«И виждь, и внемли»

Продолжение. Начало в №18-33

Вынужден ограничиться двумя проблемами. У меня есть большой многотомник с краткими пересказами произведений мировой классики. Существуют подобные пособия специально для школьников. Но такого, как то, о чем мы говорим, я еще не встречал.

Проблема любви и ревности. «В романе М.А.Шолохова «Тихий Дон» Григорий Мелехов бросается от одной любви к другой. Две женщины – два совершенно разных чувства. К Аксинье герой испытывает сильную страсть, которая живет в его сердце, несмотря на войну и разлуку. Он может простить любимой женщине все, даже измену. К своей жене Наталье Григорий чувствует уважение и благодарность, она для него олицетворение семьи, дома, счастья. Отношения Григория с любимыми женщинами и заканчиваются трагически. Григорий становится невольным виновником их смерти».

«Всепоглощающей любовью охвачена героиня романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита», которая становится для своего избранника не только подругой, но и музой. Именно она, прочитав первые страницы его романа, нарекает своего возлюбленного Мастером. Именно благодаря Маргарите он написал великий роман, имеющий огромную ценность, Именно она стала его единственной поддержкой в минуты отчаяния.

Ради любимого человека Маргарита способна на любое преступление или жертву. Она продает свою бессмертную душу, становится ведьмой, согласившись быть королевой на балу сатаны, чтобы спасти Мастера. Воланд восхищается ее самоотверженностью и преданностью и награждает ее. Светлые силы также прощают Маргариту, несмотря на ее преступления, за то, что она «любила и страдала». Героиня не достойна света, но ей дарован вечный покой вместе с любимым человеком».

И короткая справка о трагедии Уиль­яма Шекспира «Отелло».

Проблема доброты, милосердия, отзывчивости, сострадания. «Иногда доброта и сострадание – это единственный способ заставить человека поверить в свои силы. В пьесе А.М.Горького «На дне» странник Лука пытается помочь ночлежникам не совсем достойным способом, используя ложь во спасение. Он находит добрые слова для каждого, не гнушается общаться с пьяницами, ворами, проститутками. Герой считает, что только доброта может заставить давно опустившихся людей вспомнить о своем человеческом достоинстве. Лука стремится пробудить в отчаявшихся душах те чувства, которые могут возродить их. И не вина героя, что у ночлежников не хватает сил бороться за себя. Он сделал все что мог, во всяком случае, не остался равнодушным свидетелем их гибели».

Но Лука попал еще и в проблему добра и зла. «В пьесе А.М.Горького «На дне» неоднозначен образ странника Луки. Оказавшись в ночлежке, он понимает, что люди, живущие там, обречены. Лука по мере своих сил старается им помочь, находит для каждого слова утешения и поддержки. Умирающей Анне он обещает счастливое существование в загробном мире, пьянице Актеру – избавление от страшного недуга, вору Ваське Пеплу – новую жизнь в Сибири. Лука уверен, что делает героям добро, но, вводя их в заблуждение, он не решает их проблемы.

Можно ли использовать недостойные средства, такие как ложь, для спасения отчаявшихся людей? Писатель отвечает на этот вопрос отрицательно. Когда Лука исчезает, ситуация в жизни ночлежников становится еще более трагичной: попадает в тюрьму Васька Пепел, уходит из жизни Актер, жизнь Наташи и Насти разбита».

Мы уже обращались к стихотворению Николая Гумилева «Слово», написанному в самом конце его жизни. Оно начинается с прославления слова. Ведь «солнце останавливали словом, словом разрушали города». Но после того как «мы ему поставили пределом скудные пределы естества», «как пчелы в улье опустелом, дурно пахнут мертвые слова».

Вспоминала ли это стихотворение своего расстрелянного мужа Анна Ахматова в 1942 году, когда убежденно и страстно писала о совершенно другом?..

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем,

И внукам дадим, и от плена спасем

Навеки.

Стихотворение было напечатано в «Правде». Но из него убрали одну строку – строку с обращением к погибшим в лагерях.

Увы, навеки не получилось. Особенно в школе, тем более в ученических сочинениях. Вот тому убедительное свидетельство.

В журнале «Русский язык в школе», а это орган Министерства просвещения, в номере 6 за 1976 год и номере 1 за 1997 год была опубликована статья «Устные и письменные высказывания учащихся на патриотические темы». Обратите внимание: не чувства интересуют авторов этой статьи и не мысли, и уж тем более не человеческие качества учеников, а только одно: высказывания. Это и станет злокачественной опухолью наших сочинений: главное – сказать, произнести, написать. А не быть.

В статье утверждается, что существуют определенные «недостатки ученических высказываний на патриотические темы». Так, например, «темы патриотического характера предполагают использование в сочинениях эмоциональной выразительности, свойственной публицистическому стилю. Между тем во многих работах совершенно отсутствуют слова с выражением эмоционально-оттеночного характера, а также эмоционально-экспрессивные конструкции, характерные для публицистического стиля: восклицательные предложения, конструкции с различного вида повторами». И далее: «преобладают простые, ничем не осложненные конструкции. Сложноподчиненные предложения очень редки, причем чаще всего с одним придаточным (изъяснительным, временным, определительным). Среди однородных членов преобладают пары сказуемых, объединенных союзом, почти нет бессоюзных предложений и конструкций с обособлениями». Вот где собака зарыта. Оказывается, существует синтаксис патриотический и непатриотический. И все проблемы патриотического воспитания сводятся к правильному патриотическому писанию.

Но дело не сводится только к синтаксису. В статьях предлагается методика проведения и организации высказывания на патриотические темы.

Так, когда ученики готовятся к сочинению на тему «Я горжусь тобой, мой край родной», они должны записывать определенные словосочетания по подтемам: край, люди, чувства, отношения.

По подтеме «Край» это выглядит так: «край – отчий, родной, любимый, легендарный, удивительный, замечательный, милый, прекрасный, чудесный, дорогой, бесценный»… И когда учитель учит писать сочинение на тему «Что значит любить Родину», он тоже отрабатывает все необходимые словосочетания.

Приведу еще один пример.

После смерти Ролана Быкова его жена опубликовала дневники, которые он вел. Вот одна лишь запись, от 13-14.01.1985. Быков пишет о своем пасынке Павле Санаеве, которого теперь мы знаем по повести и кинофильму «Похороните меня за плинтусом».

«Паша писал два сочинения, заданные в школе: «Один день нашей Родины» и «Доброта советского человека». Я был потрясен, каким слабоумным (не могу найти иного слова) он мне показался. Сочинения были написаны из рук вон плохо: и по мысли, и по слову – по всему… Мысли о том, что делать с Пашей, не давали мне покоя. Я решил сам заниматься с ним. Пусть он каждый день пишет маленькие сочинения. Без отметки, безответственно. Первое задание: описать черепаху из ракушек, которую я привез из Сочи. Он написал и остроумно, и умно, интуитивно выстроил композицию, был даже несколько «литературно» раскован. Что же это? Неужели школа добилась того, что опыт ученика во взаимоотношениях со школой подсказывает ему, что от него ждут некоторой доли идиотизма? Отсутствия своего личного, во всяком случае. Когда я говорил ему, как бы написал об этом, как он должен написать, он был отвратительно капризен и твердил одно: «У нас это не нужно!» «А что у вас нужно?» – горячился я. «Вот так нужно!» – отвечал он с таким занудным выражением лица, что я не мог на него спокойно смотреть. Неужели школа поставила дело так, что основное предложение – поиграть в дурака?»

Естественно, дело не только и, может быть, не столько в школе.

В 1962 году тиражом в 175000 экземпляров вышла книга Корнея Чуковского «Живой как жизнь». «Конечно, со стороны представляется диким, что существует эстетика, предпочитающая бесцветные, малокровные, стерилизованные, сухие слова прекрасным, образным, общенародным словам. Но невозможно отрицать, что эта эстетика до самого последнего времени была очень сильна и властительна. Потому-то Корней Иванович Чуковский и поддержал меня в этой своей книжке, что в моей статье о сочинениях младших школьников он услышал живое и свое слово.

А через 45 лет я прочел статью Мариэтты Чудаковой «Язык распавшейся цивилизации». Чудакова писала о том языке, который навязывается нашему обществу. В результате «люди в какой-то степени лишились своего материнского адекватного языка». Сказано достаточно резко, но нельзя считать, что такой угрозы вообще не существует. Чудакова написала хорошую книгу о проблемах преподавания литературы в современной школе. Она называется «Читаем или проходим?». Слово проходим на переплете напечатано красными буквами. Так что можно было бы вопросительный знак и не ставить – ответ ведь уже дан.

При всей резкой постановке проблемы нужно признать, что сама проблема, безусловно, существует. Как и ее решение.

Вернусь к своему рассказу о сочинении по словам из рассказа Чехова, о надписи «Все проходит». Всего четыре маленькие цитаты.

«Хотя, наверное, и чувства проходят. Ведь мы не можем еще раз пройти через первую любовь, мы можем только понимать, как это было прекрасно, но влюбиться вновь, как в первый раз, не думаю, что это кому-нибудь удается».

«Что касается любви, то я считаю, что вечной любви не бывает. Допустим, если люди живут долгие годы вместе, то у них, несомненно, появляется привязанность друг к другу, но не вечная любовь. А вдруг кто-то тебе понравится больше, чем твой муж или жена?»

«Недавно пережила развод родителей. Сначала было очень тяжело, спустя некоторое время я привыкла к тому, что его нет. Тоска по нему ушла. Я понимаю, что все проходит, стоит только захотеть».

«Когда мне был год, отец с матерью развелись, все это время я росла без отца. Не могу сказать, что была вовсе лишена мужского внимания в детстве: у меня есть двоюродный брат, которого я очень люблю, но как следствие ко всем сверстникам мужского пола я отношусь как к братьям (тем более что мой брат всего на два года старше), а взрослым мужчинам я не доверяю».

Вы можете с этими высказываниями соглашаться или не соглашаться. Но здесь есть и нечто несомненное. Это свое, и это живое слово. И другого пути у сочинения о времени и о себе не существует. Повторим евангельское: «Ибо от избытка сердца говорят уста».

И вот о чем нельзя не сказать.

Словарь Даля: Аргумент. Причина, доказательство, убеждение, довод, доказательное рассуждение.

Словарь иностранных слов. Аргумент. Довод. Обоснование для доказательного рассуждения.

Совершенно очевидно, что у аргумента служебная роль. Он обосновывает что-то, убеждает в чем-то. Он подчинен чему-то. Он работает на мысль и подчинен ей.

Но в книжках, о которых мы говорили, аргумент самоценен, он преобладает над мыслью, которая, по существу, отсутствует.

Проблема любви и ревности. Аргументы я уже приводил. А вот что стоит вначале: «Без любви человеческая жизнь пуста и бессмысленна. Это чувство может быть взаимным и неразделенным, приносить радость или огорчение, но в любом случае оно дарит огромное счастье. Сфера чувств всегда интересовала не только русских поэтов, но и писателей. Среди множества испытаний, выпадавших на долю литературных героев, наиболее трудным оказывалось испытание любовью, и не каждый проходил через него успешно». Никаких мыслей здесь нет. Так, одни общие слова. К тому же раздел называется «Проблема любви и ревности», а о ревности здесь ни слова. Мысль же о том, что любовь в любом случае счастье, неверна. Как и утверждение о том, что испытание любовью – самое трудное. Это не так. Ира Харина, с которой я был знаком, почти два года провела в Освенциме. Когда она раздвинула пальцы и показала мне место, в котором она вытравила свой лагерный номер, я пережил сильнейшее потрясение. Не говорю уже о матерях, похоронивших своих детей. Я это знаю не понаслышке, не из книжки. У меня умерла маленькой девочкой двоюродная сестра. Я и своих учеников хоронил. Нельзя же заниматься пустословием…

И так сделано абсолютно все. Не говорю уже о том, что нигде нет ни слова о своей собственной позиции по всем этим вопросам в сочинениях, если, конечно, это можно назвать сочинениями…

Радислав Лапушин, профессор Университета Северной Каролины, в своей книге о Чехове рассказал, как американские школьники постигают русскую литературу:

«В их детстве не было Каштанки; они не плакали над отданным в ученье Ванькой и не хохотали над неудачно чихнувшим Червяковым. Но и над обличением «футлярности» им не пришлось помучиться. И под вывешенным в актовом зале транспарантом «В человеке все должно быть прекрасно» у них не сводило от скуки скулы. В их отношении к русской литературе, и к Чехову в частности, нет благоговейного трепета. Зато, за редким исключением, нет и предубеждений, заученных формулировок, готовых ответов. Они раскрепощены и открыты к разговору о ней.

Именно разговору. Лекция-монолог в образованной и притихшей ауди­тории, где головы, склонившиеся над конспектами, скоропись ручек, не поспевающих за лектором («Повторите, пожалуйста, последнее предложение»), кажутся им уже сном, а не собственным прошлым. Жанр свободного рассуждения согнал профессоров с возвышенных кафедр и исключил лекцию-монолог из студенческой аудитории».

Окончание следует