«И все стремительно и – кстати…». Еще раз о Пушкине

Пушкин – его не минуешь и к нему всегда возвратишься, о чем бы ни началась речь, Пушкин, везде соблюдавший меру, сам – живая мера и гармония… Аполлон Григорьев

…Меткое замечание Аполлона Григорьева о поэте, впрочем, сделано вскользь! Среди многих прекрасных страниц о Пушкине. Фраза эта особенно важна, поскольку сказана прямо, несомненно, на пределе искренности: «не минуешь» – «всегда возвратишься» – «о чем бы ни началась речь»!

Просматривая материалы о Пушкине за последние годы, воочию видишь эти возвращения «всегда» и «о чем бы ни началась речь»…

Как, кстати, он, Пушкин, набрасывал строки?

Думается, лучше всего об этом поэтически написал еще в июне 1974 года в журнале «Звезда» Лев Озеров:

Сперва в письме он невзначай

Помянет Тверь или Опочку

И, отстранив дорожный чай,

Для памяти запишет строчку.

Потом он чьи-то завитки

Бездумно набросает сбоку.

Оставит рядом три строки,

В которых нет покуда проку, –

Для пьесы, или впопыхах

Рванет страницу из тетради.

Сперва в письме, потом в стихах,

И все стремительно и – кстати.

…Поиск пушкинских рукописей и книг, как правило, невозможен без встреч с интересными людьми. Как, разумеется, и любое серьезное исследование!

В наши дни немало потомков поэта живет за границей. С ними связаны семейные архивы и яркие воспоминания. Эти люди – живое олицетворение связи времен. И, конечно же, их судьба не может оставить нас без волнения. Пушкинские рукописи, воспоминания о нем современников оказались за границей вместе с его друзьями и потомками. Там, за рубежом, первый памятник Пушкину был поставлен в 1839 году, и не где-нибудь, а в Риме! Добавлю: первый музей Пушкина возник в 1880-х годах в Париже (собрание Александра Федоровича Онегина на основе пушкинских рукописей и части библиотеки поэта Василия Жуковского)!

Поиск в зарубежных архивах пушкинского наследия имеет давнюю традицию, но иногда кое-что увлекательное удается найти и отечественным пушкинистам в наших архивах!

«Всякая строчка великого писателя становится драгоценной для потомства», – писал Пушкин о Вольтере. Однако сказанное исследователи творчества поэта относили и относят прежде всего к нему самому.

Собирание материалов о поэте началось в России более 170 лет назад, и, казалось бы, в наши дни трудно ожидать появления в научном обиходе новых автографов, считавшихся до сих пор утраченными.

Однако время от времени, мало-помалу подобные автографы появляются: терпение, пытливый читатель!

К примеру, в 1950-х годах было обнаружено письмо Пушкина к княгине В.Ф.Вяземской конца августа 1830 года и адресованная ей же шутливая надпись на обертке от пакета, прежде неизвестная. К такого рода материалам относится письмо Пушкина к Анне Керн от 14 августа 1825 года, беловой текст «Подражаний древним», датированный 1832 годом, и многие другие, большей частью из частных русских и зарубежных коллекций…

Еще в ноябре 1969 года в другом московском книгохранилище был обнаружен автограф стихотворения поэта «Полководец», посвященного, как известно, одному из героев войны 1812 года, фельдмаршалу Барклаю де Толли.

Стихотворение было вписано Пушкиным в альбом великой княгини Елены Павловны, жены младшего брата Николая I, Михаила Павловича, причем, что интересно, вписано не в том виде, что прежде в «Современнике». Венценосная владелица альбома пожелала узнать, что означают отточия в публикации «Современника», а Пушкин великодушно удовлетворил ее любопытство. Добавим: строки «Полководца» были болезненно восприняты дочерью фельдмаршала Михаила Кутузова и другими близкими родственниками полководца. Снятие отточий породило печатную полемику. С этими строками, пожалуй, выходило, будто Барклай был главным «виновником торжества» победы над Наполеоном. Сам Пушкин, конечно же, так не думал! Великодушная любезность, оказанная великой княгине, обернулась пассажем! Пришлось делать реверанс в сторону многочисленной родни Кутузова на страницах все того же «Современника»: «Не говоря уже о превосходстве военного гения… Кутузов один облечен был в народную доверенность, которую так чудно он оправдал».

Обращает на себя внимание среди прочих материалов интереснейшая статья долгое время проживавшего во Франции праправнука Пушкина графа Г.М.Воронцова-Вельяминова «Пушкин в воспоминаниях дочери Николая I». Статья касается прежде всего загадочных обстоятельств, предшествовавших дуэли Пушкина с Дантесом.

Наконец, к первоклассным, исключительно интересным материалам следует отнести находку 1971 года. Это донесение поверенного в делах Нидерландского Королевства в Петербурге барона Геверса своему непосредственному начальнику, голландскому министру иностранных дел барону Верстолку Ван Зелену, датированное 2 мая (20 апреля) 1837 года. Донесение Геверса касается дуэли Пушкина с Дантесом. Ранее этот документ был назван «запиской о Пушкине, неизвестно кем составленной», и хранился в Вюртемберге среди бумаг принца Гогенлоэ-Кирхберга.

В донесении барона Геверса, не избежавшего, правда, мелких ошибок (к примеру, тот пишет, что Пушкин в юные годы был якобы исключен из лицея «за мальчишеские проказы»), звучит явное сочувствие к поэту и полное понимание его роли и значения не только для России, но и для Европы. Барон уважительно отзывается о своем коллеге по дипломатическому цеху: ведь Пушкин все еще (вплоть до своей кончины!) числился чиновником по Коллегии иностранных дел! Самое занимательное в этом документе – прекрасное воспроизведение беседы Пушкина с Жуковским, состоявшейся примерно в ноябре 1836 года. В ответ на слова друга, что свет, мол, и так убежден в невиновности его жены, так к чему же драться, Пушкин, по Геверсу, вдруг гордо и непримиримо ответил:

– Ах, какое мне дело до мнения графини такой-то или княгини такой-то о виновности или невиновности моей жены! Единственное мнение, с которым я считаюсь, – это мнение среднего сословия, которое ныне одно только истинно русское, а оно обвиняет жену Пушкина.

Разумеется, подобное известие требует подтверждения другими источниками.

Важны в донесении барона Геверса официальные сведения о том, что поэт до самой своей кончины все еще состоял под негласным надзором полиции; ранее об этом было известно из одного источника – неотправленного письма Жуковского графу Бенкендорфу после смерти Пушкина.

…Годы идут. Многие автографы и документы погибли или утеряны. К примеру, семейный архив английских потомков Пушкина, членов королевской семьи, по-прежнему недоступен! Кроме того, у каждого поиска – своя судьба. Часто ищешь одно, а вдруг находишь нечто совершенно другое, правда, тоже интересное! Но главное в поисках документов – определить влияние Пушкина на жизнь, на литературу, на культуру в целом, русскую и зарубежную. Часто думается: каким будет завтрашний день пушкинских потомков, ныне живущих на земле? Хочется, чтобы он был светлым и радостным. Потому что Пушкин неисчерпаем. Пушкина не минуешь. К нему всегда и непременно возвратишься…