Их вера. Хорошую религию придумали индусы..

Разным богам и божкам поклоняются люди, на разных языках, с разными молитвами обращаются к небесам (хотя об одном и том же просят). Путешественник – между небом и землей, между людьми и богами. Как же быть с чужой верой, чужими богами, чужими ритуалами? Прежде всего, наверное, знать их. И уважать. Это главное. Остальное по ходу путешественного сценария, дорожного сюжета, подсказке здравого смысла и случая.

Молин йога«Молин йога, молин йога!» – монах усиленно тормошил меня, все время повторяя одну и ту же фразу. Еще не отойдя ото сна, я сидел на матрасе, смотрел на дрожащий огонек свечи и пытался понять, что означает это «молин йога». Наконец дошло: нужно подыматься и уходить. Накануне, покружив по окраинным улочкам Катманду, я вышел к храму, за которым и решил расположиться на ночлег. Уже в сумерках, которые быстро сгущались, едва пристроил велосипед под кустом, наскоро перекусил и раскатал спальник, как из приземистого простенького глухого строения вышел монах и предложил следовать за ним.Ночь я провел в пустой темной комнате на толстом, но твердом матрасе. Лучшее враг хорошего: спалось сладко и крепко, но слишком ранний подъем испортил всю прелесть комфортного отдыха. На улице было еще темно. Однако тут на площадке возле монастыря стал собираться народ. Непальцы молча раскатывали коврики и деловито усаживались на них в традиционных восточных позах со скрещенными ногами. Через несколько минут на каменный постамент, как на пьедестал, взгромоздился молодой лама. И началось… молин йога. «Молин», насколько я понял, – это «молитва», а «йога», хоть в Непале, хоть в Украине, – это не что иное, как «йога». Ею и занялись непальцы под бормотание и выкрики дирижера-ламы. Я подумал, что зарядка в этот ранний час мне не помешает, и, подстелив чехол от велосипеда, пристроился с краю. Непальцы вокруг улыбались и одобрительно кивали головами, один даже подошел и показал, как правильно (это, кажется, называется пранаямой) нужно дышать, втягивая и выпячивая живот и придавливая попеременно то одну, то другую ноздрю. Все премудрости йоги я, конечно, не постиг, однако за час вполне встряхнулся, телесно и душевно зарядился. «Хорошую религию придумали индусы…» – под эту незатейливую песенку я и покинул Катманду…Так вот и протекали мои индийские, потом непальские, потом опять индийские и, наконец, шри-ланкийские будни. Я дышал Востоком, жил им, впитывая его сюжеты и образы. И в памяти постепенно стиралось ставшее привычным старое и освобождалось место для новых впечатлений и мыслей. Думалось о разном под знойным тропическим небом и чужими звездами. В том числе и о вере, разных религиях, их месте в нашей жизни. Конкретном месте и в разных (не всегда точно обозначенных) жизнях. Есть на небе Бог (Иегова, Аллах, Кришна, Рама или некто-нечто, кто или что управляет нами) или нет – не об этом дума, даже не о том, существуют или нет по ту сторону земного бытия другие миры, блики и тени которых зримы в наших буднях. Далек я и от того, чтобы вдруг буддизм или любую другую религию представить как самую совершенную и продвинутую, тем более возвести в культ. Дорожная мысль упрямо ерзала вокруг сиюминутных ощущений, бытовой логики, практического смысла, насущных нужд, конкретной пользы для меня, раскручивающего пыльные азиатские версты.Йога – это очень здорово вдвойне (в разносмысловом значении). И бодрит телесно, и душе не дает раскиснуть, в дороге, вдали от родных берегов это особенно важно. Как бы истово ни крестился, ни бил поклоны перед иконой православного Николая-угодника, как известно, защитника странствующего люда, а такого эффекта не добьешься. Однажды в Индии мне пришлось вместе с велосипедом пропутешествовать на поезде (кстати, поразительно дешевый транспорт) от Варанаси до Калькутты. Общий вагон был набит битком. Понятное дело, все полки были заняты. Даже в тамбуре свободного места не было. Кое-кто умудрился расположиться на площадке между вагонами. Выехали под вечер, потом наступила ночь. Свободнее, однако, не стало. Но индийцев это не удручало. Поджав под себя скрещенные по-восточному ноги, они сидели на полу и тихо посапывали, покачиваясь вместе с вагоном. Я последовал их примеру и через некоторое время забылся во сне. На многих народных картинах запорожцы изображались сидящими со скрещенными по-азиатски ногами. На своего Бога надейся, как того требует обычай, поклоняйся святым – твоим защитникам, но и сам не плошай – запоминай, осваивай все здравое, что есть в других религиях.Была бы крыша…Кто-то чего-то когда-то напридумывал, намудрил, навнедрял, в конце концов заставил силой делать и поступать так, а не иначе, никуда не денешься – прошло время и народ попритерся, попривык, смекнул, что даже чужое, инородное можно использовать в своих практических целях. Так и с религией. Нужно, не нужно простому люду, а есть ведь в каждой вере и ее религиозном воплощении практические зернышки, которые можно и у себя под окном прорастить, а потом потреблять с пользой для тела и души. Та же йога. Или монастыри-ашрамы. У Бога дней много, у путника забот не меньше. И главная – поиск крыши над головой. Пусть временной, но надежной.Почти под каждым священным деревом в Индии, опоясанным флажками и обвешанным горшочками, плошками, можно спокойно отдохнуть, не боясь, что твой покой кто-то потревожит. Я нередко днем располагался и возле многочисленных часовенок. Ночь же я часто проводил в небольших монастырях, духовных общинах – ашрамах. Наши знаменитые православные монастырские комплексы – это, как правило, величественные каменные крепости, окруженные высокими и толстыми стенами. Помпезно и красиво, Богу, наверное, лестно, но не каждый странник достучится туда, а тем более найдет там приют, не каждого путника приветит монашеская братия. В Азии же (в частности, в Индии и Непале) попроще. Во-первых, большое количество маленьких приютов, под крышами которых (или под стенами – теплый климат позволяет располагаться на открытом воздухе) можно хоть и без особых удобств, однако вполне комфортно, а главное, безопасно провести ночь. Еще и накормят. Это, правда, может быть всего лишь маленькая лепешка или порция риса на банановом листе вместо тарелки, но путник и этому безмерно рад.Для меня нередко это скромное угощение после знойного походного дня было поистине даром небес. Как и для сотен паломников, попрошаек, калек, нищих-дервишей, которые встречались мне по пути. В любом обществе в любое время эти выбитые из жизненной колеи особи, хоть и не всегда на виду, хоть и на обочине, но все-таки не среди зверья, а среди людей. Для них две с половиной тысячи лет назад Будда и изобрел спасительную религию духовных общин – ашрамов. Всякого отпетого люда хватает и в индийских ашрамах, и в православных монастырях по всему миру. И вера, религия здесь как бы уже вторичны, как бы прилагаются к бытовым реалиям жизни вне общества. И если бы не существовало монастырских обителей, их надо было бы вновь придумать. Для лентяев, романтиков-поэтов, отпетых холостяков без роду и племени, погорельцев, отшельников, чудаков ученых, раскаившихся преступников. И уж точно для тех, кого одолела охота к перемене мест.Без игры нет верыНа дорогах Индии и Непала мне постоянно встречались религиозные процессии, которые с песнопениями и музыкой (в основном барабанной) двигались по улицам, угощая прохожих сладостями. Я останавливался и тоже принимал участие в этих забавах. В памяти и дорога из Улан-Удэ в Монголию. На одном из перевалов шофер притормозил и швырнул в окно горсть мелких монет. «Это бурятскому богу, – повернулся он ко мне и тут же добавил: – Тут так принято…» Водитель был русским, но повел себя, как бурят, который с молоком матери впитал обычаи предков. Я стыдливо промолчал. Вспомнил, как накануне на подступах к такому же перевалу я от скуки, удивляясь чужому расточительству, стал собирать разбросанные на обочине монетки. До сих пор они лежали у меня в кошельке. На следующем перевальном переломе я с легким сердцем выбросил их из окна. Водитель одобрительно рассмеялся. Чего тут больше – игры или веры, судить не берусь, но то, что игровой момент присутствовал, – несомненно.В дороге, как и в жизни, без игры не обойтись. И нередко именно в религиозных обрядах человек реализует свою потребность (природную!) в игре. Я уже не говорю про религиозные празднества, коими так часто и пестро перемежевываются будни Востока. Сегодня так называемый цивилизованный мир, отягощенный проблемами прогресса, все чаще обращает взор к тем народам и племенам, которые, сохранив образ жизни предков, живут как бы играючи. Религиозные ритуальные действа, пляски, песни аборигенов того же Индостана, тропических островов стали своеобразным хрестоматийным эталоном этой «игровой» жизни. И может быть, завидуя им (а ведь завидуем!) и неуклюже копируя их (а ведь копируем!), мы так увлечены различными телевизионными шоу (включая и политические)….Иногда, правда, меня одолевали сомнения – баловством занимаюсь, ерундой тешусь. Однако игривая мысль, не обремененная заботами, быстренько расставляла все по своим местам. Играют индусы и непальцы, играю и я. А если в результате игры еще и прибыток в желудке (религиозные празднества, как правило, не обходятся без угощения), то почему бы и не поиграть, не позабавиться – уму тренировка, душе услада.Окончание следует