Идем к нам, дочка… Память

Мои бабушка и дедушка родом из аула Бесленей, что в Карачаево-Черкесии. В годы войны его жители спасли жизни детям блокадного Ленинграда. Детей вывезли из города и отправили на юг. Но в Армавире эшелон разбомбили. Уцелевших детей погрузили на подводы и повезли через горы в Грузию.

Обоз шел долго, и 13 августа 1942 года остановился на краю аула Бесленей. Аул казался пустым: женщины, подростки и мужчины из тех, кого не забрали воевать, работали в поле. «Там дети! Маленькие голодные дети!» – вдруг разнеслось над аулом. Бесленеевцы побежали к реке и увидели страшную картину: в пыли лежали дети, их было больше ста. С маленьких лиц смотрели взрослые глаза. Началась суета. Черкешенки бросились домой за едой. Был собран совет старейшин. Спорили несколько часов. Прикидывали и так, и эдак, опасались за себя, за аул. Но Адыгэ Хабзэ – вековой свод адыгских моральных правил – победил страх. Решили взять самых маленьких и самых больных, таких оказалось 32 ребенка. Мурзабек Охтов подошел последним. Протянул руки Кате Ивановой: «Идем к нам, дочка. Мы с тобой одной крови – люди». Так ленинградцы получили из рук черкесов право на жизнь и сами стали черкесами: Катя – Фатимой, Марик – Муссой, Витю и Сашу назвали Рамазанами, Вова Жданов остался Володей, но обрел фамилию Цеев. В одну ночь в Бесленее «родилось» 32 ребенка – всех предусмотрительно записали в хозяйственную книгу. А через день в аул вошли враги. Пять месяцев оккупации немцы ходили с собаками и допрашивали жителей. Матери-черкешенки стояли как скала: «Это наши дети!» Мазали им лица сажей, прятали в подвале, на чердаке, в хлеву. Фатима, Мусса, Рамазан, Рамазан, Володя… Им отдавали лучшие куски еды. «Это должен съесть Володя», – наказывала дочерям Мерамхан Цеева, откладывая в миску самое вкусное. Посылали учиться, не жалея ни сил, ни трат – больной Якуб Агаржаноков работал в колхозе, чтобы дать Муссе-Марику высшее образование. Они, блокадные дети, выучили черкесский язык и стали настоящими адыгами. Кто-то из них нашел братьев-сестер, кто-то так и не вспомнил своей довоенной фамилии. Но каждый из них знал и знает, что жизнь им подарил черкесский аул Бесленей. …А тот детдомовский обоз до Грузии не дошел. Дорога на Клухорский перевал была перерезана. Детей разместили в санатории в Теберде. Но до Победы они не дожили – отступая, гитлеровцы расстреляли всех. Из эвакуированных по Дороге жизни воспитанников детдома №12 Ленинграда выжили 32. Те самые, оставленные в Бесленее. Они поклялись поставить родителям памятник. Деньги на памятник собирали всей Карачаево-Черкесией. И к 65-й годовщине Победы мемориал Матери-черкешенке встал в центре Бесленея. Я рассказала об одном из подвигов, совершенном жителями аула Бесленей, среди которых были и мои родственники – семья Охтова Мурзабека, старосты аула. Мои бабушка и дедушка, а также мои родители рассказывают эту историю и приводят в пример поступок людей, спасших детей. Я очень горжусь тем, что являюсь представительницей такого героического народа. ​Светлана ОХТОВА, ученица 5-го класса школы №1251, Москва