Хозяйский кафтан

Странная и непостижимая, исчезающая и вечная природа. Блестит в ажурной паутине ветвей солнце, погибают на скальной груди морские волны, грохочут снежные лавины – многообразие ее неистощимо. И из самой твоей глубины поднимается давно забытое ощущение причастности к тайне, смешанное со страхом. Я – ее часть. Кроили и перекраивали меня ее недра, и все бы ничего, да кафтан показался прост. Захотелось примерить хозяйский.
– В наряде властелина природы жить удобно, но опасно, – предупреждающе качает головой Нина Машарская, заведующая отделом биологии ГОУ СПбГДТЮ, почетный работник общего образования РФ, – не заметишь, как разойдется по швам. Вы меня спрашиваете, отчего мы вдруг задумались о своем месте в окружающем мире? Жадность довела. Не было иного отношения к природе, нежели потребительское. Рубили, рвали, сорили, уничтожали. Осмотрелись, а вокруг голо.
– Поэтому появился такой предмет, как экология…
– Появился. Однако что сделает предмет сам по себе? Ничего. Должна быть экологическая культура. А она напрямую связана с общей. Воспитать ее очень трудно. Наверное, родится еще два-три поколения, прежде чем она у нас появится. Проще делать вид, что не понимаешь, о чем идет речь: спускать отходы в реку, отравлять воздух выбросами, добывать редкие шкуры, уродовать землю – в общем, зарабатывать деньги, а “после меня хоть потоп”. Но все возвращается бумерангом.
– По сути, такие предметы, как природоведение, биология, экология, мало отличаются друг от друга, все они рассматривают человека как часть природного мира…
– Мне трудно судить об этом, я биолог. Мое отношение предвзято. Думается, что главным все же должен быть биологический взгляд на природу, на мир взаимоотношений в ней. Естественный. Когда же говорят об экологии как о предмете (это мое частное мнение), подразумевают, что человек приоритетен, все остальное – продукт его трудовой деятельности. Смотрите, какие разновидности: социальная экология, инженерная, техническая. Мы специально не меняем название своего отдела, для нас экология – часть биологических предметов. Мы – отдел биологии, но непосредственно занимаемся экологическим воспитанием наших ребят. Вообще результаты деятельности в Петербурге в последние годы утешительны. Мы сейчас вступили в ту пору, когда установился единый взгляд на проблему в целом у педагогического сообщества города. Пять лет уже работает Федерация экологического образования, в нее входят все звенья педагогических работников – от воспитателей детских садов до преподавателей вузов. И значительное место в этом направлении отведено учреждениям дополнительного образования. Школу мы не дублируем – дополняем. Школа – это урочная система, там превалирует словесная, дидактическая форма работы. Там можно получить информацию. У нас ребята пробуют себя в деле: ухаживают за животными, рыбами, сажают деревья, цветы, ходят в экспедиции. У них есть возможность увидеть и оценить результат своей работы. Да, хорошо, если человек все знает теоретически, что такое экологический фактор и как он действует на природу и человека, но другое дело, если самому сохранить кусочек парка, убрать за собакой, спасти воробья. Все начинается с малого: со своего подъезда, двора, со своей кошки. Отрадно, что у нас в течение трех лет существует молодежное экологическое движение “Экощит”. Ребята в нем не просто слушатели, а разработчики проектов. Государственные организации тоже радуют своим вниманием к проблеме экологического воспитания. В городе с 1997 года традиция: осень начинать с Недели экологии. Инициатором выступило Управление по охране окружающей среды. Проводятся интереснейшие экскурсии по очистным сооружениям, на предприятия Водоканала. Записан компакт-диск с голосами птиц. Благодаря этому участию мы стали обладателями 56 видеофильмов на темы экологического образования. Департамент природных ресурсов второй год проводит конкурс на экологические проекты школ и учреждений дополнительного образования. Гранты небольшие, но это лишь начало.
– В общем, жизнь налаживается?
– Потихоньку. Нужно сохранить хотя бы то, что осталось. Не можем же мы бесконечно рубить сук, на котором сидим. Упадем и, боюсь, уже не поднимемся.
Наталья АЛЕКСЮТИНА
Санкт-Петербург