И так сойдет. Но лишь хорошее образование даст людям с ограниченными возможностями здоровья конкурентное преимущество на рынке труда

Недавно у одной моей знакомой, работающей в небольшом местном издании, была на практике студентка выпускного курса журфака. Девушка пожаловалась, что вот уже два года безуспешно пытается найти работу по специальности, ее, инвалида с детства, никто не хочет брать. Студентка была искренне убеждена, что именно ее физический недостаток, проявляющийся в весьма заметной хромоте, является причиной многочисленных отказов. Других причин она не видела, просто не допускала таковых. Моя приятельница попросила девушку письменно изложить проблему и написанное переслала мне со словами: «Зай­мись, твоя тема. Может, чем-то поможешь».

…Я прочитала историю девушки и, пожалуй, впервые не нашла что ответить. Мне нечем было утешить ее и тем более помочь. Потому что помогать нужно было раньше, и это, безусловно, можно было сделать. Но те, кто был с ней рядом и наверняка искренне сочувствовал, почему-то делали для нее не то, в чем она на самом деле нуждалась…Ей нужно было прежде всего хорошее образование – она его, увы, не получила. В ее эмоциональном рассказе обращали на себя внимание прежде всего орфографические ошибки и косноязычие, а не факты так называемого несправедливого отношения. Было понятно, почему ее не берут редакторы. Кому же охота переписывать тексты и оплачивать «полуфабрикаты» сомнительного качества? Кто доверит малограмотному журналисту брать интервью с известными людьми (а ведь именно об этом, судя по исповеди, девушка мечтала, выбирая профессию)? Ей внушили, что мечты вполне осуществимы, стоит только поступить на журфак. Поступить туда вполне реально, потому что на все специальности есть льготные места для абитуриентов с ОВЗ. У девушки, правда, не было аттестата о полном среднем образовании – она окончила 9 классов по программе коррекционной школы (точнее, как сейчас пишут в аттестатах, «по программе 8‑го вида»). Но это больше не является преградой: выпускников коррекционных школ охотно принимают вечерние школы (они сейчас тоже по-другому называются, но, по сути, мало что изменилось) и охотно выдают по окончании дипломы о «полном среднем».«А если документ выдали, что еще нужно?» – рассуждают родители. Почему-то о том, что не только высшее, но и полное среднее образование их детям, конечно же, ни в чем не виноватым и имеющим равные со всеми права, рано или поздно придется подтверждать, мало кто задумывается. Возможно, эта перспектива вовсе не принимается во внимание взрослыми. Родители привыкли, что их дети никогда не станут самостоятельными и всегда будут в них нуждаться. А когда их не будет, то позаботится государство. Но мы видим, как оно заботится о сирых и обездоленных…Но дело даже не в материальном обеспечении, точнее не в нем одном. Человеку для счастья нужны не только еда и медикаменты. Каждому необходимо осознание собственной значимости, нужности, если хотите, уникальности. У каждого, в том числе у человека с физическими недостатками, может быть дело жизни, которое ему удается лучше, чем другим, которое способно не только накормить, но подарить минуты счастья и радости, которое сделает жизнь осмысленной.«Самостоянье человека – залог величия его…» Всем знакомы эти пушкинские строки. Какой глубокий смысл заложен в них! Духоподъемные слова адресованы в том числе и тем, кто волею судьбы ограничен в самореализации. Ведь известно, что телесная слабость не может сломить сильный дух. Если у человека проблемы с какими-то отдельными органами, но все в порядке с головой, то ничто (кроме неправильно построенной системы образования и профессиональной подготовки) не мешает ему стать самостоятельным, чего-то добиться в жизни. Примеры успешности в той или иной сфере инвалидов с детства во многих странах мира доказывают это. В России тоже есть такие люди – все они невероятно талантливы, трудолюбивы и настойчивы. Такими их воспитали родители – люди недюжинной нравственной силы, которые с самых ранних лет внушали своим детям мысль о самостоятельности, учили преодолевать недуг, находить в окружающем источники радости и духовной силы. Конечно, всем этим семьям приходилось сталкиваться с трудностями и преградами. В нашем отечестве их очень и очень много. Самая основная – негатив со стороны социума. Он проявляется во всем.Что бы ни декларировало государство в отношении людей с ОВЗ, но в обществе прочно укоренился сте­реотип: «Инвалиды – люди второго сорта, иждивенцы, которым никогда не встать вровень с людьми нормальными». Задумывались ли вы, почему никакие, даже масштабные, государственные программы и общественные инициативы многочисленных НКО и благотворительных фондов не могут поколебать этого предубеждения и изменить ситуацию к лучшему? И почему в развитых цивилизованных странах отношение к согражданам, имеющим ОВЗ, совершенно иное? Почему там возможен Хопкинс, а у нас непредставим?Чтобы ответить на эти вопросы, не нужно быть семи пядей во лбу. Причина на поверхности: в нашей стране дети, имеющие с детства статус «с ОВЗ», фактически отчуждены от качественного образования. Преодолеть это отчуждение удается лишь самым дальновидным и настойчивым родителям, готовым пойти ради ребенка на все, в том числе на любые лишения и жертвы. Я знаю таких родителей, мне известны счастливые (в смысле образования и трудоустройства) истории их детей, но именно поэтому они являются исключением из общего, к сожалению, весьма удручающего правила. Гораздо чаще, даже получив диплом вуза, выпускники с ОВЗ остаются невостребованными на рынке высококвалифицированного труда. Печальный факт: большинство «льготников» – выпускников учреждений среднего и высшего профессионального образования не готовы конкурировать с теми, кто имеет по-настоящему крепкие знания и хорошие навыки в избранной профессии. Поэтому работодателей можно только принудить (чаще всего налоговыми послаблениями или иными преференциями) взять в штат выпускника с ОВЗ. Предприниматели знают: проблем с таким работником море, а польза от его присутствия далеко не очевидна.На мой взгляд, корень проблемы кроется в изначально ханжеской, фарисейской позиции государства. Оно формально открыло шлюзы для детей с ОВЗ, декларируя доступность образования, а в действительности обмануло их ожидания, обрекло на жалкое существование, предложив реальную занятость лишь в сфере низкоквалифицированного труда.Почему это происходит? Многим педагогам известно, что в нашей стране инвалидам с детства по любым заболеваниям предлагается образование особого вида (не важно, 6, 7 или 8‑го). Рекомендуя их, комиссии исходят из самых благих намерений: дети, имеющие сложную патологию, много времени находятся на лечении или реабилитации, и им трудно успевать за остальными. Вместо того чтобы разработать для них подходящий режим и особую программу, учитывающую вид недуга и возможности, которые у ребенка и его близких имеются в стационаре и на реабилитации, учащемуся с ОВЗ просто снижают планку. Ему высочайше «разрешают» учиться меньше по времени и сдавать зачеты и срезовые работы по гораздо более низким критериям. Забывая, что образование такому ребенку нужнее, чем здоровому. Что образование для него – единственная возможность реализоваться и быть счастливым. А ведь сегодняшние технологии развиты настолько, что делают доступным образование самого высокого уровня.Но «добрые» комиссии, назначающие особый вид, считают, что так ребенку и семье будет проще. На самом деле проще от этого лишь чиновникам от образования – не нужно голову ломать и напрягаться, рисуй себе показатели без особых хлопот. Странно, что взрослые люди, облеченные властью, совершенно не думают, не заботятся о будущем детей с ОВЗ. Они, если вы их спросите, чистосердечно жалеют инвалидов, но эта жалость оборачивается не благом, а злом. Бывает доброта, которая хуже воровства.Я пишу об этом вовсе не голословно. В течение многих лет наблюдаю учащихся одного из интернатов 8‑го вида в нашем городе. Туда из детдомов и домов малютки попадают отказники – чаще всего это дети, имеющие патологии. Самые разные: от порока сердца до сосудистых проблем. Есть дети со вполне излечимыми недугами (например, такими как гидроцефалия), но, в силу того что лечение требует большой родительской самоотдачи, недуг так и не проходит. За несколько лет я повидала в этом интернате вполне способных, сообразительных, умных и даже в чем-то талантливых, но педагогически запущенных детей. Я все время думала о том, что государство (во-первых, из-за недомыслия и недальновидности, во-вторых, из-за бедности) многим из них выдало не ту путевку в жизнь, которой они достойны. Я уверена: будь у них по-настоящему заботливые и любящие родители, их судьбы сложились бы гораздо счастливее. Они бы получили хорошее образование и реализовали бы себя в профессии, для которой созданы. Но им предлагается на выбор лишь два училища: отделочников, озеленителей или швей (для тех, у кого врожденные пороки сердца, доступна лишь сидячая работа). Я видела в том интернате мальчиков, которые тянутся к технике, самостоятельно постигают азы радиоинженерного дела, но не имеют возможности реализовать свои способности, потому что даже кружок радиолюбителей интернату 8‑го вида не положен по статусу. Как им помочь, не знаю. Систему в одиночку не переломить.Вернусь к письму, с которого начала. У девушки, которая жаловалась на несправедливое отношение к инвалидам с детства, есть мама, были и учителя, направившие ее на журналистскую стезю, убедившие ее, что ей открыты все пути. Почему они не позаботились о ее хотя бы орфографической грамотности, о круге чтения, я не знаю. Я только вижу, что, несмотря на свою молодость, она уже разочарована в себе, в людях, в стране и в жизни.И разве мы все вместе за это не ответственны?