Идеи опасны, спасение только в плюрализме. Точка зрения

Крайне сложно судить какую-либо идеологию, тем более выносить ей приговор, даже если она сделала невыносимой жизнь нескольких поколений людей нашей страны. Однако стремиться дать адекватную взвешенную оценку явлению, которое сыграло большую роль в нашей истории, необходимо. Можно и нужно искать его истоки, причины и ход развития, оценивать силу влияния. Более того, любой человек, отдает ли он в этом отчет или нет, постоянно стремится давать оценки, анализирует все, что с ним случается, все, что его окружает. Человек не может воздержаться от оценки чего бы то ни было, так как это часть бесконечного мыслительного процесса.

«Рано или поздно истина всегда побеждает». А мы думаем очень редко и очень поздно. Разум спокон века был недоступен или противен большинству. …Действовать на людей можно только грезя их сны яснее, чем они сами их грезят, а не доказывать им свои мысли так, как доказывают геометрические теоремы.А.Герцен

Понять, что случилось со страной, с ее людьми в период власти над ней коммунистической идеологии, очень важно. Тем более если данный вопрос встает вновь и вновь, значит, в обществе есть стойкое ощущение, что существуют проблемы, требующие немедленного осмысления. Страна не может успешно развиваться дальше, если не поймет, что стоит на пути ее развития. А коммунистическая идеология, мертвой рукой вцепившись в сознание общества, не дает ему осознать свои ошибки и избавиться от них.

Возможно, постановка вопроса «нужно ли судить коммунистическую идеологию?» без юридического оттенка была бы более продуктивна, так как уголовная ответственность согласно одного из своих принципов индивидуальна, то есть судят конкретных людей за их определенные действия. Поэтому судить в юридическом смысле идеологию не представляется возможным. Но людей, совершавших преступления, прикрывавшихся той или иной идеологией, судить по всей строгости закона необходимо.

Но если сфокусироваться собственно на коммунистической идеологии и судить о ней, а не ее, то возможно данное направление дискуссии будет более плодотворным. Тем более что в русском языке понятия «судить» и «размышлять» очень близкие.

Прежде всего стоит разобраться с понятием «идеология», которое производно от греческих слов idea – понятие и logos – учение. Идеология – вероучение или система взглядов, рисующих желанное для данной социальной силы общественное состояние (социальный идеал), а также путь, ведущий к нему. Составляющий основной смысл идеологии социальный идеал – не что иное как логический (словесный) образ предполагаемого, желаемого, ожидаемого общественного устройства. Приверженцы того или иного социального идеала, выдвигая его, преследуют по меньшей мере три цели: нарисовать ту цель, к которой они стремятся, и тем самым ориентировать свои практические действия; дать мотивировку для действий своих сторонников и союзников; определить пути и средства достижения желаемой цели.

Идеология – понятие, посредством которого традиционно обозначается совокупность идей, мифов, преданий, политических лозунгов, программных документов партий, философских концепций; не являясь религиозной, по сути, идеология исходит из определенным образом познанной или «сконструированной» реальности, ориентирована на человеческие практические интересы и имеет целью манипулирование и управление людьми путем воздействия на их сознание.

Впервые понятие «идеология» было введено в обиход французским философом Антуаном Дестюг де Траси в XVIII в. Если социальный идеал, составляющий вместе со средствами его достижения основное содержание той или иной идеологии, всегда рисует общество не в реальном, а идеально-желанном виде, то и идеология, претендующая на отражение реальной жизни, является достаточно своеобразным ее отражением. Она показывает не столько то, что есть, сколько то, что, по мнению творцов идеологии, «должно» быть, а само это должное в свою очередь выступает как причудливый синтез или сочетание реальных процессов и тенденций с интересами, желаниями и верованиями той силы, о чьей идеологии идет речь, а также с тем, что от этой силы ожидается, что ею обещано своим сторонникам и союзникам. По этой причине идеология всегда полна не только верных, но и сомнительных зарисовок грядущего, а также утопических ожиданий, пожеланий и устремлений.

Основоположники коммунистической идеологии Карл Маркс и Фридрих Энгельс называли всю прежнюю идеологию «извращенным сознанием», но заявляли при этом, что только выработанные ими воззрения (марксизм, учение о социализме) представляют собой научно верное отражение действительности. Рабочему классу (чьей идеологией и является марксизм) нет надобности никого обманывать, поскольку коренные его интересы не противоречат ходу истории, ведущей к социализму и коммунизму, что и позволяет коммунистам рисовать исторический процесс и его будущее, не фальсифицируя их в угоду интересам своего класса. Однако жизнь не подтвердила этот прогноз: став идеологией и предметом социальной борьбы, марксизм, коммунистическая идеология не избежали судьбы любой идеологии. Всякий социальный идеал и соответственно политическая идеология вступают в противоречие с объективным знанием и интересами общества из-за своей узкоклассовой, узкосоциальной цели.

Каждая социальная сила, предлагая обществу свой идеал, стремится доказать гражданам, что предлагаемый ею социальный порядок не только лучше существующего, но и более приемлем для всех, хотя на самом деле он идеален только для данной социальной силы. Здесь истоки расхождения слова и дела, причины неправды и корни элементов утопизма в любой политической идеологии. Выдвигая свой социальный идеал, каждая новая, идущая к господству социальная сила должна «зажечь» своими лозунгами, призывами, обещаниями как можно более широкий круг граждан (без этого нельзя свергнуть существующие порядки). А это увеличивает долю обещаний и элементов утопизма в предлагаемой обществу политической идеологии. Но именно благодаря растущему авторитету новой (революционной) идеологии, благодаря тому, что новый социальный идеал правдами и неправдами все шире овладевает массами, подрывается легитимность существующего строя, обосновывается незаконность его дальнейшего существования и естественность, легитимность (законность) его замены другим, идущим ему на смену, предлагаемым революционной идеологией устройством.

В водовороте революционных страстей власть оказалась в руках партии, сильной своей организованностью и своей идеологией – верой в светлое будущее. Ради этой цели можно было часть народа увлечь, заставить идти за собой и часть уничтожить. Ибо цель, казавшаяся абсолютной, оправдывала абсолютно все средства.

Идейным ядром коммунистической идеологии была уверенность, что социальное учение Маркса в общих чертах бесспорно: все зло коренится в частной собственности. Пролетариат, захватив власть, упраздняет частную собственность. И тогда происходит прыжок из царства необходимости в царство свободы. Маркс не рисовал никаких подробностей светлого будущего, но он придал духу утопии характер принципа, звучащего философски корректно и приемлемого на первых порах для философски мыслящего человека. Коммунистическая идеология практически держалась на общей ненависти, на образе врага, вредителя, саботажника, который стоит на пути советской власти.

Коммунистическая идеология – мировоззрение, в основе которого лежит ненависть, зависть, разделение общества на своих и чужих, последние обречены на физическое уничтожение. Именно это и сближает коммунизм и нацизм. Не важно, по какому признаку идеология делит общество на антагонистические фракции – по признаку принадлежности к определенному классу, расе, нации или к другому качеству, в итоге идеология направляет ненависть общества на уничтожение «врага народа». «Если враг не сдается, его уничтожают», «есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы». Можно привести еще много разных высказываний, которые схватывают сущность идеологии ненависти, но результат будет один – унижение, нарушение прав и свобод, уничтожение людей и меньшинств, объявляемых врагами нации или народа. Поэтому идеологии ненависти должны быть осуждены и запрещены.

Мысль о судебном преследовании коммунистической партии в нашей стране, узурпировавшей власть, поправшей все законы человеческие и божеские, принесшей неслыханные страдания народу, заплатившему десятки миллионов жертв во имя построения «светлого» будущего, – такая мысль казалась совершенно естественной в начале 90-х годов XX века. Тем более что уже существует исторический прецедент международного Нюрнбергского трибунала, объявившего преступной гитлеровскую партию и поставившего нацистов вне закона. К тому же были и более свежие примеры привлечения к суду руководителей «братских» компартий в Германии, Болгарии, Чехии, Румынии.

7 июля 1992 года в России начался судебный процесс, условно обозначаемый многими как суд над КПСС. Однако ввиду того, что большинство участников процесса в прошлом или даже в настоящем состояли в рядах КПСС, то он носил формальный характер и большого общественного резонанса не имел. Последнего Генерального секретаря КПСС М. Горбачева пытались вызвать в суд, но он так и не пожелал его посетить, тем более в качестве последнего руководителя.

По сути дела все заседания суда были посвящены обсуждению конституционности (а следовательно, законности) двух санкций, содержащихся в указах Президента России: от 23 августа 1991 года «О приостановлении деятельности Коммунистической партии»; от 25 августа 1991 года «Об имуществе КПСС и КП РСФСР» и от 6 ноября 1991 года «О деятельности КПСС и КП РСФСР»: 1) деятельность КПСС и КП РСФСР прекратить, а организационные структуры распустить; 2) имущество, находившееся в распоряжении или пользовании партийных органов и организаций, объявить собственностью государства.

Доказывая противозаконность и неконституционность этих санкций, представители компартии и приглашенные ими юридические эксперты ссылались в основном на то, что этими указами нарушены права граждан на объединение в общественные (в том числе политические) организации, а также конституционные нормы о собственности общественных организаций. Компартия, утверждали они, – это обычная общественная организация, такая же, как общество охотников или рыболовов, а президент по действовавшей в тот момент Конституции не имел права прекращать деятельность общественной организации, даже если она нарушает закон. Сделать это может только суд. Один из представителей компартии, бывший народный депутат России В.Зоркальцев, договорился даже до того, что КП РСФСР задолго до издания президентских указов была по существу оппозиционной партией и никакого влияния на органы государственной власти оказывать не могла, так как «не входила ни в какие управленческие структуры».

Конституционный суд объявил неконституционными положения пункта первого указа Президента России о роспуске организационных структур КПСС применительно к первичным организациям КП РСФСР, которые были образованы по территориальному принципу, сохраняли свой общественный характер и не подменяли государственные структуры. Признав право на продолжение деятельности лишь за первичными территориальными организациями КП РСФСР, суд тем самым подтвердил конституционность указа Ельцина, изданного еще до коммунистического путча и запретившего деятельность организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях России.

Первая попытка официально дать юридическую ответственность деятельности КПСС в нашей стране провалилась. К настоящему суду над КПСС в тот период, да и сейчас, не было готово ни руководство страны, в основном состоящее из бывших коммунистов, ни общественное мнение.

13 сентября 2005 г. в Париже прошло заседание Политкомиссии ПАСЕ. По инициативе делегаций стран Прибалтики и при поддержке правых партий состоялось обсуждение доклада «Необходимость международного осуждения преступлений коммунизма» и подготовленных на его основе рекомендаций. Некоторые деятели ПАСЕ решили устроить международное осуждение преступлений коммунизма.

В конце концов парламентская ассамблея Европы приняла резолюцию, в которой осудила массовые нарушения прав человека, совершенные при тоталитарных и коммунистических режимах. А российская делегация голосовала против этой резолюции. И усилиями прежде всего российской делегации из резолюции были вычеркнуты рекомендации правительствам стран Европы принять схожие декларации с осуждением тоталитарных и коммунистических режимов и провести расследование в отношении лиц, причастных к преступлениям против человечности.

Периодически средства массовой информации инициируют вопрос о необходимости в России своего Нюрнбергского процесса – суда над коммунистической партией, осуждение коммунистической идеологии. Нужен ли России свой Нюрнбергский процесс, процесс, который исследовал бы преступления советской власти, коммунистического режима так, как преступления фашизма и национал-социалистической идеологии исследовались в ходе процесса в Нюрнберге в 1945-1946 гг.? Проводимые общественные исследования говорят о том, что общество разделено примерно поровну на сторонников и противников судебного процесса над коммунистической партией.

Основной в принципе вопрос: нужен ли России открытый справедливый процесс, который исследовал бы преступления советской власти и дал бы строгую правовую оценку как деятельности организации, так и тех идей, которые лежали в основе функционирования КПСС? С этой позиции, конечно, надо судить коммунистическую идеологию.

Российское общество делится как на сторонников, так и на противников суда над коммунистической идеологией. Противники подобного судебного процесса утверждают, что «судить некого, потому что это уже история, а историю судить бессмысленно», полагает Владимир Владимирович Семаго, бизнесмен, депутат Государственной Думы РФ двух созывов от КПСС, Компартии РФ.

Геннадий Зюганов, депутат Государственной Думы РФ, руководитель КПРФ, в своей статье «Несостоятельная попытка организовать судилище над коммунистической идеей» считает, что любая акция «осуждения коммунизма – это попытка дискредитировать принципы социального прогресса, идеалы просвещения и гуманизма». «Коммунистическая идеология притягательна и жизнеспособна, она неотделима от современной цивилизации. Именно жизненная мощь коммунистической идеи не позволяет «резать по живому», не считаясь ни с какими катастрофическими последствиями».

Сторонники суда над коммунизмом приводят аргументы в свою пользу. Например, Константин Сонин, профессор Российской экономической школы, известный политэконом и ведущий колонки в газете «Ведомости», говорит, что «начиная с 1953 г. до 1956 г. единицы людей были осуждены за преступления. Но настоящего уголовного преследования руководителей, людей, лично ответственных за эти преступления, не было. И это наше нынешнее большое несчастье». «Все-таки все, что происходило, скажем, до 50-х гг. в России, оно в точности подпадает под те определения – во всяком случае на не юридическом уровне, что легли в основу Нюрнбергского процесса. То есть преступления были массовыми, они были бесчеловечными, они были категориальными, то есть человек мог пострадать за то, что он петербуржец, за то, что он поволжский немец, за то, что он кулак, например, а не лично виноват. И это могло быть юридической базой для осуждения людей, даже если бы их преступления не были бы преступлениями по тем законам. Хотя очень многие преступления были преступлениями и по советским законам. Например, все, что связано с пытками, то, что только через аппарат ЦК КПСС не оформлялось решениями Верховного Совета, – все это, конечно, было совершенно незаконным по любым законам».

Сергей Трофимов, известный художник-дизайнер из Москвы, утверждает, что «процесс был необходим и нужен до сих пор. Процесс, который признает и зафиксирует все преступления коммунистического режима, в первую очередь расстрелы и ГУЛАГ. Памятники этим преступлениям должны быть везде, в каждой школе, рядом со всеми достижениями советской власти – например, у «Беломорканала» должен быть список уничтоженных людей. Должно быть осуждено отношение к собственным солдатам во время войны, осужден агрессивный характер внешней политики СССР и зафиксировано, что Россия не претендует на территории других государств – Прибалтики и Грузии. Должны быть, наконец, опубликованы все оставшиеся архивы. Надо все мифы советской власти превратить в историю, чтобы все было рядом. Вот, скажем, индустриализация: цифры, достижения, проценты и потери. А вот какой ценой это достигнуто. Список поименно. И главной целью должно быть не столько осуждение, сколько фиксация фактов. Для себя и потомков. Чтобы никто не забыл и точно знал, как проходил этот кровавый эксперимент. То есть нужно покаяние. А судить саму идеологию намного сложнее. И я бы осуждал ее отдельно. И уж совсем нельзя рассуждать так: американцы ведут себя плохо, значит, и мы можем вести себя так же – это просто ни в какие ворота».

Леонид Гозман, член Федерального политсовета СПС, не сомневается, что «преступными являются не только коммунистические режимы Центральной и Восточной Европы. Преступными являются коммунистические режимы Азии, Северной Кореи например, коммунистический режим Кубы и любые коммунистические режимы. Дело в том, что за всю историю человечества не было ни одной страны, которая объявила бы себя коммунистической или идущей по пути коммунизма, в которой не было бы в разных масштабах совершено тех же преступлений, которые совершались у нас – массовых убийств. Нарушений прав человека. В конечном счете, между прочим, преступлением является и обнищание людей».

В ряде стран преступные режимы и их функционеры понесли наказание. В Южной Африке была создана комиссия, которая исследовала преступления апартеида, во многих посткоммунистических странах Европы так или иначе прошли исследования, расследования, опубликованы архивы, открыты документы – в Германии и частично в Польше, и почти во всех странах, которые, кстати, лидируют среди стран посткоммунистической трансформации и по развитию экономики, и по либерализации процессов. Во всех этих странах так или иначе были приняты законы, осуждающие коммунистические режимы, и открыты архивы, и приняты в некоторых странах законы о люстрации.

Идеи, которые способны и сегодня ввести общество в состояние транса, – это не те идеи, которые когда-то соблазнили шариковых. Нельзя однозначно утверждать, что коммунистическая идеология осталась в прошлом. Рывок назад, к тоталитаризму, из которого наша страна только начала вылезать, на сегодняшний день возможен под знаменем антиглобализма, за экологическое равновесие, за спасение от наркомании и алкоголизма, от коррупции, от аэробики и рок-н-ролла. Нельзя спастись от катастрофы, изъяв из обращения опасную идею. Опасны все идеи, во всяком случае очень многие. Если атмосфера насыщена парами бензина, любая искра способна вызвать пожар. Спасение только в плюрализме, то есть в понимании условной, неполной истинности всех идей: политических, религиозных и философских. Спасение в личности, свободной от магии идей.

Юрий АНТЮХОВ, преподаватель Орловского государственного университета

От редакции

Этой публикацией мы приглашаем наших читателей принять участие в дискуссии: была ли коммунистическая идеология «извращенным сознанием», какой вред она нанесла человечеству и нуждается ли она в международном осуждении?