Их забавы – игры

Поведение братьев меньших люди воспринимают как забавы

…С утра разразилась буря. Ветер вспахал водохранилище, и оно превратилось в тревожное, покрытое волнами безбрежье. Все живое на суше, на воде и в воздухе притихло, попряталось по норам, залегло по ямам. А чайкам радость. Во-первых, волны вымыли из-под камней и коряг жучков-червячков, которыми можно полакомиться. А во-вторых, отобедав, можно покачаться на волнах. Приятное занятие. Или подняться в воздух и отдаться на волю ветра. Тоже забава. Вспоминаю сплав по сибирской реке. Полдень. Светло, просторно, вольно вокруг. Тихо, совсем неслышно движется Енисей. Где-то протарахтел мотор, но далеко и глухо. В чаще птички подают голоса. Иногда с громким карканьем вынырнет ворона или коршун-«падальщик» сделает круг над прибрежным мелководьем. «Пили-пили» – это он так, говорят, пить просит. Но ведь вокруг воды хоть залейся. Нет, утверждают местные знатоки, ждет дождя, чтобы на лету глотать капли. Такая вот забава у большой птахи. Трудно поверить в такое ее естественное поведение? И все же это вполне возможно и допустимо.

У всех живых существ на всех континентах, в поднебесье и морских глубинах такой момент играет одну из главных ролей в жизненной цепочке. Подсознательно, кстати, мы не только поведение братьев меньших, но и многие явления природы воспринимаем как игру, что отра­зилось в нашем повседневном языке: «волна играет», «сполохи на небе играют», «солнце играет». Часто во время путешествий я, уставший и обессиленный, замирал на обочинах дорог, перевалах, лесных опушках, побережьях рек и морей. Длительное неподвижное состояние (сначала это была дрема, потом лежал, отходя от тяжелых и жарких верст) давало возможность понаблюдать за поведением разных зверюшек. Так получилось, что чаще всего это были их забавы. Обезьян в Индии можно встретить повсюду, даже на крышах домов, на телеграфных столбах, под вокзальными сводами. Вот мартышки шаловливо прыгают с ветки на ветку, соревнуясь, кто искуснее и ловчее зацепится за сук хвостом. Одновременно, конечно, они оттачивают технику лазания по деревьям. Наблюдая за тем, как эти ловкие и подвижные животные резвятся, с удивительным проворством и изяществом используя все четыре конечности (часто одновременно!), кажется, что природа создала их исключительно для игр, грациозных забав. Они суть жизни обезьян. Возможно, именно от них индийцы переняли многие игровые элементы как религиозных ритуалов, так и повседневной жизни, в которой всегда находится место для празднества, веселья.

Вот мечутся между рифами разноцветные рыбки. Они, понятно, в кораллах ищут корм, однако не сомневаюсь, что они наслаждаются самой возможностью свободно и умело порхать в теплых струях. Я не оговорился. Многие виды производят впечатление именно беззаботного птичьего порхания. И названия у них соответствующие – рыбы-бабочки (одна из самых типичных и ярких рифовых рыбок), рыбы-попугаи. На Шри-Ланке я наблюдал танец одинокого павлина на обширном лугу возле одной из лагун. Это было довольно захватывающее зрелище. Из-за высокой травы павлина почти не было видно. Я уже хотел приподняться, чтобы лучше рассмотреть диковинное существо, как вдруг прямо передо мной раскрылся огромный узорчатый веер. Он состоял из множества перьев, на каждом из которых выделялось яркое изумрудно-бирюзовое пятно-«глазок». Павлин топтался на месте, поворачивался то одним, то другим боком, и веерообразный хвост над ним плавно колыхался, переливаясь радужными цветами. Время от времени по хвостовым перьям веера проходила мелкая дрожь, которая разбегалась от основания веера к его краю. Павлин явно наслаждался игровой танцевальной ролью, ведомой только ему.

В апреле наши днепровские плавни, куда я регулярно выбираюсь, полнятся разными птичьими звуками. Вовсю чирикают воробьи, трещат дрозды, вжикают зеленушки, пинькают зяблики, щелкают скворцы. Кстати, именно скворцам в плавнях могут принадлежать всякие подозрительные звуки. Ведь эти птицы – искусные имитаторы. Они быстро заучивают и легко воспроизводят скрип весел, гудки автомобилей, треск лодочного мотора, голоса своих пернатых сородичей. Подозреваю, что птицы издают все эти звуки (по крайней мере, добрую половину), не преследуя какую-нибудь определенную полезную цель, а реализуя игровой инстинкт. Ученые пришли к выводу, что мотивация, которая лежит в основе игры, настолько сильная, что может конкурировать с другими желаниями животного. Например, молодая шимпанзе, которую не кормили больше полусуток, часто выбирала игру с другими обезьянами, а не пищу. Животные разных видов, которые живут в одном доме, нередко играют вместе. Собака и кошка могут играть в прятки, в шутку преследовать друг друга, имитировать нападение. Описаны игры собаки и лисицы, выросших в одном доме.

Многие ученые пытались постигнуть смысл игрового поведения братьев меньших. У датского философа Йохана Хейзинги есть замечательный труд «Человек играющий». Игра, по его мнению, правит бал как в жизни людей, так и в мире животных. В частности, ученый писал: «Уже в своих наипростейших формах, в том числе и в жизни животных, игра есть нечто большее, чем чисто физиологическое явление либо физиологически обусловленная психическая реакция. И как таковая игра переходит границы чисто биологической или, по крайней мере, чисто физической деятельности. Игра – это функция, которая исполнена смысла. В игре вместе с тем играет нечто выходящее за пределы непосредственного стремления к поддержанию жизни, нечто, вносящее смысл в происходящее действие». В чем же заключается смысл игровой функции животных? Какова вообще роль игры в их жизни? Узнать ответ – значит, понять не только братьев меньших, но и многое в нашей мозаичной человеческой жизни. Ведь игры в ней тоже предостаточно. Какая она? В чем заключается? Где и как, в какой степени проявляется, на что влияет? Что ж, давайте присмотримся к игровому поведению животных.

Все зависит от ситуации, вида живого существа, его возраста, характера, даже настроения. Это может быть высвобождение избыточной жизненной силы, потребность в разрядке, природное стремление к подражанию, соперничеству, главенству среди себе подобных. Однозначно это и упражнение, тренировка перед серьезной деятельностью, которая необходима для выживания, и воспитание потомства. Это может быть даже, как считает тот же Хейзинга, «удовлетворение некоей фикции желаний, невыполнимых в действительности, и тем самым – поддержание ощущения собственной индивидуальности». В играх различных животных можно выделить общие признаки. Движения в игре не отличаются от тех, которые встречаются в иных ситуациях: охота, умерщвление добычи, драка, погоня, половая активность. Наблюдая за игрой котенка с клубком шерсти, нельзя не увидеть сходства с охотой на мышей, а прыжки и движения лап при ловле подвешенной на нитке бумажки такие же, как при охоте взрослой кошки на птиц. Выдающийся австрийский зоолог, один из основоположников этологии – науки о поведении животных Конград Лоренц описывает, как взрослая кошка защищает своих котят от собаки. Она идет на нее характерным боковым движением на вытянутых лапах, взъерошив шерсть и распушив хвост. Подобные характерные передвижения боком часто можно наблюдать у играющих котят, но они никогда не используются в драке взрослых кошек. Несмотря на имитацию охоты или драки, животные не наносят друг другу серьезного вреда. В игре часто сочетаются элементы разных типов поведения, не связанных между собой во взрослой жизни, например охотничье и половое. Порядок, с которым движения следуют друг за другом, также может не соответствовать поведению взрослого животного, а иногда быть прямо противоположным. Элементы игры бывают преувеличены, многократно повторяются, но часто не завершаются. Обычно животное подает сигнал о том, что оно собирается начать игру. У макак-резусов это «игровая мимика», у кошек и собак – припадание на грудь и передние лапы. Иногда в игре животное использует совершенно новое движение, которое не встречается у взрослых животных. Описаны игровое сальто у ручного барсука и кувырок через голову с изменением маршрута у щенка, убегавшего от матери. Игровое поведение легко прерывается, и животное возвращается к обычной жизни…

Все или очень многое, как у нас, как у людей. Человек играющий – это при тех или иных жизненных обстоятельствах (часто весьма серьезных, касающихся даже выживания), в той или иной степени забавляющийся щенок, резвящаяся в ветвях мартышка, кувыркающаяся в потоках воздуха чайка. Так или иначе, но, в очередной раз отправляясь в дорогу или даже просто выбираясь на прогулку за город, я предвкушаю удовольствие, которое получу, наблюдая за играми зверушек, больших и малых птах, их теперь мне очень понятным забавным поведением.

Владимир СУПРУНЕНКО, фото автора