Игорь ГОРБАЧЁВ. Борьба за человека – нравственная борьба

Он словно вихрь ворвался в наше киноискусство, еще не будучи профессионалом. Ворвался с такой безграничной верой и шумной жаждой счастья, навеянной послевоенными ожиданиями (шел 1952 год), что своей первой ролью обеспечил себе любовь и преданность зрителей на всю оставшуюся жизнь.

Помню, как перед спектаклем с участием Игоря Горбачёва я приобрел программку и не без удовлетворения узнал, что он уже студент Театрального института на Моховой, уже проработал два сезона в БДТ, где блестяще сыграл Дон Сезара де Базана, впервые ухитрившись соединить в своем персонаже откровенный комизм с возвышенной патетикой. А накануне поставил по пьесе А. Арбузова «Домик на окраине» спектакль, вызвавший «неоднозначные оценки критики».

Тогда, в 1954-м, я с журналистским нахальством пробрался после спектакля в грим-уборную Игоря Гобачёва, вручил ему цветы и подарил на память «катюшу» – зажигалку военных дней из винтовочного и автоматного патронов, сделанную грубо, своими руками. Актер написал что-то длинное на протянутом мной буклете и поставил подпись. С тех пор пристально слежу за творчеством любимого актера и не без оснований радуюсь его успеху, его победам.

Мне бы очень хотелось рассказать обо всем, что успел сделать в театре и кино народный артист СССР, лауреат Государственной премии России, Герой Социалистического Труда, профессор, академик Игорь Олегович Горбачёв за полвека творческой жизни, но для этого надо написать толстую книгу. Более сорока ролей в театре, почти три десятка в кино, около двадцати режиссерских работ – багаж поистине неподъемный.

Поэтому вспомню лишь самое яркое, те работы, которые мне довелось лично увидеть. Вот характерный пример. «Оптимистическую трагедию» Всеволода Вишневского ставили, наверное, все театры страны, был и яркий кинофильм. Роль Алексея в этом драматургическом произведении, казалось, настолько обкатали, что она обрела некую монументальность. Но Горбачёв, не нарушая стилистики Вишневского, играет Алексея так, что романтическое и бытовое соединяется в герое органично, образ без всяких кино- и телеэффектов обретает крупный план на протяжении всего спектакля. Его экранный Швандя из кинофильма «Любовь Яровая», как тот же революционный матрос, мог вольно или невольно стать родным братом Алексея. А ведь не стал.

В начале шестидесятых на протяжении нескольких сезонов визитной карточкой Александринки был спектакль по пьесе Леонида Зорина «Друзья и годы». В то время я уже был знаком с драматургом, и он, просмотрев десятки постановок этой пьесы, лучшим Платовым назвал Игоря Горбачёва. Советовал мне при возможности посмотреть этот спектакль. Возможность такая представилась. И, действительно, я увидел совсем нового Горбачёва. Его Владимир Платов – сгусток энергии: неуемный, решительный, деятельный. Он не отступает перед несправедливостью, не отворачивается от темных сторон действительности, чтобы, не заметив их, жить «как все». Напротив, не раздумывая, вступает в борьбу за то, в чем убежден. В этой роли он по-хорошему размашист, энергичен, доверчив, по-простецки грубоват, но когда надо – искренне гневен. На такие перевоплощения способен только настоящий мастер.

А как не рассказать об Игоре Горбачёве в роли знаменитого француза Антуана де Сент-Экзюпери? Мы знаем об этом человеке, что он был военным летчиком и написал книгу для детей «Маленький принц». Но за этой личностью, если ее рассмотреть пристальнее, драматическая судьба поколения, которое, движимое чистыми помыслами, отдавало свои жизни за то будущее, которое проповедовал через своего принца с маленькой планеты писатель-философ.

В исполнении Горбачёва этот знаменитый француз обретает человеческую убедительность через некоторую шутливость, невдумчивость, но яркую поэтическую окрыленность, желание сблизить, сплотить людей, научить их сильнее ценить теплоту человеческих связей. Созданный Горбачёвым образ Экзюпери обаятелен, светел, незабываем.

Вот еще одна деталь, которую хочется отметить. Игорь Горбачёв пришел в Ленинградский академический театр драмы им. А.С. Пушкина, когда там «царствовали» театральные корифеи. Смешливый, простодушный, юный «начинашка» мог навсегда затеряться между масштабными личностями. Но он не потерялся ни рядом с Юрием Толубеевым в «Оптимистической трагедии», ни рядом с Николаем Черкасовым в знаменитом спектакле «Все остается людям», ни с Василием Меркурьевым в постановке «Пока бьется сердце». Талант почти сразу нашел свою нишу в устоявшемся академическом коллективе и без нажима органично прописался в нем на долгие десятилетия.

На всю жизнь я запомнил также выступление Игоря Олеговича перед своими зрителями на творческой встрече. Он был прост в общении и взволнован. И этой простоте не мешали ни его импозантный костюм, ни золотая медаль лауреата Госпремии РСФСР. Включив диктофон, я следил за его жестами, вслушивался в интонации голоса и видел его то военным трубачом Далецким из фильма «Музыканты одного полка», то проницательным сотрудником недремлющих органов в ленте «Два билета на дневной сеанс», то необыкновенно сложным, всепоглощающим, хитрым и органичным в своей роли руководителя тайного контрреволюционного подполья Якушевым в сериале «Операция «Трест».

А от впечатления, что Горбачёв – это гениальный конструктор ракетных двигателей Огнев из кинофильма «Укрощение огня», не могу избавиться и по сей день. Актер и роль срослись, и чтобы разделить их, нужны определенные психологические усилия.

– Я убежден, будущее всегда в руках увлеченных людей, – говорил Игорь Олегович, отвечая на вопросы почитателей его таланта. – Их надо уметь разглядеть, их надо суметь поддержать и сохранить. Увлеченные люди есть в любой профессии, в любой сфере деятельности. Поэтому мне хочется сказать и здесь, и со сцены еще и об ответственности руководителей всех рангов, об ответственности общества перед такими людьми. Борьба за человека – это всегда в первую очередь нравственная борьба…

Его стремление к максимальному единению театра и зрителя особо отчетливо заметно в поставленных Игорем Горбачевым масштабных спектаклях «Предел возможного» и «Фельдмаршал Кутузов», спектаклях пронзительно человечных и патриотичных, в которых режиссер выступает и исполнителем главных ролей. Для своих героев мастер нашел столько красок и оттенков, что, оставаясь монументальными по замыслу, да и по исторической правде, они удивительно человечны, близки и понятны каждому зрителю.