна прежде всего идти о государственной поддержке, – уверен директор СУНЦ МГУ Анатолий ЧАСОВСКИХ. – Сейчас эта поддержка нужна как в законодательной базе, так и в каких-то конкретных решениях. Они должны быть направлены, в частности, на обеспечение того же самого приема в регионах. Чтобы региональная власть нам помогала в наборе школьников со способностями. Нужно решить вопрос с оснащением физических и химических лабораторий, поставить это снабжение на системную основу. Решить хотя бы вопрос с разрывами в заработной плате. Ведь, несмотря на то что мы находимся в Москве, наши учителя получают сейчас гораздо меньше, чем московские, из-за того, что мы финансируемся по другой схеме. Все это должно быть как-то формализовано.
При этом родители в оплате обучения практически не участвуют. Есть родительский взнос, составляющий около двух тысяч в месяц. Обычно эти деньги идут на текущие расходы – охрана, вывоз мусора, медикаменты. А материальную базу обеспечивает университет».
Среди выпускников бывших школ-интернатов есть члены-корреспонденты Российской академии наук, профессора и доктора наук. Кто-то переквалифицировался из физиков в лирики, политики или бизнесмены. Но все они люди, способные прежде всего самостоятельно мыслить и творить. Не потерять систему, дающую стране ведущих специалистов отраслей, очень важно. Сегодня много говорится о человеческом ресурсе. В контексте государственной политики в большинстве случаев это означает решение демографических проблем. Однако стоит понимать, что речь надо вести не только о количестве, но и о качестве: нефтяные и газовые ресурсы не вечны, а прогресс не стоит на месте. Когда закончатся природные ресурсы, Россия может попросту остаться у разбитого корыта уничтоженного научного потенциала нации, взращенного по принципу: зачем учить, если можно купить.
Одно из решений проблем одаренных ребят предложил недавно Президент РФ Дмитрий Медведев – национальная образовательная инициатива «Наша новая школа». Проект стратегии инициативы, разработанной по его поручению Минобрнауки РФ, предусматривает, в частности, систему поддержки талантливых детей. Так, планируется расширение «системы олимпиад и конкурсов школьников, практики дополнительного образования, различного рода ученических конференций и семинаров». Решается также и проблема пробуждения талантов. Не секрет, что большинство ныне существующих программ направлено на то, чтобы талант просто выявить. «Наша новая школа» предполагает сконструировать общую среду для проявления и развития способностей каждого ребенка и стимулирования одаренных детей. Не забыты в этом контексте и педагоги: «Указанные направления работы найдут отражение в финансово-экономических механизмах, в том числе в рамках методик нормативного подушевого финансирования и новой системы оплаты труда преподавателей», – говорится, в частности, в проекте инициативы.
Насколько «Наша новая школа» поможет выжить школе старой, покажет время. Между тем согласно последним опросам фонда «Общественное мнение» лишь 25 процентов респондентов считают себя одаренными, и целых 65 процентов не видят в себе никакой «божьей искры». Говорит ли это об излишней скромности и излишней самокритичности, а может быть, о том, что в ранние годы их талантам просто не помогли развиться, не известно.
Выбор читателей
Комментарии