И черпать силу в русском языке

Татьяна Петровна ТАРАСОВА, учитель русского языка и литературы школы № 1900 Северо-Западного округа, в 1992 году с отличием закончила филологический факультет МПГУ, педагогический стаж более 14 лет. Увлекается игрой на фортепиано, рисованием, коллекционированием монет, любит путешествовать.

Татьяна ТАРАСОВА вошла в число московских педагогов, отмеченных премией в рамках национального проекта «Образование». Это неудивительно, ведь до того она стала победителем окружного конкурса «Учитель года-2006» и достойно представила округ и коллектив своей школы на городском конкурсе.

Люблю загадочную и прекрасную русскую душу

Самым сложным было на конкурсе представить свой опыт, потому что за годы наработано столько, что рассказать об этом в отведенные несколько минут очень трудно. Но Татьяна Петровна все же попыталась это сделать.

– Почему я пришла работать в школу? Почему эта профессия показалась мне гораздо интереснее, чем множество других? Почему я выбрала именно преподавание русского языка и литературы? Возможно, потому, что меня интересовал вопрос: как сохранить, как развить, как приумножить таинственные свойства загадочной русской души.

Задумываться обо всем этом, работая в школе, нужно обязательно. В самом деле, как в наш непростой век воспитать человека мечтательного, интеллигентного, открытого, доверчивого, искреннего и честного? В чем детям черпать силы перед жизненными трудностями? Наверное, в классической литературе, в русском языке, богатом словами и оттенками.

Мы говорим, что нам нужен человек с особой русской ментальностью. А что такое загадочная русская душа, почему ее так называют, почему она нуждается в особом толковании, почему она труднообъяснимая? Да и вообще, что такое душа? Душа – это, наверное, внутренний мир и сознание человека.

Мне, как учителю, нужно воспитать людей, которые смогут вложить душу в любимое дело, которые будут помогать друг другу искренне, от всей души, любить окружающих, близких и не очень. Души не чаять в ком-то. Быть откровенными – душа нараспашку. Жить со всеми – душа в душу. Это то или иное свойство характера, и мне хочется, чтобы о моих детях говорили: «Добрая душа». Это может быть вдохновитель чего-то – душа компании, надеюсь, что мои ученики смогут стать такими.

Ребенок добр изначально по своей природе, и как эту доброту не погубить? Что я могу сделать средствами своего предмета? Наверное, главное – это пристальный интерес к слову, которое за душу берет при анализе литературного произведения. Поэтому мы на уроках не только высказываем свои мысли, но работаем с толковыми словарями. Мы составляем полные тезаурусы поэтов и писателей, пытаясь прочесть их душу, и часто приходим к необычным результатам. Привычный облик автора поворачивается совсем с новой стороны, предстает не таким, каким запечатлен в нашем литературоведении.

Слово, как известно, не только буквы, но и цвет, и даже запах. Находя в стихах цветные слова, мы рисуем палитру, это может быть самое удивительное сочетание цветов. По мере изучения творчества поэта эта палитра постоянно обогащается. Например, Блок, он выглядит у нас бело-черным, Тютчев – в пастельных тонах, белых, сдержанных, светлых, Есенин – в синем, голубом, алом. Цвет – это не только душа поэта в какой-то определенный период его жизни. Это, наверное, и цвет эпохи, часто уродливый, часто контрастный, иногда ясный, понятный и светлый.

Мы составляем альбом эпохи в фотографиях из всего того, что относится к определенному периоду в литературе – эпохе классицизма, модернизма и так далее. Этот фотоальбом или плакат сопутствует нам на уроках. Например, при изучении поэзии начала века наш плакат состоит из фотографий поэтов, из плакатов «Окна РОСТА» Маяковского, фото архитектурных сооружений, например таких, как Центральный театр Советской Армии. Мы часто составляем фотоальбомы нашей эпохи: конца ХХ – начала ХХI века. Быть может, наши дети уже не увидят тех памятников, которые ее знаменуют.

Мои десятиклассники увлеклись изучением истории своего рода, которая заключена в фамилии. Например, моя ученица Настя Камчадалова узнала, что камчадал – житель Камчатки, то есть у этой московской школьницы очень интересные родовые корни.

Душа семьи выражается в духе самого слова, понять и прочувствовать душу поэта, свою душу мы пытаемся, читая стихи. Мы читаем их в разных стилевых манерах, с разными интонациями, на разные голоса, пытаемся выразить душу литературных направлений в сценических постановках. Например, одиннадцатиклассники в прошедшем учебном году разыгрывали на уроках привычные, известные нам с детства сказки «Колобок», «Репка», «Красная Шапочка» в стилевых манерах футуризма, акмеизма и символизма.

При изучении в десятом классе биографии, например, писателя Гончарова, который написал замечательное произведение о загадочной русской душе – «Обломов», мы составляем вопросник, пытаясь уловить внутренний мир этого автора. Этот вопросник позволяет моим ученикам говорить не только о личности автора, но и, возможно, проявить собственную нестандартную индивидуальность.

К концу года у нас получается альманах из миниатюр-ответов на вопросы. Например, на вопрос: «Какой герой произведения, прочитанного в этом году, оказался мне близок и произвел на меня глубокое впечатление?»

Заботясь о душе каждого ученика, мы создали у себя в кабинете литературы «Ларец радости», в который каждый может положить открыточку с афоризмом, стихотворением, пожеланием. Любой в минуты хандры, разочарования, в трудную минуту возьмет эту открыточку и почувствует мир и спокойствие в своей душе.

Душу своего народа можно почувствовать, участвуя в выездных уроках. Правда, они бывают не так часто, как хочется. В пятом классе такой урок по сказкам Пушкина мы проводим в литературном Пушкинском музее. В восьмом классе мы едем в Ярославль, в Спасо-Преображенский монастырь, где у нас урок по «Слову о полку Игореве». Два года назад для седьмого и девятого классов у нас прошел замечательный урок внеклассного чтения по произведению Бориса Васильева «Были – не были».

Я работаю в школе с углубленным изучением иностранных языков, и ребятам особенно важно и интересно почувствовать не только душу своего народа, но и сравнить ее с мировосприятием других наций. При изучении афоризмов выясняется, что они всегда имеют национальное своеобразие. Например, «Доставлять предметы туда, где они находятся в изобилии» по-русски звучит «Ездить в Тулу со своим самоваром», «Говорить наедине» по-русски: «С глазу на глаз», по-французски: «Тет-а-тет» и так далее.

Участие в конкурсе «Учитель года» подсказало интересный подход к определению души учителя. Конечно, если она у него есть. Ко второму туру конкурса мои ученики подготовили глянцевый журнал и написали обо мне с точке зрения биологического вида, с точки зрения математики, астрономии, других школьных предметов. В результате оказалось, что все эти статьи – о внутреннем мире. Позже мы подготовили такой журнал для классного руководителя 11-го класса – учителя математики, и подарили ему на «Последнем звонке».

Откуда приходит душа и не исчезает ли она? Правда ли, что души витают где-то наверху и выбирают то тело, в котором они хотели бы пройти свой жизненный путь? Андрей Белый сказал, наши души – зеркала, отражающие все то доброе, что есть вокруг нас. Я надеюсь, что мои ученики становятся чище и лучше при знакомстве с русским языком и русской литературой. А пока они пишут творческие работы, участвуют в конкурсах, читают стихи, занимают призовые места в олимпиадах, окружных и городских конкурсах чтецов, поступают на факультет журналистики. А все это сводится к одному – они растят свои души.

По слову ты узнаешь душу его

Урок Татьяны Петровны Тарасовой на городском конкурсе «Учитель года» был очень необычен. Его своеобразие заключалось в попытке проанализировать творчество поэта Николая Гумилева по его тезаурусу.

У конкурса «Учитель года» среди других есть одна очень важная задача. Если бы управленцы были не так заняты ежедневной суетой и решением бесконечных проблем, они бы обязательно посетили все уроки конкурсантов. Ведь это удобно, не нужно ездить по школам, подстраиваться под расписание. Раньше, когда масштабы системы были менее значительными, когда на плечи педагогов-управленцев падала не столь значительная нагрузка по части экономики, финансов, когда им не приходилось решать столько хозяйственных вопросов, они ходили на уроки учителей. По сути дела, это самое важное и главное – работа учителя в классе. Ради этого и деньги ищут, и здания строят, и учебники издают, и делают многое другое. Просто по большому счету это редко осознается, но когда в очередной раз систему призывают повысить качество обучения, это подразумевает именно работу учителя на уроке.

При сегодняшней вариативности и возможности выбора все учителя работают по-разному. Разной может быть работа педагогов в двух соседних классах, не говоря уже о том, как разнятся работы разных педагогов в разных школах. Поэтому, наверное, очень важно знать и понимать эту «разность», чтобы анализировать тенденции в изменении содержания обучения.

У нас нет стандартов общего образования, ученые и педагоги постоянно находятся в состоянии дискуссии, поскольку хотят включать в стандарты многое, но никак не могут договориться, что и в каком объеме. Плохо то, что в стороне от этой работы остаются учителя – их, как правило, не спрашивают, хотя именно им придется работать по этим стандартам. А между тем у каждого учителя есть свой взгляд, своя позиция на этот счет.

Мы чаще всего не знаем, как, по каким методикам работает учитель в классе, парадоксально, но этого подчас не знают даже в той школе, где трудится этот учитель, – директор во все большей степени решает управленческие задачи, и ему некогда ходить по урокам. Да, у него, как правило, есть заместитель по учебной работе, но всегда ли заместитель или попросту завуч в состоянии проанализировать практику работы учителя? Заместитель больше радеет за показатели успеваемости, правильность заполнения журналов, итоги выполнения контрольных и проверочных работ, на его плечах – аттестация, ЕГЭ, сдача самых различных экзаменов. Методисты подключаются только тогда, когда в том есть необходимость, когда их призывают на помощь или когда нужно отследить внедрение какого-либо новшества в педагогическую практику.

В результате получается, что учитель остается в классе сам по себе, выбирая учебник, методику, формы работы. Его мало кто контролирует, ему мало кто помогает, мало кто отслеживает его победы и поражения. В этом смысле уроки конкурса «Учитель года» дают большую пищу для анализирования всего того, что происходит в школьных классах.

Самым спорным, а потому и интересным был урок Татьяны Тарасовой, представленный на конкурсе «Учитель года Москвы-2006» в форме мастер-класса. Интересным было то, что придуманное когда-то на пороге педагогического вуза за годы было внедрено в реальную педагогическую практику и стало основным направлением работы на уроке.

Не секрет, что с помощью частотных методов анализируются самые разнообразные тексты – публикации в СМИ, научные статьи и так далее. Ученые используют их и для анализа литературных произведений. Но вот чтобы на уроке дети анализировали, используя частотные характеристики, творчество поэтов, это, пожалуй, для учителей русского языка и литературы дело довольно новое и непривычное. А у Татьяны Тарасовой на этом построено очень многое. Это, собственно говоря, и было продемонстрировано на конкурсном мастер-классе.

Учитель исходила из того, что слова в нашем русском языке имеют глубинный, сакральный смысл, свое значение, которое мы часто интерпретируем слишком вольно. По ее мнению, субъективное мнение всякий раз нуждается в корректировке, для любого общения нужно создавать какое-то объективное поле, благодаря которому люди могли бы понимать друг друга. Это же относится и к литературному тексту.

На доске были записаны несколько слов, ученики должны были определить, какие слова дают более полное представление о личности Николая Степановича Гумилева. Ученики нашли такие слова и сказали, что Гумилев был храбрым, смелым воином, путешественником, проводящим много времени далеко от дома, активным, романтичным, порядочным, честным человеком, тонкой, благородной личностью. Учитель предложила записать пять любых слов, которые могли бы быть отнесены к Николаю Степановичу. А затем началось самое интересное. Татьяна Петровна утверждала, что подтвердить или опровергнуть мнение о человеке может составление тезауруса (словника) его произведений.

Посыл был таким: личность поэта отражается в его стихах, что верно. Следовательно, по мнению Татьяны Тарасовой, выписав из текста слова, можно по частоте употребления тех или иных слов определить особенности авторского стиля, корректно поставить вопрос, касающийся мировоззрения поэта, охарактеризовать его индивидуальность. Утверждение спорно, если анализировать одно или даже два стихотворения, но отчасти, может быть, и верное, если взять большое количество стихотворений, разбив их при этом по группам в зависимости от того, в какой период времени они написаны. Ведь людям свойственно меняться в разные периоды жизни. Но на уроке было взято всего одно.

Если вписывать Гумилева в культурологический контекст, говорила учитель, то ближе всего к его мировосприятию будет стоять архитектура. Давно известно, что футуризм видел связь литературы с театром, символизм – с рисунком и живописью, а направление, к которому принадлежал Гумилев, – с архитектурой. Дальше на уроке пошел анализ архитектуры, на экране появилось фото дома Пашкова с четным количеством его колонн как подтверждение того, что, оказывается, автор здания – человек с четким мировоззрением, у которого разум превалирует над чувствами, гармония поверяется алгеброй. Таким образом, сделала вывод Тарасова, форма может быть ключом к содержанию. Колонны, поддерживающие крышу, могут, по ее мнению, многое сказать об ансамбле.

Татьяна Петровна читала произведение Гумилева, написанное в 1910 году, ученики слушали затаив дыхание, потом говорили о своих впечатлениях. Но им тут же было предложено составить тезаурус, определив частотность употребления, что «градус» лирического настроения снизил. Но тем не менее все вместе выяснили, что Гумилев-поэт тонко чувствует и любит природу, что он – человек домашний, мечтающий укрыться в уютном доме. Самые частотные слова – заводь, омут, дом, отсюда вывод – Гумилев мечтает о доме, о продолжении рода. В результате получилось, что первоначальное впечатление о Гумилеве – воине и путешественнике и то, что было получено в результате составления и анализа тезауруса, различны. Татьяна Петровна предложила считать верным второе как более объективное. И сделала вывод: форма определяет содержание не только в архитектуре, но и в поэзии, а слова составляют художественный внутренний мир поэта.

Всегда ли у учителя есть право поверять поэтическое слово алгеброй?

Конечно, возможно, выводы и могут быть такими, но сам подход к анализу поэтического творчества спорен. Эту спорность уловило и жюри. Поэтому после урока у членов жюри было много вопросов.

– Если утверждать, что по одному поэтическому произведению можно узнать внутренний мир поэта, то как быть с Афанасием Фетом – конезаводчиком, коварным мужчиной и в то же время очень романтичным человеком?

– Рассматривать не образ самого поэта, а образ его лирического героя.

– Не кажется ли вам, что все же первоначальное впечатление было более правильным, чем после составления и анализа тезауруса? Если бы тезаурус был составлен по всем произведениям Гумилева, а не по одному стихотворению 1910 года, то мы могли бы получить совсем другой результат? И неужели вы всерьез уверены, что форма определяет содержание?

– Формальный подход всегда плох, потому что очень часто люди не понимают друг друга даже в диалоге. С помощью тезауруса и его анализа мы все же получаем более объективные данные. В свое время я писала диплом в вузе по творчеству Николая Степановича Гумилева, и идея тезауруса у меня еще с тех, вузовских, времен. Но тогда я анализировала три сборника поэта, можно было просмотреть изменения в художественном мире поэта. Это давало очень интересные результаты. Мне кажется, что вообще учить ребенка чему-нибудь нужно на разрушении привычных стереотипов.

– Где в вашей педагогической практике соотношение поэтики и тезауруса? Не боитесь ли вы нарушить воспитание поэтикой частотным анализом?

– Когда я давала задание на конкурсном уроке, я сказала, что составляются художественные поля, которые основаны на формальном тезаурусе, а на них накладывается функциональные. Тогда это ничего не разрушит и не нарушит.

– Вы в самом деле убеждены, что слова «театр», «озеро», «жираф» в стихотворении Гумилева дают представление о музыке, поэтике и так далее?

– Но мы же читаем и разбираем его стихотворения не на одном уроке. На конкурсном уроке я представила всего лишь один из вариантов.

– Не боитесь ли вы использовать словарные определения при анализе поэтического текста?

– Нет, не боюсь.

– А не пугает ли вас способ алгеброй поверять гармонию?

– Для меня это один из вариантов работы с текстом.

– В чем, по-вашему, был инновационный смысл такого урока, как показанный вами на конкурсе?

– В создании объективности художественного образа.

– А она бывает – объективность?

– Мы так любим все истолковывать и часто считаем себя истиной в последней инстанции, говорим какие-то вещи, которые как бы не требуют никаких комментариев, считая, что с нами все должны соглашаться. Для детей такая форма уроков – хорошая возможность согласиться с нами или опровергнуть наши высказывания.

Учитель должен стать разрушителем.

Словесных штампов

Штампы извращают нашу жизнь, делают ее серой и бессодержательной. Вот почему тему борьбы с ними и выбрала для своей лекции Татьяна Тарасова.

– Наверное, из многих проблем современности больше всего меня волнует вольное обращение со словом, которым, как известно, можно убить, можно спасти, повести за собой полки. Но можно и создавать культурные штампы, припечатывая что-то как истину в последней инстанции.

Что такое штамп в обычном значении? Это инструмент, форма для серийного изготовления продукции. Сегодня также серийно произведенное сознание часто прививают нам. Штамп еще и печать прямоугольной формы, которую ставят в верхней части деловой бумаги, которая придает ей большую значительность, приковывает к ней внимание читающего и даже заставляет читать с повышенным чувством уважения. Поставили штамп-печать, значит, так и надо.

Но в переносном смысле штамп – готовый образец, которому слепо следуют. Так может быть, задача учителя, в частности, учителя-словесника и состоит в разрушении культурных штампов, слепого подчинения мысли?

Если привычное мы повернем и окажемся в непривычном ракурсе, может, тогда наши дети заинтересуются литературой, историей, полюбят чтение? Может, тогда писатели перестанут быть схемами, а слово оживет?

Мы все с детства знаем и любим стихи Тютчева, в нашем представлении он – певец природы, чуть ли не детский поэт. А он в первую очередь считал себя дипломатом, общественным деятелем. По-русски говорил только с теми, кто не знал французского, и 22 года прожил за границей, но стихи писал на русском языке.

Многие писатели и поэты заявили о себе довольно рано, например Пушкин, Лермонтов, Есенин. А первый сборник Тютчева вышел тогда, когда ему уже исполнился 51 год.

На вопрос «В какое время жил Тютчев?» обычно отвечают: «В конце XIX века!», а он на четыре года моложе Пушкина и на 11 лет старше Лермонтова, то есть практически их современник, ровесник. Ратовал за свободу, а служил в цензурном ведомстве. В 35 лет стал седым. Вот это личность, вот это парадокс!

Как ни странно, литература часто формирует самые стойкие штампы. Благодаря Пушкину многие считают, что Годунов виноват в смерти царевича Дмитрия. Благодаря Шекспиру многие уверены, что король Макбет – пример глубины падения человека.

Шок и удивление разрушают штампы, делают личность близкой, живой.

Если говорить о начале XX века, когда рушили храмы, когда искореняли духовность, когда срывали кресты и сбрасывали колокола, многих чиновников поразила последняя фраза Александра Блока в финальной сцене его поэмы «Двенадцать»: «В белом венчике из роз впереди Иисус Христос». Чиновники заменили слова: «В белом венчике из рос Луначарский, Наркомпрос».

Так было в начале XX века, а что происходит сейчас, в начале XXI в.?

Боясь навредить веками складывавшемуся образу, Дмитрия Донского в живописи изображают благообразным стройным молодым человеком, а в летописях сказано, что он был чреват, то есть толст телом.

Существует привычное клише, что отмена крепостного права – всегда счастье. А Николай Алексеевич Некрасов, прочитав царский указ, заболел и неделю не мог встать с постели: «Народ освобожден, но счастлив ли народ?», потому что выкупиться из крепостной зависимости с землей стало почти невозможно.

Сейчас на нас с телеэкранов широким потоком льется лавина клише, заштампованная реклама: «На дай себе засохнуть» и прочее подобное.

Разрушение штампов происходит при вдумчивом чтении литературы.

Например, образ моего любимого поэта Николая Степановича Гумилева ассоциируется прежде всего с Африкой, жирафами, озером Чад и конквистадорами в железном панцире. При первом чтении его стихов никто не скажет сразу, что это был глубоко религиозный и домашний человек, с даром предвидения. Он предугадал даже собственную смерть. В своем «Рабочий» Гумилев написал так:

«Он стоит пред раскаленным горном.

Невысокий старый человек,

Взгляд спокойный кажется покорным

От миганья красноватых век.

Все товарищи его уснули.

Только он один еще не спит,

Все он занят отливаньем пули,

Что меня с землею разлучит».

Товарищи и расстреляли Николая Степановича за участие в контрреволюционном мятеже в 1921 году.

Его стихи – отражение вечной беды нашей интеллигенции: мечты о «доме с голубыми ставнями, с креслами давними и круглым чайным столом». Вечной мечты нашей интеллигенции – уйти в народ, вернуть себе то ощущение покоя и близости к Богу, которое бывает только на Родине. Вечную боль, когда этого дома нет и остается только плакать от любви к Господу. Плакать, ощущая непостижимость мечты. Тогда, в начале ХХ века, разрыв интеллигенции с народом привел к трагедии, к потере Родины, к замене наших национальных ценностей безликими революционными лозунгами. Мы прожили ХХ век без дома с голубыми ставнями, а бессознательно мечтали вернуть себе хотя бы уютный и теплый чайный стол. Нас приучали к новой Родине (вместившей весь соцлагерь), а нас тянуло на Родину, к истокам. Вера и духовность дают нам шанс снова найти себя. Найти заводи, которые приобретут синеву и благоуханность, поля, которые дадут урожай. Наша Родина возродится, как птица Феникс. Таинственный смысл стихов, удивительная русская литература станут нам яснее, ближе и понятней.

Наверное, это станет возможным еще и тогда, когда мы разрушим штампы, когда дети смогут мыслить раскованно, освободятся от привычных, приевшихся клише, когда вернется со-знание, со-переживание, со-чувствие, со-страдание.

Субъективная наука

Стала участью моей.

Ты возьми поэму в руки,

Слово алгеброй поверь.

Разложи на части

строчки,

Подсчитай все «ну»

и «пусть»,

Отыщи все заморочки,

Пафос оцени и грусть.

Не смущайся, ведь

с расчетом

И статистикой к тому ж

Тайну ты найдешь

полета

И родства всех близких

душ.

Эпиграмма и фото автора